Вспыхнул свет, озаривший всё вокруг. Я снова пробудилась в руках Вернона. Рядом с ним, опустившись на колени, стояла моя мать… моя настоящая мать.

— Дочка! — она протянула руки. — Подойди ко мне!

— Мама…

Всхлипнув, я оказалась в её объятиях.

— Теперь всё будет хорошо, — мягко произнесла она. — Ты должна была узнать правду.

Я подняла голову. Тёплый ветерок быстро высушил слёзы. В голове крутилось множество вопросов, но лишь один по-настоящему не давал покоя.

— Это была ты… Огромная дикая кошка, встретившая меня в Долине? А затем потерявшаяся маленькая девочка, которая просила рассказывать сказки? Та самая, по имени Тая. Фантомы, созданные тобой…

Богиня кивнула, не спуская с меня бездонных глаз, в уголках которых прозрачным хрусталём застыли слёзы. Я облизнула пересохшие губы.

— А затем были эти препятствия, не дававшие попасть в гробницу. Портал домой и та загадка: собранное из мозаики слово «мама»? Почему ты заставила меня пройти весь этот путь, так и не рассказав о себе?

На прекрасном лице Эрры отразилось крайнее волнение.

— Этот купол, накрывший долину, и саркофаг — всё моих рук дело. Оградившись от Витора и ото всех, я угасала, пока не почувствовала особенную душу — сразу же, как только ты попала в этот мир. Но я не могла знать наверняка, поэтому сначала послала каири. Ты впитала в себя магию как губка. Но это была лишь первая проверка. Грай услышал мой зов и помог тебе выбраться из дворца. Хорошо, что удалось избежать встречи с Аривеллой, а то никто бы тебя не вызволил. Я была слишком слаба, чтобы использовать силу за пределами купола. Оставалось только одно: пройти отбор. Иначе мы бы вряд ли встретились. Видения, сны — я должна была быть убедительной! И, Вернон, — она чуть улыбнулась, — я проверяла вас обоих. На любовь, на истинные чувства. Когда ты, дочка, попала в долину, я сразу почувствовала твои эмоции — чистые и прекрасные. Они помогли мне собрать силы, чтобы подняться из гробницы. Я хотела возродиться к жизни и увидеть тебя собственными глазами. Твоя душа чиста, моя маленькая Тая. Мироздание вернуло тебя мне!

Глядя на замершего призрачного воина, готового нанести удар своим страшным орудием, я покачала головой.

— Не мироздание, мама. Я всё вспомнила. Перед самым пробуждением, перед тем как оказаться в теле Таиры, я слышала голос Витора. Да, это был он. Сначала убил меня, а потом вернул обратно, заставив пройти через бесконечный цикл возрождений…

Земля под ногами дрогнула.

Вернон вскочил, закрывая нас собой, но его легко, как пушинку, сдул порыв ветра. Фигура призрачного воина рассыпалась серебряной пылью, а вместо неё появился тёмный силуэт в плаще с капюшоном.

— Витор! — вскрикнула мать, выставив вперёд руки. — Теперь мы обе пропали!

Я прижалась к ней, чувствуя дрожь во всём теле. Зачем он пустил меня в мир Тиона, дал пройти в Долину? Хочет снова убить, на этот раз окончательно?

— Ты не можешь прятаться под куполом вечно, Эрра, — заговорил Всемогущий. — Призвав стихию, двуликий впустил внутрь меня. Пришло время, жена. Я ждал слишком долго.

Собрав всю свою волю, я выкрикнула, перебивая шум ветра:

— Это всё, что ты можешь? Убивать беспомощных младенцев? Заставлять возрождаться снова и снова?

Витор откинул капюшон. На божественно красивом лице с бездонными глазами цвета безлунной ночи застыло странное выражение.

— Я не знал, что ты возродилась, Тая. Само мироздание исправило мою ошибку, сохранив твою душу. Я почувствовал это слишком поздно и решил поменять вас с Таирой местами.

— Сожалеешь? — сорвалось с моих губ. — Хочешь искупить вину?

— В ту ночь, когда ты родилась, я не помнил себя от ярости. Прошло три тысячи лет, но этот миг всегда со мной, как напоминание о моей слабости.

Не мигая, я смотрела в лицо бога. В его огромных глазах плескалась бездонная пустота, как будто там сосредоточилась целая Вселенная. Вместо зрачков, потерявшись в её страшной глубине, сияли два огонька, два жёлтых солнца, пронзающих лучами внутреннее пространство.

Через секунду моё тело словно оцепенело, сердце перестало биться, а мысли увязли в невидимой клейкой паутине. Я ощутила, что тону, погружаясь в бездну глаз Витора. Меня несло прямо к этим далёким солнцам, а вокруг бушевал шторм, пытаясь поглотить целиком.

Снова раздался голос:

— Боги не всемогущи, Тая. Они могут уставать, терять силу, поддаваться физическим желаниям точно так же, как и смертные. Но чувствуют всё намного острее. В этом их слабость. Мне хватило времени осознать несправедливость того, как я поступил с тобой. Нужно было пощадить детей, они не виноваты в грехе матери.

Свет мигнул, солнца погасли. В тот же миг я вернулась в свою физическую оболочку, вздохнула и выдохнула, вновь почувствовав биение сердца. Сжимая мою руку, слева стоял уже поднявшийся Вернон, справа — мать. Глаза бога остановились на её лице.

— Ты слышала наш разговор, Эрра. Пришло время прощать! Я пришёл первым и протягиваю тебе руку. Надеюсь, ты поняла, что только в моей власти сделать счастливой тебя и твою дочь.

— Как все просто, Витор, — хрипло произнесла она. — Я страдала три тысячи лет, пролила реки слёз, потеряла ко всему интерес… Только появление Таи в нашем мире вернуло меня к жизни.

Волна тёплого ветра омыла наши лица душистыми брызгами святого дождя и мгновенно высушила. Исполинскую фигуру бога окутал фиолетовый туман, который вдруг исчез, оставив мужчину человеческого роста, одетого в белоснежные одежды. Когда он заговорил, голос прозвучал негромко, но гулко:

— Я знал, что возвращение дочери обрадует тебя, Эрра, и всё сделал для этого. Наши дети очень волнуются. Всё время приходят послания из соседних миров. Боги ждут нашего воссоединения. Я должен знать, что значу для тебя. Мы нужны друг другу.

Великая мать молчала, и мне захотелось подбодрить её. В сердце не было места для обиды и ненависти. Чтобы спасти этот мир, нужна любовь, которую может дать только возрождённый союз его творцов.

«Ну же, скажи ему, — прошептала я, мысленно обращаясь к матери. — Что ты на самом деле чувствуешь?»

Она сжала мою руку ещё крепче.

— Конечно, я вспоминала и очень скучала по тебе! До последнего не верила, что ты вернешься и простишь. Целую вечность ждала этой встречи, хотя и не надеялась… Кто-то должен был сделать первый шаг, и мне приятно, что это ты! Мы оба изменились, но чувства остались.

Голос Витора стал более низким и трепещущим.

— Значит ли это, что все обиды остались позади? И ты хочешь воссоединиться?

— Да, хочу. Но что скажет моя дочь?

Поднялся ветер, вокруг Витора закружился хоровод из снежинок и льда. Или это белоснежные лепестки эрицеи?