знает, что я эту кружку собираюсь метнуть.

— А что вы делать-то будете?

Выглядит она уж слишком безмятежной.

— Так… есть пара мыслей. Ладно, ты спи… мне пора.

Это она потому, что в соседнюю комнату вошли. Неспешные, знакомые шаги. Четкие. От которых начинают подниматься волоски на затылке, потому что этот…

— Ты… кого вызвала?!

Вовремя она убрала кружку.

— Мел, послушай.

— В вир болотный, — пытаюсь найти на поясе бодрящее, но оно все не находится, а его срочно надо найти, потому что она вызвала Палача, а это значит… — «Глаз Стража» дала, быстро!

Комната плывет — это сонное начинает действовать, только вот черта с два. Подрываюсь на ноги, тут же приземляюсь обратно на кровать, ноги не держат, т-твою…

— Мел, он здесь не за этим, — Грызи хватает за плечи и прижимает к кровати, я выворачиваюсь и брыкаюсь и успеваю ей как следует заехать по руке. Потому что как она могла вызвать Мясника, когда здесь феникс, она что, не понимает, как она…

— Еще раз дернешься — парализую хлыстом, — раздается над головой голос Грызи. — Мел. Посмотри на меня. Ты что, вообразила, что я… поступлю с Фиантом так?

— Почем я знаю, — Руки с плеч убираются, упираюсь взглядом в пляску паука над мухой. Хочется высказаться — что ни черта не понятно, как она поступит. Когда рядом обожаемый устранитель.

Но уже понимаю, что Нэйш здесь из-за своего Дара. Эта дрянь не горит в огне, не тонет в воде, и клинком атархэ его тоже не взять — проверено. Значит, останется жив, если рядом полыхнет феникс.

Грызи вздыхает. Говорит мне: «Давай уже спи, разбужу, как только будут новости». Выходит, прикрывая дверь.

Утыкаюсь носом в подушку, которая воняет мокрыми перьями и мятой. Бодрящего я выхлестала за эти пять дней пинты две. Теперь бодрящее и сонное ссорятся в крови. Изнутри полыхает жаром, перед глазами танцуют фениксы пополам с пауками и мухами.

Печать горит на ладони — не унять. И я слышу.

Легкие шаги Грызи. Шорох ткани — будто кто-то заложил ногу за ногу.

— Не совсем понимаю, в чём может быть моя роль.

— Мел выбыла из строя, так что ясно же, что ты восполняешь уровень чокнутости в группе, — поясняет Пухлик. Звучит невнятно — опять, видать, рот набит. — Кстати говоря, местные малость недружелюбно к нам настроены — не хочешь испробовать на них своё обаяние?

— Припоминаю, на недавнем выезде ты заявил, что я жуткий.

— Так о чём и речь.

Грызи, пока слушает этот трёп, то ли собирается с мыслями, то ли возится с зельями — слышу звон склянок.

— Нэйш. Как можно остановить феникса?

— Забавно, что вы спрашиваете у меня, госпожа Арделл. Этот вопрос слегка не по моей специальности. Все ведь сходятся на мысли, что феникса не убить. Разве не так?

Перед глазами так и рисуется эта его ухмылочка — равнодушная, чуть сожалеющая.

— Я не спросила — как убить. Спросила — как остановить.

— Если пары у феникса нет? Воздействие через хозяина. Удивительно эффективно. Бывает, что хозяев, скажем, берут в заложники. Заставляя фениксов выполнять довольно занимательные трюки. Действует при грамотном обращении — и с фениксами, и с хозяевами, я имею в виду… плюс некоторые виды зелий контроля. Но и феникс, и хозяин в таком случае должны быть в своем уме — иначе…

Грызи теперь расхаживает по комнате взад-вперед.

— Дальше.

— Уничтожение среды обитания, но это нам не подходит. Значит, остается эффект Овхарти… я удивлён, госпожа Арделл. Знаете об этом случае?

— У варгов терминология другая. Но я больше удивлена — откуда ты знаешь о группе Овхарти. Неужели…

Пухлик решает напомнить о себе чем-нибудь, кроме как чавканьем.

— Что за Овхарти?

— Около четырех лет назад группа наёмных охотников получила задание от одного магната, — начинает Мясник тоном «сейчас, деточки, я расскажу вам сказочку». — Своеобразное задание: убрать фениксов из рощи тейенха. Редчайшая древесина, ради которой магнат и купил эту часть имения. И которую никто не будет рубить, если поблизости гнездятся фениксы.

— И как дело решилось?

— Руководителя группы, Моррейна Овхарти, осенил замечательный план. Фениксы ведь исключительно чуткие существа. Так? Так что стоит спровоцировать определенные переживания… горе, или, скажем, потрясение, или жалость… И всё становится куда проще. Короткая вспышка в воздухе — и перед тобой беспамятный птенец. Несколько птенцов в этом случае. Беззащитных и не способных даже как следует обжечь — и к тому же, браконьеры дают за них отличную цену…

Решаю — не стоит ли таки встать и пойти, пересчитать Красавчику зубы. Только вот подушка вцепилась — не отодрать, тащит в сон. Плаваю в полутьме, среди смутных запахов и голосов из соседней комнаты.

— Поскольку речь шла о свободных фениксах — Овхарти выбрал в качестве уязвимой точки сострадание. Пообещал изрядный куш одному из двух новеньких в своей группе… Мальчику, конечно, дали дурманное зелье — какую-то дрянь на основе красавки, купленную на базаре. Влили в него кроветвор перед тем, как…

— Бо-о-оженьки…

— …думаю, это можно было назвать… хм, опытом, которым не все остались довольны. Некоторые подручные Овхарти уверяли, что одного испытуемого будет мало. Другие предлагали взять кого-нибудь из деревни — желательно, женщину или ребенка. А сам Овхарти был пьян. Так что он… в какой-то момент увлекся. Забыл регулировать количество крови и громкость криков подопечного. Забыл следить за реакцией фениксов. Так что, когда испытуемый умер, оказался не готов, как и все остальные. Не успевшие выставить защиту.

— Фениксы вспыхнули все сразу и неожиданно сильно, — продолжает Грызи тихо. — Как не бывает при перерождении. Я потом была в этой роще, видела обожженную землю. Пострадали даже стволы тейенха — хотя древесина считается несгораемой… Но мне сказали, что из группы Овхарти не выжил никто. Вот только не объяснили, куда делись переродившиеся фениксы.

Подленький смешочек, как бы говорящий — извини, а дальше уже думай сама. Не то чтобы среди присутствующих были маги, которым не страшно пламя…

— То есть ты предлагаешь пытать кого-нибудь рядом с Фиантом, чтобы он вспыхнул. Если, конечно, он при этом не кремирует нас всех заживо. Отличный план! Надежный, вир побери, как мастерградские артефакты. Надеюсь, ты притащила его сюда не из-за… ну, знаешь, его умений тыкать острым в живое? Вообще, можно я пойду — а то мне не нравятся намерения, написанные на его физиономии.

— Кейн, боюсь, нам без тебя не обойтись.

В голосе Пухлика крепнет паника.

— Можно хотя б сделать вид, что меня пытают? Орать обещаю, как взаправду. И вообще, есть у меня тут кандидат из