Выстрел был как раскат грома. Я зажмурилась, шагнула влево,открыла дверь и сделала два шага к лестнице вниз, на ходу бросив пистолет рядомс трупом. Торопливо вышла из подъезда и услышала:

— Сюда, — голос шел из кустов.

Гаврош сидел в траве и сторожил мою обувь. Сунув ноги вкроссовки и сняв перчатки, я взяла его за руку и, выбравшись на тротуар,спокойно пошла по улице в направлении перекрестка. Вечерняя прогулка женщины сребенком. Трогательно до слез. Щеки стали мокрыми, и я вытерла их рукавом. Авпереди нас несся разбойничий свист.

Через двадцать минут все собрались в парке. Денис посмотрелна меня с едва сдерживаемым страхом, а я в ответ улыбнулась.

— Что дальше? — по-деловому спросил Котя. Яизложила свой план. Они слушали внимательно, а я отказывалась верить вреальность происходящего.

— Сбор завтра в семь утра, — подытожил разговорКотя, и мальчишки исчезли в темноте.

Мы с Денисом направились пешком к автостоянке, где несколькодней стояла наша машина. Денис был задумчив.

— Саш, а почему не сделать, как сегодня, не войти вквартиру…

— Второй этаж.

— Там дерево рядом, вполне можно…

— Денька, — вздохнула я, — мы о чем с тобойговорим?

— Что? — не понял он.

— Ничего. Второй раз мне не повезет. Узнав о смертидружка, Татарин будет осторожным. И близко к себе не подпустит.

— А как же тогда… — растерялся Денис.

— Стрелять надо с приличного расстояния и наверняка…

— А ты попадешь?

— Из пистолета — нет. Нужна винтовка.

— Саша, — испугался он, — где же мывинтовку-то возьмем?

— Возьмем, — заверила я.

Через час мы подъехали к симпатичному особняку на одной изтихих улочек старого города. Дом тонул в темноте небольшого парка, именнопарка, а не сада, потому что росли здесь березы и ели, и хоть было их немного,но возникала иллюзия большого пространства, уединения, что очень ценил хозяинособнячка. Сам он давно отсутствовал, но за домом приглядывали соседи напротив,так что следовало соблюдать осторожность.

Я подъехала к дому со стороны переулка и укрыла машину зановеньким срубом. Кто-то из соседей затеял строительство, судя по всему,ставили баню.

— Чей это дом? — зашептал Денис.

— Одного моего друга. Хорошего человека. Вообще-то ондруг моего отца, но мы с ним очень близки. Месяц назад он уехал к моимродителям и вернется в конце октября. — Я сидела, опершись на руль, итянула время: то, что я сейчас собиралась сделать, мне очень ненравилось. — Сиди в машине, — сказала я.

— Нет, — испугался Денис, и я согласно кивнула. Мывошли в парк через заднюю калитку.

— Не бойся, — предупредила я, — здесьсобака. — И тихонько свистнула, а потом и позвала:

— Казбек…

Огромная кавказская овчарка почти бесшумно вынырнула изтемноты, я протянула руку и погладила пса.

— Идем, — позвала, — идем домой.

Ключ от дома был спрятан в тайнике, у крыльца. ВалентинПетрович был человеком щедрой души и хотел, чтобы друзья знали: его дом — ихдом. «Только не сегодня, — с горечью подумала я, — только не так…» Яоткрыла дверь, и мы вошли с черного хода, через кухню.

— Свет включать нельзя, — предупредила яДениса. — Соседи заметят.

Мне свет был не нужен, в доме я ориентировалась прекрасно.Одной из причин моего водворения в этом городе было то, что здесь жил старыйдруг отца. «С друзьями так не поступают», — подумала я и, кажется, дажепокраснела. Мы поднялись на второй этаж. В хозяйской спальне стоял шкафкрасного дерева, запертый на ключ. А ключ висел на гвоздике возле бара. Яоткрыла шкаф и вытащила винтовку. Подержала в руке, силясь унять слезы. ЕеВалентину Петровичу подарил на пятидесятилетие мой отец, не помышляя о том, чтопридет день, и дочь извлечет ее из шкафа для того, чтобы убить человека. «Несовсем я спятила, если думаю об этом», — вновь озадачилась я, но легче оттакой мысли не стало. Из другого шкафа я достала тонкое одеяло, завернула внего винтовку и попросила Дениса:

— В соседней комнате на полу коврик, маленький, принесиего.

Денис кивнул и исчез за дверью, а вернулся с ковром. Закатавв него винтовку, мы спустились вниз. В кладовке, посветив себе фонариком, яотыскала моток веревки и тщательно перевязала сверток. При первом взгляденормальному человеку вряд ли придет в голову, что внутри спрятано оружие. Надальней полке я нашла коробку с патронами. Для Татарина хватило бы и одного, ноя взяла горсть, потом немного тряхнула коробку, чтобы пропажа не бросалась вглаза, и поставила на место. Я не спешила и особенного беспокойства непроявляла. Если соседи, что-то заметив, решат проверить, в чем дело, онипозвонят по телефону. Мое присутствие удивления здесь не вызовет, но иафишировать свой визит я не хотела, поэтому покидала дом с заметнымоблегчением.

— Ну вот, — сказала я Денису уже в машине. —Сегодня ночуем по-спартански. Отъедем в соседний переулок — и спать.

Утром я проснулась очень рано, когда солнце только-толькоподнималось над горизонтом. Переулок надо было спешно покидать, машина, сночующими в ней женщиной и ребенком, непременно вызовет подозрение, но ираскатывать по городу в такую рань тоже небезопасно: нас вполне мог остановитькакой-нибудь тоскующий инспектор ГАИ. Поэтому я спустилась к реке, гденачинались кооперативные сады, и приткнула машину в кустах, ближе к воде. Денистак и не проснулся. Спал, свернувшись на сиденье калачиком под моей курткой.

Я вышла, устроилась на травке и закурила. В такое времяхорошо мечтать. Мне же мечтать было не о чем. Вернуть свою жизнь к исходнойточке не получится, а впереди не ждало ничего, способного хоть как-то настроитьдушу на оптимистический лад. Поэтому я просто сидела, смотрела вдаль и ни о чемне думала.

— Саш, — позвал Денис, подходя ко мне, — тычего такая?

Я прищурила один глаз, глядя на него снизу вверх, иулыбнулась.

— Хорошо здесь, правда?

— Да, — неуверенно сказал он. — Красиво. Тычего рано встала? Не спится?

— Неудобно в машине, спина затекла, оттого ипроснулась. Вот на реку смотрю. Он сел рядом и сказал:

— А ты большие картины рисовать умеешь?

— Большие? Не пробовала. — Я притянула его заплечо и добавила: