слонами. Он, не колеблясь, бросился на штурм этой живой крепости и в этой отчаянной атаке погиб смертью героя. Некоторые авторы пишут, что он увидел между слонами своего личного врага, предателя Васака, и что, именно стараясь добраться до Васака, погиб в сражении с численно превосходившими врагами, а Васак спасся от его меча, «укрывшись среди слонов»[172].

Вместе с великим Варданом пал на поле боя цвет армянской аристократии. Елисей Вардапет и после него Лазарь из Парпи перечисляют их как мучеников: «герой Вардан Мамиконян и с ним 133 человека; Хорен Хорхоруни и с ним 19 человек; храбрый Артак Палуни и с ним 57 человек; могучий Таджат из рода Гентуни и с ним 19 человек; ученый Хемаяк из семейства Димаксян и с ним 22 человека; знаменитый Нерсес из рода Хачберуни и с ним 7 человек; молодой Ваган из семейства Гнуни и с ним 3 человека; справедливый Аршен из семейства Эндзайеци и с ним 7 человек; крепкий телом Гарегин из рода Серуанцтян и с ним два его брата и еще 18 человек». По подсчету Елисея, на полях Авараира погибли 280 героев, которых он считает мучениками за веру; Лазарь ставил перед их именами слова «святой» или «благословенный». Всего со стороны армян погибло, видимо, 1036 человек, а персы и «отступники», чья армия была «в семь раз больше», потеряли, очевидно, 3544 человека[173].

Партизанская война армян. Хемаяк Мамиконян

Авараирская битва закончилась поражением армян, но все же спасла Армению. Сопротивление семейства Мамиконян заставило персов задуматься, что, желая навязать армянам зороастризм, Сасанидская империя напрасно тратит силы, в то время когда ей нужно противостоять гуннским ордам, угрожающим ей на дербентском направлении, и кидаритам, а затем хефталитам, угрожавшим ей со стороны Бактрии, на бывшей земле кушан. Васак Сюникский сразу воспользовался этим настроением и предложил себя в качестве посредника. «Он клялся царским указом и сам вместе с сопровождавшими его священниками гарантировал, что может добиться для армян прощения за их восстание и разрешения отстроить заново их церкви и исполнять в них все их обряды по древнему обычаю», – свидетельствует Елисей.

Эти предложения не были услышаны как раз потому, что исходили от Васака, которого националисты считали предателем. Когда персидская армия приближалась к городам и селениям, их жители убегали в леса или горы. Так возникли центры сопротивления. Источники указывают, что эти центры были в «мрачном краю Халтик», который у византийских географов называется Халдия (т. е. в горах с понтийской стороны, западнее области Лазика, находившейся на византийской территории), в «южных частях неприступной горной области Тморик» (местность вокруг горы Курики, севернее Ашиты) и «в глубоких пещерах Арцаха» (местности, где теперь главный город Шуша) – короче, во всех концах страны. В этих местностях конница, главная сила персов, теряла свои преимущества. А укрепленные замки надо было осаждать один за другим, и Елисей, например, упоминает об успешном сопротивлении персам замка на горе Капуйт («синего замка») в провинции Айрарат. В Тморике защитники замков поступили наоборот: решили, что внутри стен будут в опасности, ушли в горы и стали вести партизанскую войну, не давая покоя оккупационным войскам. Кроме того, горцы из Халтика «спускались по долинам Таика и вели войну против персидских колонн, стремившихся дойти до границы с Византией. Елисей и Лазарь очень ярко рассказывают об этой войне засад и внезапных нападений в ущельях и горных проходах. Они описывают ярость партизан, когда те после прохода персидских колонн обнаруживали свои церкви сожженными, и возмездие, которое партизаны обрушивали на все одиночные персидские отряды, бывшие им по силам.

Вскоре восстание охватило весь Таик. Этому способствовала близость границы с Византией: хотя император Маркиан официально соблюдал нейтралитет, оттуда легко могло прийти подкрепление. Один из братьев великого Вардана, Хемаяк Мамиконян, возвращаясь из безуспешной поездки в Константинополь, как раз в это время оказался в Таике. Он вместе с двумя своими спутниками, Артеном Кабехеаном и Вараз-Шапухом Палуни, встал во главе местного восстания. К нему присоединились многие беженцы – нахарары, горожане и крестьяне. Но Васак Сюникский, ненавидевший семью Мамиконянов, со всей ожесточенностью, характерной для ненависти феодала к соперникам, явился туда с колонной персидских войск, чтобы оживить прежнюю вражду. Во время одной из стычек Хемаяк Мамиконян был убит. Это случилось возле деревни, которую Лазарь из Парпи называет Ордшенхах; Сен-Мартен полагал, что смог найти ее, и считал, что это был Артанудж, который находится между Таиком и Кларджетом.

В это же время другие повстанцы, на востоке Армении, обосновавшиеся в горах среди лесов Арцаха, установили связь с гуннскими племенами, кочевавшими к северу от Кавказа, за Дербентским проходом. Лазарь утверждает, что по просьбе этих армян отряды гуннов совершили несколько налетов на границу Персии. Несомненно, они двигались к устью Куры, туда, где она впадает в Каспийское море, поскольку Елисей сообщает, что один из гуннских вождей поселился в Бахасакане, рядом с Агуанией.

Правление Марзбана Адхур-Хормизда. Падение Васака Сюникского

Становилось ясно, что насильственная дехристианизация Армении невозможна. И Йездигерд II, несмотря на свою набожность, был вынужден это осознать. Он отнял должность марзбана у Васака Сюникского, который явно был слишком непопулярен, и передал ее стороннику примирения, иранцу, имя которого в армянских хрониках записано «Адрормизд», а на языке пехлеви звучало «Адхур-Хормизд» (451–465).

По свидетельству Елисея, новый марзбан, хотя был персом и исповедовал зороастризм, проводил политику умиротворения, особенно в делах религии. «Он отдал приказ вернуть каждому из епископов его епархию, позволил им открыто совершать церковные обряды по древнему обычаю и свободно появляться на людях. Чтобы возместить армянским крестьянам ущерб, нанесенный им персидской оккупацией, он уменьшил сумму налога и сократил число царских гарнизонов, живших в Армении». Он вернул домой изгнанников, беглецов и эмигрантов, священнослужителей и мирян, знатных и простолюдинов, и велел возвратить им конфискованное у них имущество.

Адхур-Хормизд даже проявил желание посоветоваться по поводу положения в Армении с ее главными прелатами или учеными, хотя те были непримиримыми противниками прежних указов царя. Многие священнослужители без колебаний откликнулись на приглашение марзбана и явились к нему, чтобы выступить в защиту своей веры, хотя могли ожидать кары за свои недавние поступки. В их числе к нему прибыли Сахак, епископ Рештуника, и Муше из Ахбага, священник из окружения Нершапуха Арцруни, которые разрушали алтари огня и наносили побои служителям зороастрийской религии. Васак прислал к марзбану удерживаемых им в Сюнике, в своих замках, патриарха Ховсепа из Хохоцима, святого священника Левонда и двух священников из Арадза в провинции Айрарат – Самуэля