капитан вертел головой и по всей видимости, пытался обнаружить знакомые ориентиры.

Наконец он их нашел и произнес:

– Ага!

И сразу зашагал вдоль перрона, за которым Морон не видел никаких тротуаров или накатанных грунтовых дорожек, какие бывают в парках.

– Сэр, а куда мы направляемся? – спросил тогда Морон.

Капитан в ответ только покривился, не произнес ни слова и даже не замедлил шаг. Пришлось Морону семенить за ним еще сотню метров, набираясь решимости вновь задать этот вопрос.

Но ни через сотню метров и ни через две, повторить вопрос он так и не решился, поскольку теперь его отвлекали какие-то ужасные руины справа от шоссе и агрессивная полусухая растительность, больше похожая на противопехотные заграждения с самораскрывающимися крючьями.

Морон изучал такие на семинарах, куда его командировали по результатам турнира в «шринк».

Турнир был традиционный способ определить – кому ехать на очередной семинар по повышению квалификации.

Получая очередной приказ от начальства о выделении сотрудника для участия в семинарах, капитан объявлял:

– Так, негодяи, нам прислали новое требование! Кто поедет – решайте сами!

И уходил. А ефрейтор Пим тут же говорил:

– Предлагаю турнирчик в «шринк»!

И хитро поглядывал на остальных. И остальные тоже хитро поглядывали друг на друга, кроме Морона, который, хотя и был одним из двух сержантов в отделении терминала, но в «шринк» играл хуже всех.

Все его просьбы использовать вместо «шринка» какие-то другие игры, коллегами отклонялись под дружное ржание. За это он, конечно, отыгрывался на них по служебной линии, однако на семинары продолжал ездить регулярно.

– Сэр, ну чего мы премся в такую даль? Неужели нельзя было снять деньги в другом месте? – спросил сержант, когда в его новые брюки, впилась очередная колючка и пришлось останавливаться, чтобы осторожно вытащить ее, иначе брюки были бы порваны.

– Ты никогда не слышал о слэш-трекинге? – в свою очередь спросил капитан, продолжая широко шагать, так что Морону снова пришлось его догонять, одновременно глядя под ноги и перепрыгивая через колючки. При этом он поднимал целые облака серой пыли, которая теперь густо покрывала его ботинки.

– Слышал, конечно. Что я, неуч какой-то? Я же полицейский сержант, сэр. Это такая система, которая позволяет определить личность по номинальному генетическому следу и отследить предыдущие перемещения.

– На семинарах нахватался? – усмехнулся капитан.

– Так точно. Но и не только. Я ведь кое-что иногда почитываю.

– На дежурстве? – уточнил капитан, посмотрев на Морона.

– Нет, сэр, что вы, только в свободное от службы время.

– Для того, чтобы система слэш-трекинга сработала, нужно разместить на подходах к объекту панельные датчики. Очень много датчиков. Сотни в старых системах и тысячи в системах последнего поколения. К сожалению для нас, почти все подходы к банковским терминалам оборудованы такими системами. Если ты там отметился и произвел транзакцию, это попадет в архивы служб безопасности.

– Хреново.

– Хреново, – согласился капитан и вдруг резко подпрыгнув, перескочил через блеснувшую медью сколопендру, вставшую на хвост и угрожающе растопырившую ядовитые хелицеры.

Морон в ужасе попятился, а затем взобрался на бетонный отбойник шоссе и пройдя по нему, соскочил на безопасном, от страшной твари расстоянии.

Он еще продолжал оглядываться, то и дело оступаясь на неровной обочине, когда в тянувшихся справа руинах, что-то с шумом обрушилось и поднялось облако белесой пыли.

– Что это? – испуганно спросил сержант. Был ясный день и даже немного жарковато, но местность вокруг была такой неприветливой, что он невольно чувствовал какой-то озноб.

– Не дрейфь, сержант, это работа силикатных бактерий.

– Силикатных? Никогда про такие не слышал.

– Вот и строители этих зданий не слышали. А когда узнали было уже поздно. Сколько, думаешь, этим руинам?

– По виду, наверно, лет семьдесят. Нет?

– Нет. Всего двадцать. Строители ничего не знали о местной специфике и строили из материалов, которые так нравятся силикатным бактериям. В результате все стены ими были быстро переработали в пыль.

– А нам еще далеко, сэр?

– Уже недалеко.

По шоссе прогрохотал трехзвенный щебневоз и после него в воздухе повис едкий кислый запах.

– Ой, ужас! – пожаловался Морон вытирая слезящиеся глаза. – На чем они ездят, на дерьме, что ли?

– Ты почти угадал. Это топливо делают на переработке сточных вод. Немного химии, немного штаммов бактерий и получается топливо.

– А чего же они без фильтров ездят?

– Ну, это же не центр города. Совсем другие экологические требования.

– Сэр, а откуда вы так много знаете про всякие бактерии?

– Я не планировал становиться полицейским. Просто так сложилось. А до полицейской карьеры успел окончить два курса университета.

– Как раз по этим микробам-палочкам?

– Как раз, – кивнул капитан и вздохнул. – Вон, за тем сухим деревом повернем направо, а там, еще через сотню метров, нужный нам объект. Надеюсь он в порядке.

– А что за объект?

– Сейчас увидишь.

– А на нас там ничего не завалится?

– Надеюсь, что не завалится, – ответил капитан и остановившись, обернулся на шум, который издавала диковинного вида машина, похожая на бронированный десантный бот.

Морон остановился тоже и удивленно взирал на огромного монстра с восемью колесами из пулестойкой резины.

Окон в броневике не было, кабина тоже никак не обозначалась и похоже водитель управлял машиной лишь по видеоаппаратуре.

Морон с капитаном ожидали, что броневик проедет мимо, однако неожиданно, тот зашипел тормозами, затем в его крыше открылись два люка, откуда выпорхнули знакомые им аэрокопы, оснащенные панелями с полудюжиной объективов и видеодатчиков, принимавших информацию в различных спектрах.

Четыре аэрокопа выстроились полукругом и приблизились к Морону с Ройтелом метра на полтора.

Это были машина на гравитационных двигателях, поэтому не создавали никаких воздушных возмущений, однако гудение их мощных трансформаторов было заметно, не смотря на систему шумоподавления.

Сержант с капитаном переглянулись. Они знали процедуру и ожидали каких-то вопросов, однако время шло, а аэрокопы продолжали висеть неподвижно, изредка пошевеливая короткими манипуляторами, на которых имелись кассеты разнокалиберных парализаторов – как контактного, так и дистанционного действия.

Аппараты будто задумались, выбирая оружие, чтобы ударить по незнакомцам.

Морон смотрел на фасеточные «глаза» ближайшего к нему аэрокопа и чувствовал, как по лицу катятся капли пота.

Очень хотелось смахнуть пот и почесаться, но Морон знал, что любое движение эти машины могли воспринять, как атаку. Все зависело от чувствительности выставленных регулировок.

– Тест двадцать четыре… – произнес один из аппаратов.

– Тест двадцать четыре, – синхронно повторили три других, но разными голосами.

«Зависли», – подумал Морон. Слишком уж странно вели себя эти устройства. Он вспомнил, как во время прохождения одной из семинарских программ, слушателям курсов демонстрировали работу подобных аппаратов в разных ситуациях. И там был случай, когда из-за перегрева трансформаторов, аэрокопы начинали,