подсказок. — Тогда, прости, я не представляю, как ещё тебе донести то, что должен был давным-давно понять даже трехлетний ребёнок. Ты мой ручной пёсик, Дерек. И ты должен выполнять все мои приказы, команды и требования без заминок и перерывов на покурить. Я тебя здесь не просто так… апгрейдировал и совершенствовал.

— Ты не просто… псих, Хантер. — прохрипел Кен, выдавливая каждое новое слово сквозь сжатые от боли зубы и буравя грёбаные светящиеся глаза сидящего перед ним психопата едва ли любующимся взглядом. — Ты… обдолбанный… конченный и… на хрен больной на всю голову…ублюдок. С чего ты… вообще взял…

— С чего я взял, что сумею тебя заставить это всё выполнять и делать? Ты даже представить себе не можешь, на что я в принципе способен. — Хантер приблизил своё жутко красивое человеческое лицо в ореоле идеально расчёсанных длинных волос почти в самый притык к изуродованному ещё свежими и всё ещё кровоточащими ранами лицу Вударда. — И у тебя всё равно не будет никакого шанса мне воспрепятствовать. Я поэтому тебя отсюда и забираю. Потому что ты не сможешь противостоять своему истинному зову. Звериному зову служебной собаки. Ты включишь его на полную катушку. И сделаешь это добровольно.

— А не пошёл бы… ты… — Кен снова не сумел закончить предложения и не потому, что Хантер вдруг резко встал и отступил назад почти на целый метр. Ему действительно не хватило сил, поскольку большая их часть ушла на осмысление услышанного и на тот шквал бурных эмоций, которыми его теперь беспрерывно крыло, подобно разрядам переменного тока.

— Не хочется тебя расстраивать даже сейчас, но… Идти сегодня в нужном направлении придётся именно тебе. В том числе и вопреки собственной воли. Хотя и до поры до времени. Потому что я тебе обещаю. Очень и очень скоро ты будешь выполнять все мои приказы без дополнительной стимуляции. Придержите его руки и голову, мальчики.

Хантер ненадолго обернулся к сопровождавшим его стражникам, которые до этого занимались подготовкой клетки, и двое весьма внушительных крепышей в странной (если вовсе необычной) «военной» форме приблизились к Кену с обеих сторон. Сопротивляться им в том состоянии, в котором он сейчас пребывал, было не только бессмысленно, но и глупо. Едва ли ему теперь удастся их раскидать, как у него уже однажды здесь получилось. Получать новый разряд тока, от которого выкручивал, буквально трещал и выворачивал наизнанку весь скелет, совершенно не тянуло. Притом, что Кен всё равно интуитивно напрягся, но, скорее, от боли, которая всё равно его прошибла, как только эти два молодчика схватили его за предплечья и без особых нежностей оттащили на небольшое расстояние от стены, придавая ему нужную позу и даже хватая за волосы на затылке, чтобы зафиксировать и голову.

— На самом деле это лишнее. Я и так могу поставить тебя на четвереньки без дополнительной помощи, но не будем забегать вперёд и пугать тебя раньше времени.

Хантер снова приблизился к Кену, нагибаясь над тем в достаточно предсказуемом действе — приближая к лицу дышащему сквозь сжатые от боли зубы Зверю страшную маску и нацеливаясь её внутренним кляпом на рот полностью обездвиженной жертвы.

— Открой ротик, пожалуйста, Дерек. Будь хорошим и послушным мальчиком. Если не хочешь, чтобы тебе сломали ещё несколько зубов. Ты же знаешь, что я всё равно сделаю по-своему. Не будь таким бякой.

Кен ненадолго перевёл с внутренней стороны маски напряжённый взгляд на Князя. Его трясло, пот и слёзы заливали ему глаза, но в этот раз сил действительно не осталось. Только на один взгляд, с помощью которого он обещал перегрызть глотку Хантеру, когда доберётся до неё… А он обязательно до неё доберётся. Пусть и не сейчас…

На время невозмутимый лик Хантера перекрыла глухая сторона маски, пока её прорези для глаз не сошлись с уровнем глаз Кена, а её холодный прорезиненный кляп не вошёл защитной каппой для зубов в рот мужчины. Он снова увидел Князя, но уже с дополнительным оттенением внешних пределов из-за выпуклых краёв глазных «рыбок». И ему совершенно не понравилось то, что он при этом испытал. Будто и вправду попал в некое замкнутое пространство, которое прессовала и его зрение, и контуженное на хрен сознание. И выбраться из него действительно было невозможно, особенно после того, как Хантер закрепил все замки маски на его затылке.

— Ну, разве не красавчик? Вы только полюбуйтесь на него. Твоя будущая хозяйка определённо это оценит.

Будущая хозяйка?

Естественно, задать свой встречный вопрос на данную тему у Кена не получилось. Мешал кляп. Да и вызванная всеми этими манипуляциями адская боль также глушила все его бесполезные попытки к ответным действиям.

— Да, забыл предупредить. Для этого я тебя отсюда и забираю. Для этого я тебя тут и улучшал, и, соответственно, прокачивал. Чтобы ты приступил к своим служебным обязанностям при моём «императорском дворе». Теперь ты будешь защищать… Нет. Не так. Ты будешь ревностно защищать свою будущую хозяйку и служить ей верой и правдой, как никому другому до этого. И совсем не потому, что я могу заставить тебя это сделать, как, например, сделать это…

Хантер снова отступил на пару небольших шагов назад, поднимая руки и натягивая на правую ладонь уже знакомую перчатку с какими-то то ли датчиками, то ли дисплеями-кнопками на длинной манжете, соединёнными между собой едва ли кожаными проводками. В этот момент Кена наконец-то отпустили, и он каким-то чудом не рухнул на пол, удержавшись с невероятным усилием на коленях вертикально к полу и даже ненадолго выпрямив спину. Хотя ему всё ещё было страшно посмотреть на собственные руки. И на плечи тоже. Поэтому он и смотрел на Хантера в немом ожидании. В ожидании худшего.

И оно произошло, причём едва не сразу, как только Князь присоединил к той странной и жутковатой перчатке какой-то проводок из-под рукава камзола. И она заработала. Вернее включилась, одновременно послав сигнал к ошейнику Кена. И не только ошейнику. Он ощутил зудящую вибрацию во всех своих суставах и позвонках, которые ещё полыхали от боли и свежих ран, внутри коих один за другим начали включаться вживлённые в плоть и кости металлические механизмы со сложнейшими микросхемами и установленными в них датчиками.

Кен не удержался и застонал. Так как боль вспыхнула с утроенной силой, потому что заработавшая в нём хрень начала бить его по мышцам, нервам и суставам импульсными разрядами живого тока. И полилась вместе с этим током по всему его телу. По жилам и капиллярам. По костям и костному мозгу. Не