и партий поддерживающих нашу Республику, начнёт подготовку к выборам в Свободный Всеклассовый Совет Николаева. Но есть ещё один вопрос. Очень скоро, наша республика займёт всю территорию Херсонской губернии. Но это только первый шаг. Республика из двух губерний не сможет долго существовать, если вся остальная Россия будет захвачена большевиками или белогвардейцами. Мы не придурки из Центральной Рады и им подобные местечковые деятели, которые этого не понимают, или не хотят понимать. Значит нам надо навести порядок по всей России, установив по всей стране власть Свободных Советов и прекратив разжигаемую внешними врагами и внутренними дураками или иностранными агентами, междоусобицу. Ни большевики, ни белогвардейцы не дадут это сделать без сопротивления. А потому, нам нужна будет сильная армия. В первую очередь, сильная технически. Нам понадобится много бронепоездов на базе обычных платформ и вагонов, тяжёлая артиллерия на железнодорожном ходу, грузовые и легковые авто, переделанные для боя, бронекатера и речные канонерки. Сможете вы всё это сделать?

— Сможем!

— Сделаем, товарищ полковник!

— Брони и прочего железа хватает!

— Вот только пушек у нас мало. Их в Питере и на Урале делают, большевики сюда больше не повезут... — последние слова, прозвучавшие диссонансом на фоне всеобщего энтузиазма, произнёс стоявший рядом с танком широкоплечий коренастый рабочий с гулким голосом, лет под пятьдесят, чёрными подковообразными усами похожий на мадьяра.

— Пушки будут! — заверил Климов, обсуждавший этот вопрос в Одессе со своими артиллеристами и морскими офицерами из числа левых эсеров. — В Севастополе на складах накопилось много всего, чуть ли не с Болгарской войны. Для морского боя конечно старьё негодное, а на суше вполне сгодится. Противоминный калибр пойдёт на бронепоезда, бронекатера и не только, средний, шесть-восемь дюймов, а может и десять, будем ставить на речные канонерки, железнодорожные платформы. Надо только их укрепить и снабдить упорами, чтоб пути не рушили и не опрокидывались от выстрела.

— Слова Климова были встречены одобрительным гулом, но «мадьяр» продолжал сомневаться:

— В Крыму большевики. А ещё анархисты чертобродят, и Курултай татарский... Всякой твари по паре...

— Крым НАШ! — твёрдо ответил полковник. — Будет в ближайшие дни! А всю шваль оттуда выметем!

Эти слова были встречены овацией, под которую Климов сошёл с танка, прошёл в здание за ним, выйдя с другой стороны, чтобы сесть в машину и добраться до железнодорожной станции, где его ждал поезд.

Похожий митинг теперь требовалось провести в Херсоне.

«Да, надо не забыть организовать собственное производство касок и броников», — сделал себе пометку Михаил.

31

Ленин выглядел хмурым и не выспавшимся, оно и понятно, приходилось работать допоздна «на ходу» вникая в мелочи управления государством, да еще и пытаясь перевести его на новые — марксистские принципы хозяйствования. Получалось не очень.

Что-то шло не так, сильно не так, ничего не получалось само по себе, как писалось Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Дескать стоит только произойти революции и сознательный пролетариат получив свободу и власть в свои руки…

Но «сознательный пролетариат» получив все это, хотел только жрать, бухать, сношаться и ничего не делать. А уж как «сознательный пролетариат» засрал все присутственные места, все заплевав и зассав углы, это просто что-то с чем-то, аж блевать хотелось от вида и вони. Всеми процессами приходилось управлять «вручную», даже самыми мелкими, которые действительно должны были происходить сами по себе, по крайней мере решаться на более низовом уровне управления, а не Совнаркома.

А тут еще полковник Климов прибывший из милой революционной Франции жару поддал.

Чего стоит ситуация в Николаеве!

Репутационный удар по партии большевиков вышел сильным, не нокаут фигурально выражаясь, даже не грогги, но звездочки из глаз сыпанули обильно, пришлось сделать шаг назад и закрыться в плотной защите. Бесило до зубовного скрежета то, как быстро распространяется неудобная информация несмотря на все попытки перекрыть пути ее поступления. А значит она шла по каким-то параллельным путям.

— Тва г ь!

Ленин в ярости сломал черенок перьевой ручки.

Конечно же он понял, что Климов связался с евреями и те его по каким-то причинам поддержали, предоставив свои ресурсы.

— А им-то что не хватило?!

Впрочем, с евреями он решил разобраться чуть позже. Сначала надо задавить полковника, что выскочил, как чертик из табакерки и творит всякое непотребство, дискредитируя партию большевиков, обвиняя товарищей черт те в чем! Питер просто наводнили листовки с порочащей информацией. Из них выходило, что кто-то агент банкиров и разведок, другие — содомиты, третьи — педофилы, а иные и вовсе зоофилы, ну и настоящие фамилии «русских» революционеров раскрывали. Ну и спрашивали в этих листовках народ, действительно ли он хочет, чтобы такие люди встали во главе государства? Ведь они станут продвигать наверх только «своих», кто станет их ублажать и потакать их извращенным прихотям. Согласны они ради этого свою дочку, жену, а то и сыночка подложить…

И если простое тупое быдло еще можно было загнать обратно в стойло, выступив на нескольких митингах вещая с броневика, объявив все материалы провокацией капиталистов и врагов революции, то вот старых партийцев на мякине не проведешь. Тем более что их подзуживали совсем с иной точки зрения, а именно интересовались, почему «понаехавшие» с теплых курортов Италии, Франции, Швейцарии и Англии встали во главе государства, а не те кто боролся с царизмом изнутри рискуя быть выслеженными агентами охранки и убитыми?

Собственно говоря, все эти компрометирующие материалы упали на подготовленную почву. После прибытия большого количества революционеров из-за границы в партии возникли трения. Как стало теперь принято говорить «внутренние» вошли в конфронтацию с «внешними» ибо не получили того, на что рассчитывали получить в случае победы, то есть власть. Все самые вкусные и значимые должности заняли именно «внешние». Как так? Спрашивали они себя и своих товарищей по партийным ячейкам. И ответы получались не самые приятные.

И если на самого Ленина никто пасть не смел открыть, тоже ведь в Шушенском «страдал» за благо рабочего класса, то вот что касается остальных… то в пылу споров переходившие в ругань, начинали звучать обвинения в стиле: «да ты вообще выкормыш банкирский», или «на какую разведку работаешь, провокатор?!»

До недавнего времени это противостояние удавалось держать под контролем, отсылая самых горячих вроде того же Сталина подальше от Питера, бороться за завоевания революции на местах, сражаться с