– И я смогу у вас учиться?

Настолько далеко щедрость мастера не простиралась, но закрывать перед провинциалом перспективы Шмульц не стал.

– По вечерам. Если захочешь. И деда твоего куда-нибудь пристроим, будет по хозяйству помогать. А то, что он молчаливый, это хорошо, я говорливых не люблю. – Шмульц похлопал Карлоса по плечу. – Согласен?

– Поверить не могу, – восторженно произнес юноша. – Я в Фихтере всего один день, а меня уже приглашает в ученики известный на всю империю мастер!

– Лови удачу за хвост, сынок.

– Постараюсь, – пообещал Карлос и поднялся с лавочки. – Мы вещи на постоялом дворе оставили, можно их к вам перенести?

– Конечно, – не стал отказывать механик. – У меня комната во флигеле свободная есть, сдам ее тебе, не обижу.

– Замечательно! – Карлос поклонился. – Мы скоро.

И зашагал вверх по улице.

– Много узнал? – саркастически осведомился Ураган.

– Только то, что Безвариата убили не здесь.

– Откуда? – поперхнулся Генрих. – Шмульц ничего об этом не рассказывал.

– Вот именно: никаких подробностей. А значит, местным просто показали тело.

– Ерунда. Ты просто хочешь в это верить.

– Может, и так… Вторая новость: леди Кобрин ведет дела с адорнийцами.

– Прочитал ее мысли?

– Исхожу из того, что Безвариата убила леди Кобрин и обвинила его в собственных прегрешениях.

– Зачем вообще упоминать об этом?

– Абсолютная тайна недостижима, кто-то что-то увидел, кто-то о чем-то подумал, кто-то сделал вывод, и поползли слухи. Я не знаю, почему леди Кобрин решила избавиться от Безвариата, но она использовала его смерть, чтобы отвести от себя подозрения.

– Ну, наконец-то!

Несмотря на то что Акакий сильно торопился, перебороть брезгливость он не сумел: оказавшись в особняке Безвариата, Бенефит сразу же отправился в кладовую и переоделся в чистую одежду и обувь – вонь, что распространяли побывавшие в канализации штаны, била в голову и не позволяла сосредоточиться. Будь у него больше времени, Акакий еще и помылся бы – прайм-насосы исправно качали в пустой дом воду из колодца, но поразмыслив, ученый решил отказаться от заманчивой мысли.

– На постоялом дворе помоюсь.

Грязную одежду Бенефит бросил у сундука, затем прошел в кухонную кладовую, отыскал пару сухарей и, хрустя ими, вернулся в главный холл первого этажа.

Прежний хозяин особняка жил уединенно: ученик да кухарка, вот и все люди, в обществе которых Безвариат Сотрапезник проводил большую часть времени. Теперь хозяин мертв, обвиненный в его убийстве ученик мертв, а кухарка, надо думать, нашла себе другое место. Если через год не объявятся наследники, дом станет городской собственностью и будет продан с аукциона. Большой и красивый дом, в котором были сделаны десятки открытий.

– Но прежде я здесь поковыряюсь.

Пробормотав эти слова, Акакий поднялся на второй этаж и уверенно прошел в кабинет Сотрапезника, в большую светлую комнату, уставленную книжными шкафами и причудливыми механизмами, большинство которых было сделано лично Безвариатом. Обыскивавшие дом кобрийцы уделили кабинету особое внимание: самые интересные приборы исчезли, эта же участь постигла наиболее ценные фолианты, а остальные валялись на полу, напоминая Акакию брошенных детей.

– Надеюсь, следующий владелец осознает их ценность.

Бенефит не удержался – поднял пару книг и вернул их на полку. Потянулся было за следующими, но сообразил, что времени на уборку нет. Вздохнул: «Вы уж меня извините…» Остановился в центре комнаты и внимательно огляделся.

– Надеюсь, братцы, вы ничего не нашли, – протянул ученый, обращаясь к отсутствующим кобрийцам.

А если и нашли, то вряд ли поняли, что оказалось в их руках, повертели недоуменно да бросили, как поступили с большинством книг.

Вещь, за которой Акакий влез в дом Сотрапезника, выглядела обыкновенно, если не сказать – обыденно, и потому хранилась на самом виду, на полке у письменного стола. Люди, знавшие истинную ее ценность, не принимали участия в обыске, и этот факт позволял надеяться, что вещь по-прежнему в доме.

– Вопрос в том, куда вы ее швырнули после того, как мельком осмотрели и признали ненужной?

Письменный стол был выпотрошен на славу, вокруг него валялись пустые ящики, но при этом – ни единой бумажки. Все записи Безвариата, даже самые безобидные, кобрийцы увезли с собой. Тут же валялись безделушки и поделки, некогда украшавшие полки и стены кабинета. Некоторые из них были поломаны, раздавлены кобрийскими сапогами, некоторые оказались далеко от своего законного места – пару статуэток Бенефит обнаружил еще в коридоре, – но главную безделушку, ту, за которой он пришел, Акакий отыскал под перевернутым ящиком.

– Ура!

Это была небольшая, размером с ладонь, адорнийская маска, вырезанная из дерева и раскрашенная в яркие цвета. Обыкновенная поделка, предназначенная для доктских провинциалов, случайно оказавшихся в Фихтере. Маску украшали четыре крупные стекляшки, призванные обозначить драгоценности, и дешевые перья адорнийского голубя, а потому она не привлекла внимания кобрийцев. Во время обыска они лишь убедились, что в маске отсутствуют скрытые полости, и отшвырнули безделушку прочь. Не поняли, что держат в руках одну из тайн великого Сотрапезника.

– Вы не виноваты, братцы, на этом и строился расчет.

Акакий осмотрел маску, убедился, что твердое дерево не повреждено, после чего аккуратно отсоединил перья, завернул находку в чистую тряпочку и спрятал в сумку.

– Можно уходить… – И замер, уловив едва слышный скрип открывающейся двери. – Какой же я идиот!

Недооценил леди Кобрин, распорядившуюся установить в доме новейшую сигнальную систему. Уж очень ей было интересно знать, кто захочет забраться в опустевший дом.

– Дерьмо! – Бенефит опрометью выскочил из кабинета и побежал к ведущей на чердак лестнице.

Стражники, буквально выросшие из-под земли, мгновенно окружили особняк Безвариата, перекрыв заодно и Мозговитую улицу. Действовали они четко, слаженно и невероятно быстро, гораздо энергичнее гридийских блюстителей порядка. Еще секунду назад Мозговитая мирно переваривала очередной день, предвкушая приближающийся вечер. Хозяева лавок начали собираться группками, раскуривали трубки и доставали кувшины с вином. Приказчики неспешно прятали выставленные на продажу устройства, а суетились лишь припозднившиеся покупатели, внезапно сообразившие, что лавки на Мозговитой улице имеют привычку закрываться на ночь.

Жизнь текла своим чередом, обосновавшийся у дома Сотрапезника ученый наконец-то расстался с провинциалами, Карлос подхватил заготовленный кувшин с вином, толкнул задремавшего Урагана и только собрался отправиться на разговор, как вдруг вокруг появились стражники. Они полезли из переулков, тупичков, быстро перекрыли улицу, грубо толкая оказавшихся внутри оцепления людей, и ничего не объясняли, кроме того, что: