Раздался глухой хлопок, и Пальмирину словно вогнали в горло кляп. Он пошатнулся с открытым ртом, уронил руки, но не выпустил ноутбук. Затем сделал два судорожных шага, упал грудью на стол, роняя на него ноутбук и сметая микроскоп. Издав хрип, он замертво свалился на пол. В области сердца из раны на рубашку толчками выбрасывалась кровь.

16.2. Не успели Андрей и Павел прийти в себя, как из темноты лаза вывалился Володин. Он грузно поднялся, сжимая в руке пистолет с глушителем.

– Твою мать… – простонал Андрей. – Твою же мать!..

– Плохая привычка: двери за собой не закрывать, – пропыхтел Володин. – Особенно в туалете. – Он с безразличием взглянул на труп Пальмирина и сказал: – За этого придурка можете не благодарить.

– Выследил, сволочь, – уронил Андрей мрачно.

– Так-с. Отойти к стене! – приказал Володин, «кивнув» пистолетом. – Чего встали? Живее!

Андрей и Павел попятились и уперлись задами в край стола.

– Вот и молодцы, – Володин левой рукой вытер пот со лба. – Ф-фу-у. Ну и жара в этом тоннеле.

Он перешагнул через тело на полу и присел на край стола, чуть сдвинув ноутбук. Пистолет он положил на бедро, направив его в сторону Андрея и Павла.

– Реакция у меня отличная, – сообщил Володин. – Так, на всякий случай говорю. – Поэтому стойте тихо, братья-акробатья. И руки чтобы я ваши видел.

Он покрутил головой, осматривая лабораторию, и цокнул языком:

– Ах, Сергей Юрьевич, Сергей Юрьевич. Ты только глянь! Столько лет таился… Меня провел – это ж надо!

Володин хмыкнул, перевел взгляд с лабораторной утвари на замерших братьев.

– Вот ведь, Андрейка, как забавно-то… – сказал он. – Столько лет гоняться, столько сил положить… Я и забыл уж давно, ан нет! Через двадцать с лишним лет само в руки приплыло! Финт судьбы, однако.

– Все же охотился? – глухо сказал Андрей.

– Неверное слово. Присматривал. Да кто бы не присматривал? Сам подумай… Технология клонирования – это не хухры-мухры. Будет тебе государство такие штуки на самотек пускать? Государство не имело права упускать момент, когда Сергей Юрьевич достигнет результатов.

– И давно ты начал присматривать за отцом?

– Уй, – сказал Володин и наморщил лоб, вспоминая. – Почитай, лет около сорока… Да как папаня твой начал этим заниматься, так госбезопасность и зашевелилась.

– Госбезопасность?

– Конечно. Прокуратура – это так… ширма.

– Так и дружба твоя с отцом – полное фуфло? – зло бросил Андрей. – Липа, да?

– Но-но! – Володин покачал пистолетом словно пальцем. – Что ты понимаешь? Работа – работой, а дружба – дружбой. Дружба была настоящая.

– Не верю.

– Зря. Если Серега про меня правду не знал, это не значит, что я к нему как-то по-другому относился. Все у нас было взаправду, Андрейка. По-человечьи.

– Ну-ну, – процедил Андрей. – Ты еще скажи, что и ваша любовь с мамой была взаправду. А не заданием…

Это задело Володина. Лицо его вытянулось, как недавно в офисе.

– Дурак, – сказал Володин холодно. – При чем здесь задание? Что ты знаешь о любви? О настоящей любви…

– Не верю ни одному твоему слову, гад.

– Не верит он… – вздохнул Володин. – Это была такая любовь… Тебе и не снилась!

– Такая, что до ненависти – один шаг?! – выпалил Андрей. – Такая, что за нее надо убивать?!

– Идиот! – рявкнул Володин, вращая глазами. – Анька дома оказалась! Не должно ее было там быть! Понимаешь ты, идиот? Не должно! Вон он заболел… – Володин ткнул пистолетом в сторону Павла. – Испортил все… На какой черт ты заболел, мальчик, а?

Павел молчал, превратившись в изваяние, и лишь стрелял глазами по сторонам.

– А не убивать нельзя было?! – крикнул Андрей Володину.

– Свидетель! Все мои семнадцать лет присмотра – коту под хвост, что ли? Да меня бы первого за это…

– Врешь!

– Что-о?

– Врешь! – выдохнул Андрей. – Ты не свидетеля убрал. Ты просто маме не простил! Больно было, что тебя предали! Понять не мог, как тебя, такого крутыша, на отца променяли. Вот и пристрелил ее из-за своего непонимания. Рука, поди, сама на курок нажала…

– Замолчи! – угрожающе произнес Володин.

– Это ты потом уже… Сам для совести своей придумал отмазку про свидетеля… Хотя… – Андрей махнул рукой. – Где ты и где совесть?

– Ты ни хрена не знаешь про совесть! – выкрикнул Володин, выходя из себя. – Не знаешь, как это… Убить ту, которую любил! И жить с этим двадцать лет! – Он сверлил Андрея взглядом. – Какая боль может быть сильнее?!

– Сейчас зарыдаю, Игорь Ефимович.

– Последний раз предупредил!

– А то что?! Стрельнешь?

Володин вращал глазами и раздувал ноздри. Потом лицо его чуть разгладилось.

– Стреляй, тварь, – сказал Андрей. – Чего ты вообще ждешь?

– Не гони лошадей, – процедил Володин, выдыхая. – Успеем еще.

В этот момент Павел сунул руку в карман и тут же спрятал ее за спиной. Андрей увидел, что в ладони у него зажат маленький перочинный ножик.

– Ну-ка! – встрепенулся Володин, косясь на Павла. – Что в руке?

– Ничего, – тихо отозвался Павел.

Он одними пальцами умудрился засунуть ножик за ремень сзади.

– Руку сюда! – скомандовал Володин. – Держать перед собой!

Павел вынул руку и показал пустую ладонь.

– В следующий раз я тебе в нее выстрелю, – пообещал Володин. – Для начала.

«Дурак Пашка, – мелькнула у Андрея мысль. – Ну что ты делаешь! Он же мясник… С огнем же играешь… Что ты задумал? Зачем?»

– Неугомонные вы, Березины, – фыркнул Володин. Снова оглядел лабораторию, уставился на ноутбук. – Странные. И папка ваш странный был. – Володин почесал глушителем нос. – Я ж ему года два после смерти Анны плешь проедал. Давай, говорю, построим лабораторию, давай ты продолжишь эксперименты свои… Ну, ясно дело, что нелегально, но под моей крышей – что б ему не работать? Я ему и заказчиков даже нашел… С такими деньгами!

– Даже так, – произнес Андрей.

– Еще как, – хмыкнул Володин. – Когда клонирование стали запрещать, ценники выросли автоматом. Рыночные законы! Я в курсе всего был, тему ж прорабатывал не только по одному Березину. Я и за границей много чего накопал… Были, были структуры, которые за технологию вашего бати могли столько бабла отвалить! Мы бы все до сих пор в золоте купались.

– Ну вот, теперь ясно, – сквозь зубы сказал Андрей.

– Ясно ему… Ничего тебе не ясно.

– Интересы государства, мать твою… Только посмотрите!