так внимательно следит за его эмоциями, что сразу замечает очередную перемену – лицо Лайка вытягивается, приобретает какое-то растерянное выражение.

– Что случилось? – тут же спрашивает она.

– Мне только что пришло уведомление, что Кристина вновь в Сети.

– Не вздумай с ней связываться! – сразу же предупреждает Алиса.

– Нечего командовать! – огрызается Лайк. А потом добавляет уже спокойнее, – Я не собирался с ней связываться. Уверен, все, что она мне может сказать – это тот бред про перегрузку в бионическое тело.

– У вас установлены двусторонние уведомления? – спрашивает Алиса.

– Да. А что?

– Отключи. Гагарин, тебя тоже касается. Если с кем-то из биоников подключена такая функция – отрубай.

– Отрубил, – говорит тот.

– Я тоже, – добавляет Лайк, – только объясни теперь, зачем.

– Затем, что по этой связи можно прозвонить твое местоположение.

– Я всегда знал, что корпорация собирает куда больше данных, чем заявляет, – ворчит Лайк, – и пусть только мне потом кто-нибудь скажет, что я параноик.

– Ты параноик, – тут же говорит Гагарин, – но небезосновательный. Нам стоит еще о чем-то знать?

– Да. Можете не ломать голову над тем, как злоумышленнику удалось хакнуть столько сознаний. У всех биоников есть встроенный модуль дистанционного управления.

Ей кажется, что ее гости сейчас задохнутся от возмущения.

– И не надо на меня так смотреть! Это мера безопасности на тот случай, если в теле что-то пойдет не так. Я, знаете ли, не для развлечения это делаю. И могу использовать этот протокол только в самом крайнем случае. Иначе гоняла бы я вас по миру после атаки на колонии, вырубила бы – и дело с концом.

– Если что, отсюда ты можешь его использовать? – уточняет Лайк.

– Да, но не знаю, чем это может помочь.

– Да мало ли. А доступ к камерам корпорации тут есть?

– Есть. Посмотрим, что там творится?

– Подключение, надеюсь, скрытое настроишь?

– Обижаешь! Неужели ты думаешь, что я настолько тупая? Пойдем, нам на второй этаж.

Она ведет своих «ручных хакеров», как мысленно их называет, в свой старый кабинет, где провела столько часов за работой. В годы жизни в этом доме она чувствовала себя отшельницей, но стоит признать, что в такой обстановке ей работалось лучше, чем где бы то ни было. Однажды в запале вдохновения – или безумия – она создала точную копию этого кабинета в корпорации, даже вид из окна в мельчайших деталях приказала скопировать. Но ничего не вышло. То ли воздух не тот, то ли знала, что все это – не больше чем фикция.

Кабинет, разумеется, совсем не изменился. Мягкие белые кресла на колесиках, минималистичная обстановка, из излишеств – только огромный открытый книжный шкаф.

Гагарин, который вошел вслед за Алисой, подходит к полкам, трепетно проводит кончиком пальца по корешкам и выговаривает с придыханием:

– Обалдеть! Никогда столько бумажных книг разом не видел!

– Можешь взять почитать что-нибудь, если мы тут застрянем.

У него на лице играет такая открытая мальчишеская улыбка, что Алиса невольно улыбается в ответ. «Ну вот, как спер копию своей Стрелки – сразу ожил. Таким он мне больше нравится» – думает она и чувствует легкий укол зависти. Хотела бы и она иметь возможность сначала пережить смерть Ника, а потом узнать, что есть способ его вернуть. Черт, как же сложно не думать о нем каждую секунду в этом доме!

Алиса встряхивает головой и берется за работу. Включает визуальное поле, подстраивает пульт под свои новые привычки – двадцать лет назад она юзала оборудование иначе.

– Ну что, глянем, как там у меня хозяйничают.

– Сначала запусти поиск по параметрам Али.

Алиса согласно кивает и просит Кира сформировать поисковый запрос. Секунд тридцать она ждет обработки данных, предчувствуя, что ничего из этого не выйдет – вряд ли Аля допустит такую оплошность.

– Пусто, – говорит она, просматривая результаты, – как я и ожидала.

– Попробовать все равно стоило, – успокаивает ее Гагарин.

– Может, ты и прав. Ну а теперь давайте посмотрим, что творят в моем офисе.

Данные с камер льются на экран. В первые секунды Алиса даже не узнает коридоры корпорации – настолько людно там стало. Она начинает быстро переключаться, оценивая общую обстановку. Ясно одно: там работают на износ. Вот на камере поставка новых капсул. Вот на производстве биоников запущены все линии. А вот толпа в фойе, очередь на улице. И так – в каждом филиале.

– Сумасшедший дом, – резюмирует Алиса, – ума не приложу, чего ради устраивать этот цирк.

– Ради мирового господства, вестимо, – посвистывая, отзывается Лайк. – Сама подумай, если наш таинственный злодей может управлять бионическими телами, то что он устроит, перегрузив всех в биоников? Полностью уничтожит сопротивление. Кому будет сопротивляться, если все окажутся под его контролем?

– Теперь понимаю, почему тебя называют параноиком. Мировое господство? Серьезно?

– А почему бы и нет. Никто бы не отказался от должности царя мира.

– Я бы отказалась, – говорит Алиса и устало откидывается на спинку кресла, – мне и руководства корпорацией за глаза, рулить всем миром я уж точно бы не захотела ни под каким соусом.

– Тогда жаль, что это не ты напала на корпорацию. Здорово бы упростила нам всем задачу.

– Не смешно, Лайк. Ладно, допустим, кому-то понадобилось мировое господство. И что он будет делать? Как это должно выглядеть – господство над послушными марионетками. В чем глубинный смысл, если все подчиняются по «нажатию кнопки»? Это же даже не весело. Проще уж тогда утопить всех в океане, а самому жить в одиночестве.

– Послушай, Алиса, – перебивает ее Лайк, – я не силен в психологии социальных взаимодействий, так что, будь добра, избавь мои бедные уши от выслушивания этих философских выкладок.

– Это не философские выкладки. Я пытаюсь понять цель того, кто нас взломал. Когда знаешь, чего добивается человек, можешь спрогнозировать и путь, который ему надо пройти. И отсюда уже плясать, чтобы успеть помочь или помешать, это уж от ситуации зависит. Вы же прекрасно знаете, что в наше время «повезло» – это…

– Это значит «хорошо посчитали».

– Именно. Все строится на алгоритмах и расчетах. Предыдущие поколения и представить не могли, что мы сможем найти в одном флаконе и «память», и «сердце» – то есть сознание, душу, называйте, как угодно, и все в одном месте, просто строчки кода. Мы одним махом убили религию и эзотерику, обратили душу в банальность, в сухую математику, такую же скучную, как бессмертие. Нас теперь тоже можно программировать, перезаписывать, менять цели, воскрешать, когда вздумается – просто перезагружать, как старый компьютер. Любого можно просчитать, каждое действие – предсказать с определенной долей вероятности. И без всяких карт таро и хрустальных шаров.