периодически бросая взгляд на льва. Но он слушал. Действительно слушал! Ох уж это ранимое мужское самолюбие. Пока не признала, что без него ничего не смогу воплотить в реальность, готов был загрызть заживо…

Удивительно, но разработка сдвинулась с мёртвой точки и даже в том направлении, что я задала. Космос, просчитывать Джеймса сложнее, чем Лейлу. Там простая алогичность, с ним же — выстрел в пустоту. Попадёшь-не попадёшь — одним чёрным дырам понятно. А уж что случится, если попадёшь — единственный вариант из сотни вероятных.

Оставаясь в офисе на ночь, пользуясь внезапным прорывом и энтузиазмом, к концу недели мы достигли поражающих результатов.

Моё дело было сделано, большим я помочь им не могла. Сидела в кабинете, изредка подсказывая или поправляя. Логично, что с моей деятельной натурой я заскучала…

Я вертела странную голограмму плитки, исписанной древними письменами, строчки которых образовывали чудные знаки, — нашла в секретном архиве накирийского министерства и пыталась понять, чем же она меня зацепила, отчего не отпускает внимание. Но вместо великого прозрения вспомнила, как обещала Джеймсу показать, что означает «Сирена». Какое-то сумасшедшее желание шалостей овладело моим сознанием.

Призвав магию дара и продолжая гипнотизировать надписи, я позвала его:

— Джеймс… — эхо шёпота расползлось по комнате, превращая звуки в шум волн.

Никто не услышал, кроме него. Чарующий шёпот перекрыл все мысли в его сознании. Джеймс замер в кресле. Его рука зависла над планшетом. А взгляд… взгляд безошибочно направился на меня. Улыбнувшись, как ни в чём не бывало повернула голограмму.

— Умница, Джеймс…

Никто в здравом смысле не назвал бы мой голос человеческим. Потусторонний, слишком сладкий, манящий и зовущий, затрагивающий каждый нерв — перед таким не устоять. Я видела, как мужчина сглотнул и потянул ворот чёрной футболки.

— Нравится, Джеймс? Ты никогда не забудешь… мой истинный голос… Даже в дыхании другой Сирены ты будешь слышать меня… Это магия Зова… Но берегись, Джеймс, я могу и внушать… Или соблазнять… Джеймс… Я так хочу тебя, Джеймс… Сможешь мне отказать?

— Все свободны, — услышала через мгновение его хриплый голос. — На сегодня закончим, расходитесь.

После нескольких бессонных ночей накирийцы с радостью свалили из офиса, в считанные секунды оставив нас наедине.

Щёлкнул закрытый моей магией замок дверей, ослабло освещение. Закрыв голограмму, я, уже не таясь, посмотрела на мужчину. Улыбка звучала и в голосе:

— Поиграем, Джеймс? Хочу, чтобы ты вспоминал меня даже в офисе…

Глава 67

Его глаза красиво переливались в сумрачном полумраке. Наверное, так играют солнечные лучи в кронах деревьев. Джеймс смотрел на меня с привычной мягкой снисходительностью уверенного в себе и своих силах хищника. Льва, что позволяет лисице забавляться. Он находил в потере контроля удовольствие. А я находила удовольствие в нём. Чем не прекрасное сотрудничество? Или использование? Что это? Только бездна знает.

На его губах появилась сексуальная усмешка. И весь его вид, расслабленный и непринуждённый, говорил о том, что играть мы будем и будем долго…

Я заметила, что моё дыхание стало глубже. Неотвратимо и желанно меня накрывало возбуждением, таким жарким и терпким, рожденным одними фантазиями и видом мужчины в кресле за несколько метров. Сглотнув, я провела рукой по шее, убирая липнущие пряди, и вздрогнула от тех сладких импульсов, что пробежали по коже от одного касания.

Джеймс не мог не заметить. Его взгляд больше не напоминал яркое солнце. Подобно магическому зелью он темнел, густел, плавился, превращаясь в раскалённый янтарь. В жгучей истоме свело низ живота.

Я плавно поднялась с кресла и двинулась к нему. Кончики моих пальцев скользили по кристальному столу. Поступь была неторопливой. Нет, я совершенно не спешила. По моим венам уже разлился тот самый пьянящий коктейль, что сводит с ума. Страсть завладела сознанием. Сердце билось с перебоями. Ах, страсть так губительна и столь же восхитительна…

Приблизившись, я улыбнулась. Немного застенчиво — я знала, как его это заводит. Его взгляд проникал в меня, грел, разжигал. Ладонь Джеймса коснулась края моего платья, щекоча колено, и вот она уже ласкает середину бедра. От одуряющей волны наслаждения я подалась вперёд, найдя опору в спинке кресла. Прикосновения, взгляд, запах, этот надменно-гордый мужчина что-то переключал во мне. И это чувствовалось изумительно, как откровение или озарение.

Ладонь перешла на внутреннюю поверхность бедра, слишком близко подбираясь к кромке белья. Я прикусила губу, его касания, тот трепет, те мурашки, что они рождали, возносили меня на новые витки наслаждения, но это была не та игра, которой мы оба ждали.

Я стряхнула его руки, словно ребёнка заигравшегося отогнала. По лицу Джеймса так знакомо пробежали желваки. Я засмеялась и забралась ему на колени. То, как он резко выдохнул у моей шеи, погнало дрожь по всему телу.

— Руки! — прикрикнула, выгибаясь под горячими ладонями. — Джеймс, убери руки, пока я их не связала, — добавила проникновенным шёпотом ему на ухо.

Он с досадливым рычанием сжал подлокотники. Бездна, этот низкий звук отозвался вибрацией в каждой моей клеточке. Так что я сама удивилась, что не растеклась сиропом по его креслу.

— Как тебе не стыдно? Я приличная женщина, — с тихим хриплым смехом поёрзала на его бёдрах.

Джеймс прикрыл глаза, раздался жалобный скрип кожаной обивки. И я снова улыбнулась.

Медленно начала тянуть вверх его футболку, продолжая покачиваться в томительном ритме. Встречая каждый сантиметр открывающегося тела нежными поглаживаниями или лёгкими царапинами.

Стянув футболку, я на мгновение задержала дыхание. Какое же у него великолепное телосложение! Облизнув губы, я заскользила по его груди и животу ладонями.

— Нинэль, — сдавленно, на судорожном выдохе — всё, как мне нравится.

Улыбаясь, покачала головой.

— Нельзя. Я ещё не насладилась твоим телом. Хочу больше прикосновений.

— Я тоже, — ответил с опасным пламенем в глазах и рвущейся выдержкой зверя.

Ах, ты тоже…

— Ну так будь умницей, — выдохнула, не переставая улыбаться, приказ в губы. — Я ведь не злая. Разрешу. Когда-нибудь…

Он сжал челюсти, прикрывая глаза. Его следующими словами было:

— Ты сведёшь меня с ума.

Я сглотнула. Голос Джеймса был глубоким и невероятно привлекательным.

— Раскусил, — я коснулась поцелуем его губ, с иронией добавляя: — Этого и добиваюсь.

Прижавшись, почувствовала, как отдаёт в груди чужое сердцебиение. Расслабившись, я потёрлась носом об изгиб его шеи. Коснулась бьющейся жилки губами и почувствовала такое же прикосновение к своей коже. Вот ведь своенравный! Но я не стала упрекать, я застонала. Так приятно…

Мои руки сами спускались всё ниже, к ремню мужских брюк. Между бёдер всё давно горело, я не хотела больше терпеть. Прикусила зацелованную кожу