Кажется, он не слишком удивился. Во всяком случае, проговорил довольно спокойно:

– Прямо у сходней, напротив училища…

В это время кассирша разобралась с покупательницей и повернулась ко мне:

– А вы что это по служебному телефону разговариваете? Ведь не у себя дома!

– Это вам звонили! – ответила я, опуская трубку на рычаг.

– Мне?! – Она захлопала глазами. – Кто? Откуда?

– Из зоопарка, – спокойно ответила я. – Сказали, что вольер для вас уже освободился. Очень хорошее место, между шимпанзе и орангутангом.

Оставив за собой последнее слово, я круто развернулась и направилась к выходу. На душе у меня было смутно.

С одной стороны, я вроде бы правильно отыграла свою роль, со мной связался таинственный напарник покойной Аллы, даже назначил мне на завтра встречу. С другой стороны – я понятия не имела, где находится место встречи.

Ведь Алла его должна была знать, поэтому, задавая лишние вопросы, я заставила бы собеседника насторожиться. Мне и так удалось что-то из него вытянуть – он сказал, что будет ждать меня прямо у сходней…

Сходни – это мосточки, по которым люди переходят на корабль. Но чего-чего, а кораблей в нашем городе до фига и больше. Все-таки Петербург – это крупный порт. Только плавучих ресторанов, наверное, не один десяток, да всякие прогулочные суда, да частные яхты и катера… и к каждому из них ведут сходни.

Что он еще сказал?

«У сходней, напротив училища».

Я вышла из книжного магазина и буквально столкнулась с группой совсем молоденьких ребят, совсем мальчишек, в морской форме. Они шли по улице Восстания, громко разговаривая и хохоча над какими-то шутками. На ленточках и околышах бескозырок красовалась надпись – «Нахимовское военно-морское училище».

И тут я вспомнила красивое голубое здание на Петровской набережной, а совсем рядом с ним – серый корпус крейсера…

Ну да, самый известный корабль в нашем городе, крейсер «Аврора», расположен рядом с Нахимовским училищем…

Неужели именно там, возле сходней «Авроры», назначил мне встречу напарник Аллы?

Вдруг кто-то взял меня за плечо сильной, уверенной рукой.

Я вздрогнула и обернулась.

Рядом со мной стоял Аслан собственной персоной.

– Ну что? – проговорил он жестким, холодным, как сталь, голосом. – Был контакт?

– Был… – проговорила я неохотно. – Ты зачем ко мне подошел? Может, он за нами как раз сейчас наблюдает?

– У нас в магазине начинается предпраздничная распродажа. Цены на всю импортную косметику снижены на тридцать процентов!

Я моргнула. Рядом со мной стоял бодрый дедок со стопкой рекламных листовок в руке, одну из этих листовок он совал мне в руку. И как я могла принять его за Аслана?

На следующее утро я не узнала нашего города.

До сих пор у меня было впечатление, что зиму в этом году отменили специальным указом, или глобальное потепление, о котором столько лет предупреждали ученые, наконец действительно наступило. Несмотря на то что на календаре уже середина декабря, в городе не было даже намека на снег. Стояло противное и неопределенное время года – то ли поздняя осень, то ли ранняя весна. Но этим утром природа решила наверстать упущенное, и на город обрушилась тяжелая сырая метель.

Провода обвисали под толстыми снежными гирляндами, припаркованные возле дома машины превратились в сугробы, люди шли сквозь снегопад сгорбившись, с неузнаваемыми, облепленными снегом лицами. Даже Бонни не стал, по обыкновению, долго гулять – остановился у ближайшего столба и поспешил домой, брезгливо поднимая лапы и поглядывая на меня с неодобрением, как будто это я нарочно устроила такое вопиющее безобразие.

Я одобрила его поведение – времени в обрез, нужно идти на встречу с напарником покойной Аллы.

Сегодняшняя погода была мне на руку – в такую метель больше вероятности, что он меня не сразу узнает.

Я снова напялила куртку, в которой гуляла с Бонни. Куртка была старая и неприличная, но в такую погоду это было то что надо – капюшон закрывал лицо от снега, а непромокаемая ткань на двойном синтепоне – от сырости и холода.

Бонни проводил меня до самых дверей и смотрел с каким-то беспокойным и озабоченным выражением, словно не хотел отпускать. Но идти со мной тоже не жаждал – погода за окном его не вдохновляла. В любом случае я его все равно не могла взять.

Неподалеку от дома я поймала облепленную снегом машину и доехала на ней до Петровской набережной.

Весь город был завален снегом, машины пробивались сквозь метель со страшным трудом, видимость была нулевая, так что я чуть не опоздала на место встречи. Расплатившись с водителем, побрела, пригнувшись, к серому силуэту крейсера, едва различимому в круговерти снежных хлопьев.

На сходнях, ведущих к кораблю, маялся вахтенный матрос в бушлате с поднятым воротником. От налипшего снега бушлат из черного стал белым, а сам матрос был похож на снеговика с красным от холода носом. В двух шагах от сходней стоял бежевый пикап, и рядом с ним прохаживался высокий мужчина в синей куртке с капюшоном и с какой-то надписью на спине. Я уверенно направилась к нему и проговорила:

– Привет!

На этот раз мне не пришлось изображать простуженный голос – он и так звучал хрипло и гнусаво.

Повернувшись ко мне, мужчина выглянул из-под капюшона.

Я узнала то самое длинное костистое лицо с близко посаженными глазами, которое мелькнуло в толпе три дня назад.

Он пристально взглянул на меня, и мне стало еще холоднее и неуютнее, чем прежде. Даже в такую метель, с опущенным на глаза капюшоном, я вряд ли была похожа на покойную Аллу…

– Привет, Блоха! – проговорил мужчина после долгой паузы. – Тебя не узнать!

– Пластическая хирургия творит настоящие чудеса! – ответила я с нервным смешком.

– Да, чудеса! – согласился он с каким-то странным выражением.

– Пошли, что ли? – поторопила я. – Или так и будем тут стоять на виду, как две ростральные колонны!

– А ты принесла ключ? – спросил он подозрительно.

– А как же!

Еще утром я достала тот самый ключ, который невесть каким образом очутился в моей косметичке после убийства Аллы, и решила, что пришел его час.

Мужчина открыл дверцу пикапа, вытащил оттуда тележку с каким-то тяжелым металлическим ящиком и зашагал к сходням, катя перед собой тележку.

Я прочитала надпись на его спине – «Электромонтаж». Такая же надпись была на борту пикапа.

– Вы куда с этой бандурой? – осведомился матрос, когда мой спутник вкатил тележку на сходни.

– Электромонтаж! Плановая замена трансформатора!

– Какого еще трансформатора? – вяло переспросил вахтенный.