– Особые приметы есть? – спросил инспектор, покосившись на экран телевизора, на котором тучами роились невысокие спортивные блондины, более или менее подходящие под прозвучавшее описание.

Подозрительнее всех прочих выглядел Брэд Питт.

– Особых примет нет, но есть кое-что получше! – бодро отрапортовал знающий человек. – Номер его мобильного телефона! Пишите…

Пока инспектор искал ручку и бумагу, бабуля-интуиция успела высказаться в том духе, что она не сильно удивится, если обещанный телефонный номер и тот, с которого звонит добропорядочный гражданин, окажутся похожими, как близкие родственники, – и не ошиблась.

– Это не наши, это абоненты российского оператора сотовой связи, – по телефону объяснил Виккерсу спешно разбуженный специалист.

«Ну, так я и знала – снова русские!» – непонятно чему обрадовалась интуиция.

Руди ее уже не слушал – он торопился принимать меры.

Позвонив по указанному номеру и задействовав специальную аппаратуру для пеленга, криминального близнеца Брэда Питта нашли быстро и вскоре после полуночи задержали в ночном клубе в компании другого русского – тот оказался невысоким брюнетом, что Руди, морально подготовленного бабулей-интуицией, ничуть не удивило. У блондина была травмирована нога. Под бинтами и пластырем обнаружились свежие раны от собачьих укусов, и Виккерс решил, что генетический анализ клочка кожи, извлеченного из пасти убитого Вальтера Браунинга Третьего, не будет напрасной тратой времени и денег.

Виккерс и его коллеги немедленно развили бурную деятельность. Установили личности блондина и брюнета – оба оказались не слишком благонадежными гражданами РФ. Информация, оперативно представленная коллегами из России, свидетельствовала о том, что уровень преступности в этой стране вырос не без помощи брюнета. Блондин в порочащих связях с криминальным миром до сих пор замечен не был, но волосок, застрявший в зубах убитой собаки, подходил к его волосяному покрову, как хрустальный башмачок к ножке Золушки. А в брюнете памятливая старушка фрау Китцель с уверенностью опознала «китайца», охотившегося за собачьими экскрементами. Пазлы складывались в прелюбопытную картинку.

Результатом профессионально проведенных допросов стали взаимодополняющие показания блондина (брюнет угрюмо отмалчивался) и одного из редакторов BDT. Эти увлекательные рассказы окончательно прояснили для инспектора Виккерса полумистическую связь между однотипными убийствами русского туриста, немецкого наркомана и породистой собаки – с одной стороны, пожаром в туристической редакции Второго национального телеканала – с другой и нездоровой активностью некой русской тележурналистки – с третьей. Трехмерная картинка представила сюжет эффектно и зримо, как стереокино. Инспектор Виккерс был готов рапортовать об успешно раскрытом деле, однако старушка-интуиция настоятельно посоветовала взять небольшой тайм-аут для променада по утреннему Берлину и встречи с интересными людьми. Прогулка должна была восстановить физические силы утомленного инспектора, а встреча – продемонстрировать его лучшие душевные качества.

Блестящий сыщик Руди Виккерс не был гордецом и зазнайкой. Он сознавал свою роль в истории и умел быть благодарным.

37

Тройственный союз «Баллантайн, Арманьяк и мадам Клико» оказался сильнее нашей русско-германской команды, и мы едва не проспали заранее назначенную встречу в BDT. Ситуацию спас бесценный папа Кох, разбудивший любимую дочь телефонным звонком с вопросом – куда она хочет отправиться в свадебное путешествие? Ксюша озадачила этой темой Вадика, который тут же потерял сон и покой, в панике прибежал к нам и бросился на широкую грудь открывшей ему Ирки с жалобным воплем: «Спасите, меня уже женят!»

– Только не в первой половине дня! – хладнокровно успокоила его моя добрая подруга. – Сначала надо скрепить подписями другой союз.

– Что, еще кто-то женится? – приятно удивился Вадик.

Чувствовалось, что в дружной компании он с удовольствием пойдет хоть под венец, хоть на эшафот.

– Мамочка! – вскричала я, подпрыгнув в постели.

– Где? – Вадик оглянулся, очевидно подумав, что чья-то мама неожиданно появилась до комплекта со вчерашним незваным папой.

– В офисе развлекательных программ, вот где! Шванке с контрактом ждет нас там в десять утра! – причитала я и под одеялом, чтобы не смущать Вадика, натягивала на себя нижнее белье.

– У наш еще пятнашшать минут, – покосившись на часы, прошепелявила Ирка и вытащила из зубов шпильку, чтобы воткнуть ее в пучок на затылке. – Успеем, если поторопимся!

Мы поторопились так, что в девичьей памяти нашей переводчицы напрочь стерлись пугающие воспоминания о вчерашней лихой гонке по околорейхстаговским закоулкам.

– Ой, мамочка! Ой, родненькая! – повизгивала и попискивала Ксения, вжимаясь в спинку сиденья, словно хотела продавить ее насквозь.

– Господи, убери с нашего пути полицейские патрули и уличных регулировщиков! – вслух молилась Ирка.

Я неотрывно смотрела на часы, следя за кружением секундной стрелки. Вадик самозабвенно нарушал все возможные правила уличного движения, устанавливая абсолютный рекорд скорости передвижения по утреннему Берлину и творя новый немецкий эпос о молниеносном стрит-рейсере на розовом «Фольксвагене». Через несколько минут Ирка вынуждена была поменять текст обращения к высшим силам на более актуальный:

– Господи, не дай этой патрульной машине нас догнать!

Мы примчались к зданию BDT под музыку полицейской сирены. К счастью, свободных мест на стоянке не было, а припарковаться, как мы, посреди газона дисциплинированные полицейские не решились. Патрулька неохотно проследовала дальше, и мы получили фору для пешего марш-броска.

– Спроси, как пройти в офис развлекательных программ! – на бегу проинструктировал Ксению Вадик.

Переводчица, приблизившись к стеклянному скворечнику охранника, прочирикала фразу на немецком.

– Айн момент, – ответил охранник и обернулся к кому-то в будке.

– Айн, цвай, драй! – по инерции перебирая ногами, нетерпеливо посчитала Ирка.

На счет «фир» из служебного помещения вышел человек, при виде которого я тихо ойкнула и попыталась спрятаться за широкой спиной Вадика. Не вышло: напарник как раз в этот момент нагнулся, чтобы завязать шнурок, и я оказалась лицом к лицу с тем самым полицейским, который возил меня в участок, чтобы в компании своих коллег с неведомой целью поглазеть там на мои щиколотки.

– Гутен морген! – как мне показалось, зловеще молвил он.

– Морген, – эхом откликнулась я, про себя опасливо подумав, что немецкое «утро» неприятно похоже на наше слово «морг».

Ничего хорошего от этой встречи я не ждала.

– Здрасте! – бойко сказал Вадик, распрямляясь, как пружина, и закрывая мне обзор. – Вот мы и прибыли! Вы от Шванке?

В ответ прозвучала длинная тирада на немецком. В ней тоже неоднократно упоминалось имя редактора туристических программ.