– Фиг ее знает.

– Номер ее мобильного скажи, пожалуйста.

– Зачем?

– Очень надо связаться с ней.

– Ну…

– Поверь, дело важное.

– Государственное? – хихикнул Степан. – Война начатьсяможет, да?

– Нет, конечно, – тщательно сдерживая гнев, ответила я, –просто имею для твоей мамы… э… конверт. Да, письмо.

Степан распахнул блеклые глаза.

– Так сегодня не восьмое число, – брякнул он.

– И что? – не поняла я.

– Ничего, – ухмыльнулся странный собеседник. – От Миладыпослание, да? Чего ж она сама не принесла?

Я слегка растерялась, но тут послышался шорох, лязг, скрип,и мелодичный голосок пропел за моей спиной:

– Степушка, ты с кем беседуешь?

Я повернулась. Около лифта стояла хрупкая, симпатичная,мелкокудрявая шатенка. Сходство дамы со Степаном было таким, что я даже неспросила, а констатировала:

– Вы Катя Сонина.

– Верно, – кивнула дама. – А теперь ваш чередпредставляться.

– Даша Васильева, частный детектив.

– Скажите пожалуйста! – восхитилась Катя. – Уже и женщины унас сыщиками стали. Зачем же я вам понадобилась?

– Разрешите войти?

– Ступайте на кухню, – принялась командовать Катя, – толькобосоножки снимите. Прислуги не имею, мне не до домработницы, с голоду бы непомереть. Одна сына тащу, никто не помогает, считаю каждую копейку.

Под неумолчные жалобы о тотальной нищете я добралась добольшой, уютной кухни, утыканной дорогой бытовой техникой, и мгновенно поняла:вот уж что-что, а смерть от голода бедной матери-одиночке не грозит.

Овальный стол, покрытый кружевной скатертью, оказалсязаставлен вазочками и плошками с печеньем, конфетами и сухофруктами. Похоже,Степан перед моим приходом трапезничал, потому что на краю высилась большаяярко-красная кружка, полная невыпитого кофе. Аромат хороших, дорогих зеренвитал в воздухе.

– Степочка, – с укоризной сказала Катя, – мы жедоговаривались: никакой арабики, она тебе вредна.

– Зато вкусно! – затряс кудрями сын.

Сонина покачала головой, потом, спохватившись, глянула наменя и пояснила:

– У Степана, к сожалению, проблемы с сердцем, врач запретилупотреблять напитки, способные вызвать аритмию. Но, увы, мальчик неразумен.

– Ну че ты врешь? – вдруг сказал Степа. – Вовсе я и неболею!

– Иди посмотри телевизор, – ласково велела Катя.

– Хочу пирожное, – закапризничал Степан. – Ты купила?

– Нет, – вздохнула мать.

– Почему?

– Не сумела, не попалось по дороге, – по-прежнему оченьнежно ответила Сонина.

Маленькое личико Степана наморщилось, нижняя губаоттопырилась, юноша начал шмугать носом. Я с невероятным изумлением наблюдалаза парнем. Если посмотреть на юношу сзади, то сначала очень легко принять егоза женщину, настолько не по-мужски хрупкой фигуркой обладает Степа. Но вот лицоу него мужчины – борода, усы. Наверное, сыну Сониной хорошо за двадцать.Поэтому довольно странной кажется такая реакция половозрелого представителясильного пола на сообщение о некупленном пирожном – сейчас Степа явно собиралсязаплакать.

– Милый, – твердо заявила мать, – тебе лучше пойти в своюспальню и посмотреть телевизор.

– А диск приволокла? – склонил набок голову Степа,моментально позабывший про сласти.

– Нет.

– У-у-у… почему-у-у? Обещала! Вот ты какая!

– Деньги кончились, – нашла нужный аргумент Сонина.

– Совсем?

– Да.

– Все?

– Да, да, – закивала Катя. – А теперь ступай отдохни.

Но Степан не собирался столь быстро сдавать позиции. Онпотер рукой лоб и громко сказал:

– Врешь, есть деньги. Принесли.

– Кто? – удивилась Катя. – Степа, немедленно отвечай! Тыоткрывал дверь постороннему человеку? Ну сколько раз можно повторять: не смейэтого делать!

Мое удивление стало почти безграничным. Сколько лет дитятке?Семь? Десять? Но он усат, бородат, а еще, помнится, Настя обронила фразу:«Сонина хотела своего ужасного Степочку на мне женить». И, кстати, про грозящуюему армию какой-то разговор был.

– Она не чужая, – надулся Степа и ткнул пальцем в моюсторону, – ее Ми прислала, с деньгами. Так что зря ты, мама, вчера блюдоразбила, оно такое красивое было.

– Ничего я не била… – растерянно отозвалась Катя, шаря помне глазами.

– Врешь! – возмутился Степан. – Твердишь: «Сыночек, всегдаговори правду», а сама врешь! Кто вчера здоровенную тарелку об пол швырнул иорал: «Пропала Миладка, теперь с голоду сдохнем», а? Не пугайся, мама, онаденьги привезла, хоть и не восьмое число еще. Вот! Где…

Сонина не дала сыну договорить. Ухватила тщедушное созданиеза костлявое плечико и выволокла в коридор. Сначала воцарилась тишина, потомоткуда-то донесся стук и придушенный голос:

– Мама, выпусти-и! Не хочу-у-у! Ма-ма-а-а!

Сонина вошла на кухню, села на стул и устало спросила:

– Наверное, поняли, что Степан слегка неадекватен?

– Что вы, что вы, – затараторила я, – очень милый юноша,хорошо воспитанный.

Катерина встала, включила чайник, поправила волосы и тихосказала:

– Несколько лет назад Степа ввязался в драку… Вы правы, онтихий, интеллигентный мальчик, нацеленный на учебу, ни в какие неприятности,даже в подростковом возрасте, не попадал. Не то что Никита Смоляков! Я, честноговоря, когда Киту исполнилось семь лет, отдалилась от Ми. Наши сыновьяподружились, а мне такое положение вещей не нравилось…