Бессонные ночи, беспокойство за здоровье Вивьен, ведь она вновь слегла с лихорадкой, лишили его остатков злости. Осталась лишь тихая ненависть, которая всегда будет жить в сердце Кира. А рядом нет Азалии, которой он мог бы довериться.

Князь Орфелиус выглядел так, словно не ел месяц. Щеки впали, черные круги под глазами темнели на фоне серой кожи. Волосы поблекли еще сильнее. За считаные дни он превратился в седого старца, и даже атласный костюм, расшитый золотыми нитями, его не молодил.

– Присаживайтесь.

Князь молча сел и чинно сложил руки на коленях. Вперил глаза в зеркальную поверхность стола.

– Я пришел за объяснениями, – наконец произнес он.

– Что вас интересует, князь? И почему вы думаете, что я жажду вам что-либо объяснять? – Кир наблюдал за гостем из-под ресниц, отмечая любой нервный жест.

– Потому что я все еще Глава Секты и могу приказать убить вас и вашу рыжеволосую ведьму, – процедил князь. – А могу оставить в покое. Навсегда. В обмен на правду.

Последнее предложение имело вес.

– Клянетесь? Сектантам тяжело верить.

– Я благородных кровей, – фыркнул Орфелиус, – и если я клянусь, то держу слово.

Кир помедлил, внимательно изучая князя. И ощутил страх, который тот старательно скрывал. Трясущиеся пальцы. Сутулая спина. Поджатые губы. За напускной бравадой прятался ужас.

– Правда в том, что близкий мне человек пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Вивьен. И заодно вашу. Вивьен пожелала вашей смерти и была готова заплатить за желание плату. Отдать свою жизнь. Но я не смог ее отпустить… – Горло свело, и Кир прокашлялся. – Но это лишь отсрочка. Через сто лет ничто не спасет наших потомков.

– Значит, статуэтка действительно может исполнять желания?

– Может. Но это стоит слишком дорого. Неужели вы готовы посеять хаос и залить Русамию кровью ради исполнения мечты? После того, как сами прошли через это.

Князь Орфелиус вздрогнул и вжался в спинку кресла, словно пытался в ней раствориться. Ноздри широко раздувались, а зрачки сузились в две крохотные точки.

– Нет, не готов. Покуда мой род правит Сектой, вас искать не будут, – выдохнул он.

Кир кивнул:

– Надеюсь, так и будет. Кстати, мне нужно имя предателя. Понимаю, тяжело расставаться с любимой игрушкой, но я знаю несколько мятежников, у которых имеются счеты с сектантами. И уверен, они захотят поквитаться с их Главой.

Орфелиус прищурился, видимо, мысленно взвешивая все за и против. И обреченно прикрыл глаза.

– Я пришлю вам письмо со всеми его данными, – через силу выдавил он.

– Замечательно. Буду ждать.

Кир встал и вышел из гостиной, не обронив на прощание ни слова. Этот человек принес им столько горя и боли, что заслуживал смерти. Но месть порождает месть. И кому-то надо остановиться первым.

Он нашел Вивьен в спальне. Девушка чувствовала себя уже лучше, несмотря на бледность и худобу.

– Ты как? – Кир забрался к ней на кровать и прижал к себе.

Вивьен уткнулась ему в плечо и тихо вздохнула:

– До сих пор не могу поверить, что Азалия мертва.

– Ее сон будет спокойным, Вивьен, я позабочусь об этом, – что еще он мог сказать в утешение.

– Я должна была умереть! Я сознательно пошла на этот шаг, я…

– Не подумала обо мне? – подсказал Кир.

Она посмотрела на него и сморгнула слезы:

– Моя жажда мести принесла столько горя хорошим людям.

– Надеюсь, теперь ты откажешься от нее.

Вивьен коротко кивнула. Пройдет еще много времени, прежде чем она сможет себя простить. Если сможет.

– Азалия хотела, чтобы мы были счастливы. Давай не позволим, чтобы ее смерть оказалась напрасной. – Кир взял Вивьен за подбородок и улыбнулся. – Ты выйдешь за меня? У меня есть небольшое поместье в провинции, мы сможем провести там медовый месяц и даже больше, если захочешь.

Девушка неуверенно улыбнулась в ответ.

– Я и мечтать о таком не смела, – прошептала она и затихла в его объятиях.

Кир не видел ее лица, но знал, что между темно-рыжих бровей залегла угрюмая морщинка, а зубы закусили нижнюю губу, чтобы сдержать слезы. Счастье досталось слишком дорого.

– Что со статуэткой? Я плохо помню тот вечер, – поинтересовалась Вивьен.

– Она раскололась после того, как Азалия произнесла свое заклинание. Я уничтожил остатки, – солгал Кир. – Мы свободны. И можем начать жизнь заново.

На этот раз вздох девушки прозвучал намного легче. И невидимое напряжение спало с ее плеч. Кир смотрел в окно, за которым разыгралась настоящая зима. Хлопья снега летели наземь, облачая землю в белоснежное одеяние. Он молчал. Вивьен тоже.

Она никогда не узнает правду. Кир не сможет открыть ей глаза. Вивьен заслужила быть счастливой. А некоторым вещам, которые они не в силах изменить, лучше остаться неизвестными.

Русамия. Велидар. 1959 год

Лилия гуляла по извилистым дорожкам парка, вдыхая освежающий воздух. Длинное пальто, отороченное серым мехом, защищало от мороза. Зеленые туи покрылись шапками снега, беседки почти слились с белой красотой наступившей зимы. Лили выдохнула. За последние недели она впервые выбралась на прогулку по окрестностям поместья, чтобы побыть наедине с собой.

Я должна была умереть вместо нее.

Эта мысль преследовала Лили во сне. Стоило открыть глаза, как она тут же вспоминала, что Авроры больше нет. Они вдвоем скатились с лестницы, но именно Ави сломала шею. А Лили осталась жить.

Проклятье, которое висело над родом Маврос, испарилось, как дымка. Дух Надии получил плату и успокоился. Теперь статуэтка безопасна. Чтобы загадать желание, нужна кровь потомка Надии Герард, а эта тайна умрет вместе с Лили и Феликсом. Они уничтожили все записи Кира и не оставили ни одного упоминания. Но изменилось не только это.

Лили добралась до беседки, где впервые увидела Аделаиду, и села на холодную скамейку. Усталость заставила позабыть о своем здоровье.

Смерть сама подскажет. Никто не знает, на кого падет ее выбор. Она может забрать твоего возлюбленного, мать или брата. Но это будет близкий тебе человек.

Смерть не любит повторять. Она намекает лишь раз. И во второй – забирает навеки[5].

Вот что сказала ей ведьма. Первый раз Аврора чуть не выпрыгнула из окна, но Лили ее спасла. И это был первый намек. Во второй раз смерть забрала девушку. И сделка Лилии оказалась расторгнута.