— Руническое письмо Древних, — Абби указала на петлю с перекладинами. — Это знак Тау, означающий путь и пламя Интару. У каждого цвета пламени — свой знак. Древние наделяли слово силой, а руна была печатью. Начертанный, вырубленный в камне знак служил предостережением и заклинанием. До сих пор мы носим тау на шее, открывая им пути для тока пламени.

— Ключи от шкатулок были похожи на тау, — вспомнила Ашри. — А мелодия погружала в вязкий морок кошмаров.

Аббис нахмурилась:

— Значит с помощью песни Черного Цветка Пожиратель и находил путь в Тхару и добавила: — Как только я уберу тау, нам придётся бежать на ту сторону пропасти так быстро, как если б за нами гналась сама смерть.

Ашри кивнула.

Они бежали со всех ног. Ашри видела, как мотыльки возвращаются обратно, и там, где оседают, превращаются в свет Интару. Лакуны призрачного зелёного моста попадались все чаще, они разрастались и в какой-то момент нога элвинг, попав в одну из них, сорвалась в пустоту. Пошатнувшись, Ашри потеряла равновесие, и если б не Аббис, рухнула в пропасть. Аллати ухватила элвинг за руку и рывком выдернула на твёрдую синюю поверхность.

— Ещё быстрее! — прорычала она.

Казалось, этот мост не закончится никогда. Однако столбы скал приближались, и Ашри видела в них пролеты и крыши, гармонию и замысел. А ещё она видела другие зелёные нити, что пересекали разлом и резали тьму на части. Другие призрачные мосты связывали берега Дартау. Пути, видимые лишь теми, кто уже над пропастью.

В какой-то момент, на последнем отрезки пути, Ашри отстала, окликнула Аббис, но та не оглянулась. Чёрная волна волос мелькнула и устремилась к спасительному рубежу, перепрыгнув через зелёный провал. Ашри видела, как подруга почти добралась, но так же видела, что мост впереди горит ярким изумрудом. Желтые мотыльки оседали под ноги, элвинг с трудом находила островки синей тверди. Не оглядываясь, она знала — обратный путь отрезан. Но и впереди ее ждала пропасть. Стиснув зубы, элвинг оттолкнулась от последнего твёрдого камня и прыгнула, в зелёное облако. Время растянулось на тысячу мгновений, мир замер ослепительно сияя. В последний момент Ашри зажмурилась, предчувствуя падение в пустоту, но ноги гулко ударили о твердь и руки коснулись холодной гладкой поверхности. Ашри вскинулась, вокруг неё летели сонмы желтых мотыльков. Сквозь трепет таящих в Бездне крыльев, элвинг увидела Врата. Рядом с ними стояла Аббис. Она улыбалась, прижимая ключ к стеле.

— Спасибо, — Ашри упёрла руки в колени и жадно хватала воздух. — В какой-то момент я подумала, что ты меня бросишь.

Абби нахмурилась и промолчала.

— Я благодарна тебе, — продолжала Ашри. — Что ты со мной... возишься.

Выпрямившись, она посмотрела на Абби и нерешительно сказала:

— Похоже ты мой последний друг на Мэйтару, — произнесённые слова обожгли разум. Прозвучали как приговор и, задвигаемая в дальний угол разума горечь, прорвалась. Осознание, что она больше никогда не увидит Уну и Клыкаря. Что их больше нет. — Последний, из оставшихся. Кто не смотрит на меня как на диковинку или проклятие.

Аббис растерялась. Ее рука дрогнула, и ключ выпал на камень Дартау. Абби наклонилась, подняла амулет, и вернула подвеску на шею. Но когтистые пальцы нервно постукивали по перекладинам металла. Ашри не знала, о чем думает подруга. Но никогда прежде она не видела ее смущенной.

— Нам надо идти, — Абби направилась к чёрным столбам, меж которых плясала дорога.

Элвинг догнала ее и пристроилась на пару шагов позади, стараясь попасть в ритм движения жрицы.

Лишенные всякой растительности камни столбами росли к небу. Идеальные грани, гладкие как зеркала. Время от времени Ашри ловила в них своё отражение — тень зловещим двойником следовала за ней. В вечном сумраке Дартау, так если бы тучи заволокли небо, но не решались пролиться дождем, движения по граням скал вызывало озноб и неприятное чувство, будто демоны следуют по пятам и лишь ждут удобный момент, чтобы напасть.

— Куда делись Древние? — прервала Ашри затянувшееся молчание, желая избавиться от преследовавшего ее морока. — Это ведь они создали все эти пламенные механизмы, колонны, статуи...

— По легендам — да. Подобные богам, способные вдыхать жизнь в неживое и ткать узоры бытия. Одни говорят, они пришли и передали знания трём народам Тхару, другие, что сами стали прародителями бистов. Но чтобы не случилось технологии и тайны Древних канули вместе с ними.

— Но Врата же остались, — не унималась Ашри.

— Врата остались, — кивнула Абби.

— И механики Грома вдыхают жизнь в воздушные корабли.

— И это тоже верно, — согласилась аллати.

— А в глубинах морей сокрыт город морвингов, — улыбнулась элвинг.

— А вот это не доказано, — усмехнулась жрица. — Многие ищут старые чертежи, изучают архивы, охотятся за артефактами, — последнее Абби особо подчеркнула. — Но кем были Древние и кем они стали доподлинно не известно. В одних апокрифах это чудовища, в других боги.

— А может они до сих пор бродят среди нас.

— Как в сказочках про переодевшихся в простолюдинов богов?

Ашри пожала плечами:

— Просто присматривают.

— Сомневаюсь.

— Знаешь, на Севере я слышала одну легенду, — Ашри вспомнила старого шамана. — О том, что раньше у каждого было две души: вечная лати и юная ита. Лати это зверь-защитник, дух-покровитель скрытый внутри тела, пробуждаемый в минуту нужды. Именно от него происходит «ал-лати», «над-дух». Та оболочка, что видима миру лишь проявление духа, чтобы ему было удобнее надевать ее. У аллати псов это пёс или волк, у ветверогих — олень. А второй дух, ита, растёт под присмотром лати, он знает лишь одну жизнь, он не ведает других миров, и потому сильнее ощущает все проявления этой жизни. Лати может бродить по мирам, поэтому он знает больше, чем «ита», но без оболочки он не может чувствовать ветер и дождь, запах дыма и тепло объятий. Поэтому он учится этому у ита. Учится жить здесь и сейчас. В гармонии прошлого и настоящего. Но вот однажды все лати не смогли вернуться. Ушли в странствие, словно их призвали, и заплутали. А вместе с ним пропала возможность оборачиваться зверем и растворяться в природе, чувствовать пути иных миров, а главное знать, что твой дух ита всегда под присмотром мудрого покровителя.

— Но иногда рождаются аллати, которые не отпускают своего защитника. Их связь так крепка, что они вместе блуждают по мирам. Шаманы Северных Земель, — кивнула Аббис, — те, кому открыты все дороги. Я знаю эту легенду, одну из многих об утраченном естестве.

— Может быть одичалые бисты, пробудившие свою искру, тоже подобны им? Просто их лати слишком силен и подавляет иту?

— Может и так, — Абби погладила Ашри по плечу. — Знаешь, мой брат однажды сказал, не хорони того, чьё тело не нашёл. Может твой бистеныш жив. Хотя вряд ли он когда-нибудь станет прежним.