– Кроме адреса, есть какие-нибудь контактные данные Фредрикссона и Гранлунда?

– Нет. Даже номер телефона не указан. Вам адрес нужен?

Она называет адреса, а я – изумленный – записываю их. Личность Грима покрыта мраком.

– Спасибо, Алиса, – благодарю я ее.

– Угу, – мямлит она в ответ и вешает трубку.

Бирк звонит, когда я спускаюсь в метро у Родмансгатан. Он что-то мычит по телефону и спрашивает, куда я запропастился.

– Ты должен быть здесь. Мы же договорились. Ты нужен здесь, нужны твои показания.

– Как вчера все прошло с Коллом?

– Приезжай. Сейчас же.

– Только если ты ответишь, как все прошло с Коллом.

Послышался глубокий вздох.

– По большому счету ничего не сказал; настаивает на том, что получил твои контактные данные, чтобы просто перекинуться с тобою парой слов. Нам удалось узнать детали, которые сами по себе ничего не значат, но могут подтвердить имеющиеся у нас технические сведения. Он также настаивает на том, что сделал это за деньги, по заказу. Я попытался выяснить, знает ли он что-нибудь о Даниэле Берггрене, о котором ты рассказал, но он изобразил довольное удивление и ничего не ответил. Давай, приходи уже.

– А по телефону мы это не можем обсудить?

– Ни в коем случае.

Я прохожу через тоннель под улицей Свеавэген мимо агрессивного красного портрета Августа Стриндберга[25]во всю стену.

– Он выполнил это по поручению Даниэля Берггрена, но, может быть, это имя – прикрытие для двух других? – спрашиваю я. – Один из них – Тобиас Фредрикссон из Хаммарбюхейден, другой – Йонатан Гранлунд, живущий рядом с Телефонплан. Возраст обоих подходит. Официально они руководят какой-то конторой, но я уверен, что это всего лишь прикрытие. Вообще-то, его звали Йон Гримберг, но Гримберг упоминается только в базе данных неустановленных личностей. Думаю, что Гранлунд, Фредрикссон, Берггрен – это те имена, которыми он сейчас пользуется. Он называет себя как-то по-другому. И я полагаю, что Ребекка умерла именно из-за того, что узнала это имя.

– Ей удалось узнать что-нибудь о его личности?

– Да. Мне повезло; удалось найти информацию о том самом Даниэле Берггрене, так что я…

– Как тебе это удалось? – прохладно спрашивает Бирк. – Из своей квартиры, в которой ты находишься по моему приказу?

– Мне просто повезло. И ты не можешь отдавать приказы отстраненному полицейскому.

– Не могу понять, как ты в это вляпался… Настало время поговорить, Лео, – продолжает он настаивать на встрече, теперь почти умоляюще.

– Даниэль Берггрен, или Йон Гримберг, как его звали раньше, когда-то был моим другом. – Из туннеля слышится шум приближающегося поезда и скрип тормозов. – Пока он не начал ненавидеть меня.

– За что?

– Да не важно.

– И тот кулон был для тебя предупреждением? Или угрозой?

– Понятия не имею, – отвечаю я и вспоминаю о листках из дневника, который все еще лежит в моем внутреннем кармане. Так и есть. Точно я не знаю. Сажусь в поезд, оглядываю вагон, убеждаюсь, что за мной никто не следит. – Его отец умер три недели назад. Вероятно, с этого момента уже что-то произошло, и полагаю, что сейчас он действует поразительно иррационально. Подозреваю, что он опасен.

– Когда у тебя появились эти подозрения? – спрашивает он.

– На днях.

– На днях, – повторяет Бирк и вздыхает. – Я сообщу Петтерсену, и мы примемся за Гранлунда.

– Нет, – отвечаю я. – За Фредрикссона. Я уверен, что Гранлунд – ложный путь.

– Йон Гримберг, – сказал Бирк. – Йонатан Гранлунд. Людям, занимающимся подобным, требуется что-то, что препятствует раздвоению личности и отупению. Им нужно что-то, что напоминает им о том, кем они в действительности являются. Например, инициалы.

– Я знаю, – отвечаю я. – И он это знает. Я думаю, что он достаточно тщательно обдумывал эти связи с реальным собой.

В трубке наступает удивительно долгое молчание.

– Тебе нужно будет забыть об этом, когда все закончится.

– Мне, в сущности, плевать.

– Так ты думаешь, что это Фредрикссон?

– Да.

Бирк снова делает вздох.

– Тогда проверь Фредрикссона. Я же думаю, что это Гранлунд. Если мы найдем его, то сможем установить его настоящую личность. Я попробую выделить на это дело больше ресурсов. Мы займемся Гранлундом. Позвони, когда будешь там.

– Звучит как задание для полицейского, несущего свою службу, – отвечаю я.

Он вешает трубку, ничего не ответив.

Я выхожу на станции «Хаммарбюхейден», на пару станций южнее Сёдермальма. Белые лучи солнца пригревают, в кустах и кронах деревьев свистит ветер. Пока я ищу записку с адресом Тобиаса Фредрикссона, звонит телефон, на дисплее которого высвечивается неизвестный мне номер.

– Это Лео? – раздается дрожащий голос в трубке.

– Кто это?

– Я… я… меня зовут Рики. Я говорю с Лео Юнкером?

– Успокойся. Это я.

– Я от Сэм. Сэм Фальк. Ты же ее знаешь? Мне дали этот номер на случай, если что-то произойдет.

– Что? Что именно произойдет?

– Она… она не вернулась вчера домой. Я думал, что она работает допоздна, но… когда я проснулся утром, ее по-прежнему не было. Я подумал, что она, может быть, решила переночевать в студии, такое бывает, но я сейчас стою перед дверью, там никого нет, свет нигде не горит, а студия закрыта. Там ее нет. Я позвонил ей, но ее телефон выключен, а ведь она никогда его не выключает. Я думаю… я боюсь, что с нею что-то случилось.

Голова начинает кружиться. Опираюсь на ближайшую стену. Поверхность фасада имеет множество острых неровностей, которые впиваются в мою ладонь. Я закрываю глаза. Его голос звучит тише и слабее, чем я представлял.

– Звони в полицию. Сообщи, что тебе нужно поговорить с Габриэлем Бирком.

– Ты приедешь сюда?

– Да. – Я кидаюсь назад к метро. – Уже еду.

Проехав Сёдермальм, я встаю, просто не могу сидеть. На меня бросают косые взгляды, но мне все равно. На телефон приходит смс-сообщение от Грима.

3 часа, Лео.

До чего?

До того момента, как ты должен найти меня, до ее смерти.

Полиция Сёдермальма оказалась там раньше меня. Выйдя из метро и побежав наискосок через улицы, я разглядываю вдали автомобили. Несмотря на то, что я знаю, что Сэм там нет, такое ощущение, что одно из моих худших опасений подтверждается: надпись «S TATTOO» окаймляет синий свет, освещавший дорогу; Сэм лежит там, бледная и неподвижная… Я подхожу к студии, мне нужно всего лишь заглянуть в нее, и убеждаюсь, что это не так.