воспоминаний о первых днях моего самого тяжёлого и переломного в жизни задания повеяло сыростью и удручённостью. В начале было сложнее всего. Тогда ещё не существовало эмоционального барьера, и отвращение к себе накрывало хуже волн океана в шторм. Пришлось встряхнуть головой, отгоняя мрачные мысли. Но если бы только это было так просто…

— Сам изъявил желание? — вопрос Джеймса вернул меня из пучины саморазрушения.

— Проспорил, — небрежно качнула головой. — И обеспечил мне подъём в пиратской иерархии. Людей, склонных к насилию, как оказалось, легко просчитать.

А что ещё страннее, с каждым словом, с каждым упоминанием пиратов мне словно становилось легче. Что это? Ситуативная психотерапия? Что же, я рада.

— Верно, Нинэль, — его тон изменился, стал мягким и вкрадчивым. Но ненадолго. К концу фразы он снова приобрел жёсткие интонации: — Просчитать. Ты всё просчитываешь. Так зачем ты ввязалась в эту проклятую операцию, зная цену вмешательства?

Его переживания окутали меня тёплым покрывалом. Но дразнить улыбкой не стала, помня, как угнетает чьё-то эго проявление привязанности.

— Того, что на их счету тысячи загубленных жизней, недостаточно?

Его изумрудные глаза обожгли меня осуждением.

— Я в это не поверю.

— То есть, я негуманна? — наигранно возмутилась, планируя сбить его с муторной темы.

— Нет, — и кто знает, что значит это «нет»… — Ты не альтруистичная. Ты готова была убить меня на лайнере — я видел это в твоём взгляде.

— И ты был готов, — припомнила нападение в каюте. — И заметь, в отличие от меня, ты — даже попытался!

Он дёрнул головой в раздражении, сложил на груди руки:

— Уходишь от темы. Ответь, Нинэль.

Вот как. Ответь. Просто ответь. Джеймс, знал бы ты, как много от меня просишь…

— Это связано с прошлым, Джеймс, — помолчав в раздумьях, всё же сказала. И взгляд отвела: это как смотреть на шрам от раны — сразу вспоминаешь все болезненные ощущения. Я и хотела рассказать, и… не могла. — С очень давним прошлым. С семьёй, с домом. Я не готова пустить тебя туда. Не пытайся пробраться. Ещё не время для откровенностей. Не надо.

Он шумно вздохнул, такой ответ не пришёлся ему по нраву. Но Джеймс смирился, отвечая молчанием. Я почувствовала искреннюю благодарность.

— Моя очередь задавать вопросы, — оживилась, с интересом на него поглядывая. — Что ты делал на лайнере?

Джеймс, сжав губы, посмотрел на меня, выражая всю возможную степень недовольства. Не знаю, почему его сознание реагировало высокомерием, как защитным механизмом. Но, кажется, я с самого начала осознавала это, и потому не воспринимала серьёзно, не было во мне обиды или раздражения. Хотелось обнять и прижаться. Но не сейчас. Мой лимит нежностей был исчерпан ночными развлечениями.

— Мать Барри, — мне стоило огромных усилий сохранить на лице доброжелательное внимание, — захоронена в Сальтеи.

Мысленно я соединила с этой фразой известные мне факты о том, что несовершеннолетним запрещено покидать Накирию без сопровождающих лиц, и то, что Сальтея — одна из планет Галактического пояса. Неясным оставалось лишь отсутствие накирийцев на борту по сводкам лайнера.

— Ваши паспортные данные…

— Путешествуй накирийцы по настоящим документам, сколь лёгкой наживой стала бы наша раса, отличающаяся единством и взаимопомощью? Ни один пират бы не прошёл мимо возможности получить выкуп с посольства самой богатой системы галактики.

— У вас ещё и легализированы поддельные документы? — рассмеялась я, едва не стукнувшись затылком о навесной шкафчик. — Космос, эта планета слишком идеальна.

— Так оставайся, — произнёс он без капли иронии, его пронзительный взгляд не оставлял мне выхода для шуточного ответа.

— Где оставаться, Джеймс? — прозвучало тихо, словно я сама с собой разговаривала. — В Накирии? Или с тобой?

Не знаю, какого ответа я ожидала, но он молча встал и вышел из кухни. Я взглянула в окно, где солнце окрасило полными жизни цветами башни континента, ещё пустынные парки, бескрайние синие дали. Впервые за долгое время я задалась вопросом: чего я хочу? И самое печальное — я не могла подобрать точного ответа. Суть ускользала от меня, как и время, что было дано на размышления.

Глава 66

Я сидела в удобном мягком кресле. Мой взгляд был прикован к парящим за окном небесным ресторанам, что виделись вдали. А сознание волей-неволей фиксировало то, что происходило в кабинете разработчиков. Тишину ежеминутно нарушали идеи, дополнения, правки создаваемой технологии. Мысленно я находила миллион и один способ взломать эту «улучшенную» версию всего через несколько секунд после того, как добавлялся новый модуль безопасности. Но я молчала. Право, я даже не удивилась, когда Джеймс отмахнулся от меня и завуалировано сказал замолкнуть. Нет, я понимаю, что не разработчик. И мои попытки поучаствовать в процессе смешны. Но ведь я хочу лишь объяснить технологию, прекрасно понимая, что не имею понятия, как её реализовать в системе искусственного интеллекта. Ещё бы заставить выслушать и, главное, — услышать. Бездна меня пожри, но какое к пустоте «оптическое и акустическое распознавание»? Вот чем оно мне помешает, а? Я что, нужный голос не сгенерирую?

Вздохнула поглубже, понимая, какой эффект произведут мои слова, но терпеть больше не видела смысла и спокойно припечатала:

— Джеймс, ты необъективен. Модель — хрень полная. Ориентируешься на возможности архитектуры, упуская преимущество виртуального пространства и инкапсуляции. А именно с ними сложнее работать при взломе. Твою архитектуру я спалю к чёрту одним энергетическим полем.

Упорно продолжала безучастно смотреть в окно, зная, каким взглядом меня сейчас прожигают. Причём не только Джеймс, другие разработчики уже тоже испытывали ко мне что-то, граничащее между ненавистью и благоговением.

— Вперёд! Разрабатывай свою модель, — фразы прозвучали мрачно и рублено, вызывая в моём сознании жестокие картины древних казней. Тот случай, когда голос передаёт мысли говорящего.

Ладно, попробуем по-другому.

— Не могу, — честно призналась, садясь ровнее и переводя на Джеймса взгляд. — Разработчик — ты, Джеймс. То, что могу создать я, будет нефункциональным. Я знаю, что делать, но воплотить это не могу. Я не имею представления об ориентирах и подходах проектирования интеллектуальной системы, но я разбираюсь в логике. В логике — я тебя лучше, что, собственно, и является причиной моего здесь нахождения. Так что, ты дашь мне объяснить принцип защиты, которая бы меня саму, как минимум, замедлила? Или продолжим в том же духе: ты разрабатываешь модели, а я — ломаю?

Джеймс поджал губы, и я затаила дыхание. Это недовольство или улыбка, которую он скрывает? Он молча на меня смотрел, я отвечала тем же, как вдруг подумала, что, может, это такое одобрение? Одобрение в его манере? Медленно, с неуверенностью запустила голограмму блок-схемы и приступила к разъяснениям,