–Элеонора!

Девушка резко подняла голову, окидывая одноклассника недовольным взглядом.

–Чего тебе?

–У нас экскурсия будет в субботу. Ты не дала ответ,– Оливер остановился на безопасной дистанции. Легким движением руки он поправил густые каштановые волосы.

–Нет.

–Почему?

–Денег нет,– безразлично ответила девушка.

–В комитете еще осталась сумма. Ее как раз хватит, чтобы оплатить экскурсию.

–Я не нуждаюсь в подачках,– Нора нахмурилась и сжала кулаки.

–Будет реферат. Ты не сможешь его написать без экскурсии.

–Не впервой.

Оливер шумно выдохнул и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос. В любом случае, Элеонора не восприняла всерьез его слова.

Вновь положила голову на руки и закрыла глаза. Все мысли сосредоточены на сне. Концентрироваться не пришлось. Она уснула до звонка. Не услышала, как зашел преподаватель. Не услышала, как следом зашел директор с двумя новенькими учениками. Не услышала, как он представил их всему классу. И даже не услышала, как рядом с ней оказалась та самая новенькая.

Проснулась Нора лишь в тот момент, когда Одилия коснулась ее плеча и слегка потрепала. Элеонора медленно подняла голову, недовольно осматривая причину своего пробуждения.

–Чего тебе?

–Поболтай со мной,– улыбнулась Одилия, накидывая капюшон на голову.

–Поищи другого собеседника.

–А ты чем плоха?

–Не болтлива,– Нора вновь опустила голову на руки, в попытках уснуть.

Одилия не ответила, лишь подхватила прядь ее волос и начала перебирать. Нора не сразу почувствовала прикосновение, но, когда Оди потянула за прядку, резко подскочила на месте.

–Прекрати,– зашипела Элеонора, сжав ее руку.

–Ой, да мы бываем грозными,– наивно улыбнулась Оди, вскидывая брови.– Не злись. Ложись спать. Буду беречь твой сон.

–Одилия!– одергивает ее блондин вот уже во второй раз.

Элеонора переводит на него взгляд. Две капли воды. Но если Одилия отличается дерзостью, то незнакомец обладает скромностью.

–Братец,– поясняет Оди, кивая в сторону парня.

–Догадалась,– Элеонора хмыкнула и вновь опустила голову на руки.

Ее совершенно не интересовала эта странная парочка. Все, о чем она могла сейчас думать – сон. Но с такой соседкой было не выспаться. Она дергала ногой, касаясь коленки Элеоноры, постукивала острыми ногтями по парте и громко жевала жвачку.

Нора вновь начала закипать. Ей казалось, что Одилия намеренно мешает ее сну. Пару раз она одаривала ее осуждающим взглядом, но та лишь мурлыкала себе под нос песню.

–Невыносимо,– взывала Элеонора, хватаясь руками за голову.

–Привыкай,– пожала плечами Одилия, насмешливо поглядывая на преподавателя.

–Ты отсядешь.

–Нет.

–Да.

–Нет.

Раздавшийся звонок прервал их беседу. Элеонора схватила рюкзак и вылетела из кабинета. Ее неимоверным образом раздражала эта странная соседка со своей беззаботностью. Никто не выдерживал ее характера и колкости, наоборот, старались немедленно осадить девушку, но Одилия…

Ее странная внешность бесила. От белизны волос хотелось выколоть глаза. Клубничную жвачку вынуть изо рта и прилепить к одежде. Хотелось кричать так громко, чтобы она навечно потеряла возможность слышать. Элеонора злилась на нее и на себя. Ей показалось, что она проявила мягкость и слабину. Позволила новенькой спорить и оставить последнее слово за ней.

Я не хочу больше находиться в школе, но и сбежать не могу. Позволю этой особе думать, что смогла так легко вывести меня из игры. Из-за сонливости я ужасно злая. Мне немедленно хочется поставить ее на место, но, обессиленная, я могу лишь продолжать бубнить и невнятно парировать. Хочет начать игру с дьяволом? Вперед. Но только пусть помнит, что в своих играх я не терплю правил.

Не ошиблась. Одилия намеренно следует за мной по пятам. А за ней следует ее не менее странный братец. Мне не нравится бежать. Не нравится то внимание, что окутывает меня последний час. И даже тетя Эмма на фоне Одилии выглядит незаботливой, а от ее заботы меня тошнит последние шестнадцать лет.

Эмма всегда питала ко мне материнскую любовь. С момента, как меня вынесли из роддома и до сегодняшнего дня, она постоянно семенила рядом. Именно она просыпалась ночами, убаюкивая меня глупыми колыбельными. Именно она учила ездить на велосипеде и обрабатывала колени. Именно она виновна в том, в чем виновна. Но, несмотря на излишнюю заботу, Эмма предоставляла мне свободу. Она не пыталась контролировать каждый мой шаг. Не сидела часами в моей комнате, поглаживая по голове. Наверное, по этой причине, я все еще не сбежала из дома. Так или иначе, мне с ней комфортно. В отличие от Одилии.

После второго урока – обед. Спускаюсь на первый этаж, заворачиваю за лестницу и двигаюсь по длинному коридору в сторону столовой. Мимо меня продолжают нестись сопляки, громко выкрикивая первые в их жизни ругательства. А следом за ними виднеется Одилия. Идет вальяжно, со зловещей улыбкой на губах. Ей нравится эта игра, в отличие от братца. Он постоянно теребит ее за руку. Пытается призвать к чему-то, но сестра не слушается. Я не хочу вникать в их проблемы. Не хочу впускать в свою жизнь призраков их прошлого. Я со своими не могу справиться, куда уж до чужих.

В столовой они садятся напротив меня. Все же братец смог утихомирить сестру и настоять на своем. Пора пооткровенничать, Элеонора Грей, они вызывают у тебя интерес, но не больше, чем вызывает Аманда. Ты знаешь, что как только ее интерес поутихнет, ты вновь растворишься в собственном мире, наполненном безразличием и жестокостью. Так и будет.

Я не слежу за временем. Уроки начинаются и заканчиваются, я лишь перемещаюсь из кабинета в кабинет. Мою рука не касается ручки, а ручка тетради. Не пытаюсь даже вникать в речь учителя. Я выспалась и это главное. Все остальное не имеет значения.

Звонок извещает об окончании учебного дня. Элеонора берет рюкзак и спешно выходит из класса. Ей хочется немедленно добраться до дома и насладиться одиночеством, ведь тетя Эмма вернется через несколько часов.

Добравшись до дома, Элеонора кинула рюкзак в прихожей и направилась в свою комнату. Ей хотелось только одного: лечь в кровать и закрыть глаза. Спать больше не хотелось, а отдохнуть от собственных мыслей – да. Нора переоделась в пижаму, настежь распахнула окна и залезла под одеяло.

Голова болит. Раскалывается на части, отдаваясь спазмом в висках. Если к утру не перестанет, то школу придется прогулять. А она не пройдет. Ведь для того, чтобы прошла головная боль, ей нужно отдохнуть, и желательнее поспать. Но сон не придет. И боль не пройдет.

Прохладно. Ветер пробирается под одеяло. Кутаюсь сильнее и чувствую, как усталость накрывает. Закрываю глаза и вижу изумруды. Два изумруда, с золотыми крапинками. Неужели она так близко сидела ко мне, что я сумела разглядеть эти вкрапления? Странные глаза. Думаю, линзы. И брат носит линзы? Глупость. И глупость, что думаю о них.