Тельма впервые посмотрела на него. Ее взгляд был ровным и спокойным, этим взглядом она утихомирила бесчисленные драмы на детской площадке. Когда она наконец заговорила, ее тон был размеренным.

–У меня экстренная помощь на быстром наборе. Если вы подойдете ближе, я вызову полицию.

Чарли Мортон самоуверенно рассмеялся, и Мэнди вздрогнула.

–Это вам не «Криминальный дозор», милая.

Вместо ответа Тельма поднесла телефон к уху. Он бросился к ней, чтобы отобрать его.

Тельма применяла тревожную сигнализацию только единожды – «применяла», пожалуй, не совсем точное слово: та сработала, когда она подсказывала реплики студенческой труппе, ставившей пьесу «Слишком женатый таксист», одновременно нащупывая в сумочке пастилки от кашля. В тот раз театр опустел менее чем за пять минут. В этот раз, в темноте, сирена прозвучала еще более тревожно. Сотрудники супермаркета, люди, возвращавшиеся с поэтического вечера в библиотеке, курильщики возле «Одноглазой крысы»– все они ринулись в сторону настойчивого пронзительного звука. К тому времени Чарльз Мортон из «Форвард Кредит» уже давно исчез.

Споры о том, что делать, были громкими и бурными, и присутствующие разделились на два лагеря: первые предлагали вызвать полицию, вторые же считали, что звонить бессмысленно, так как ко времени их приезда этот подлец окажется уже в соседнем городе. Тельма пыталась вставить хоть слово, но ее заглушали мужчина, брюзжащий, что полиция в Рипоне совсем перестала работать, и женщина, которая агитировала всех присоединиться к ее кампании по установке камер видеонаблюдения в центре города.

–Простите,– повторяла Мэнди, используя по назначению многочисленные салфетки, протянутые ей разными прохожими.

В конце концов холод и поздний час взяли верх, и Тельма отправила ее домой в сопровождении с виду надежного человека, который обещал довезти девушку до двери и проследить, чтобы она вошла внутрь.

–Не отвечай никому на телефон, пока я не поговорю с тобой завтра,– велела Тельма.

Мэнди улыбнулась, садясь в машину. Наблюдая за тем, как она выезжает с парковки, а за ней следует Надежный Человек, Тельма обдумывала все, что ей удалось выяснить. Микрозаймы, сборщики долгов… это имело смысл – звонки в банке, поведение Джо. К тому же это доказывало, что Мэнди нуждалась в деньгах, а не стала богаче на 450000фунтов.

Если только… вдруг этих денег было недостаточно?

Но когда Тельма шла обратно к дому 42 по Колледж-гарденс, ее охватило другое чувство. Она была так близка к тому, чтобы уйти, вернуться домой, спрятать голову в песок. Если б она не стала дожидаться, пока Мэнди не сядет в машину, если б не заметила появление той фигуры… но она заметила и теперь чувствовала… не то чтобы триумф, но определенное удовлетворение от того, что дала отпор и исправила ошибку. Теперь она хорошо понимала тот воинственный блеск в глазах Лиз утром.

Пока Тельма открывала ворота и размышляла, что она скажет Тедди (и будет ли вообще говорить), она осознала еще кое-что.

Завтра она отправится в полицейский участок Норталлертона.

Для понедельничного утра в садовом центре, вне всякого сомнения, было многолюдно. Как и в солнечные выходные, когда стало ясно, что весна вступает в свои права. Садовых инструментов не хватало, нигде не было белых наперстянок, и Лиз заметила, что луковицы гладиолусов на исходе. Наступило новое время года, и люди обратили свое внимание на сады и участки, пробуждающиеся после долгой и сырой зимы. Лиз загружала растения в багажник, когда телефон пискнул. Наверное, Леони прислала сообщение о визите Джейкоба в «Скел Хилл»– но нет, это оказалась Келли-Энн.

«Я ТУТ СИЖУ У ДВЕРИ ХАХА»– гласил текст.

Она пришла рано. Лиз загрузила в машину последний пакет с компостом, а в голове у нее крутились пустые оправдания, хотя до назначенной встречи оставалось еще десять минут.

–Все в порядке.– Келли-Энн любезно пресекла извинения Лиз, когда та подошла с кофе.– Это неважно, дорогая.– Сегодня на ней был кашемировый топ насыщенного пурпурного цвета, который подчеркивал ее загорелые плечи и каскад золотистых волос. Она обняла Лиз; от нее пахло чем-то сдержанным (и, несомненно, дорогим); ее переплетенные пальцы с розовыми ногтями напоминали башню в игре дженга.

–Выдыхайте.– Она тепло улыбнулась и оглядела кафе, словно давая Лиз возможность успокоиться. Впервые в этом году двойные двери были открыты, и люди даже сидели на террасе снаружи.

–А здесь оживленно.– Келли-Энн энергично размешивала два пакетика коричневого сахара в кофе.– Еле удалось припарковаться.

–Это все из-за погоды,– сказала Лиз.– Люди вспоминают о саде.– Она подумала о бегониях в багажнике. Если она отвезет парочку Брайану, не будет ли это слишком назойливым?

–Мне тут нравится.– Келли-Энн поднесла к своим розовым губам вилку с кусочком пирога.– Люди покупают всякое для сада. Растения и прочее. Садовую мебель. И эти солнечные лампы. У тебя есть сад, и его надо обустраивать.– Она смущенно улыбнулась.– Не смейтесь,– сказала она, будто признаваясь в чем-то нелепом,– но я бы хотела иметь сад. Только не знаю, с чего начать.

–Это довольно просто, никаких особых секретов нет.

–Если у меня будет сад, вы мне поможете?– Келли-Энн застенчиво улыбнулась, и у Лиз возникло видение: она яростно пропалывает сорняки, а сама Келли-Энн время от времени проносится мимо, спрашивая, все ли у нее в порядке.

–Конечно. Правда, это требует много труда.– Лиз посмотрела на безупречные розовые ногти.

–Я не против. Вы же знаете меня, Лиз: есть дело – засучиваю рукава.– Она лучезарно улыбнулась и отхлебнула кофе.– Я была рада, когда вы позвонили,– добавила она.– На похоронах поговорить толком не получилось. Во всяком случае, по душам.

Вспомнив резкий выпад Келли-Энн, Лиз напряглась, но теплая улыбка не исчезала.

–Я хотела поблагодарить вас за то, что вы сделали. Приглядели за бедняжкой Несс. У меня просто не было на это сил.

–Не за что,– отозвалась Лиз.

–Между нами говоря,– продолжала Келли-Энн,– у нее были небольшие проблемы с Крейгом.

–Крейг – это ее…

–…Шок-женишок, ага.– Келли-Энн с легкой насмешкой произнесла это слово.– Скажу вам честно, Лиз: эта парочка! То вместе, то порознь, то да, то нет, все вокруг да около. Я говорю им: «И что, вы хотите меня убедить, будто не любите друг друга до безумия?»

Лиз не знала, что ответить. Действительно ли Келли-Энн ничего не знала о Несс и Льорете? Или просто прикрывала свою подругу? Будь она Тельмой или Пэт, она бы докопалась до правды, но единственное, чего ей хотелось,– копать бегонии у себя дома.

–А потом я набросилась на вас,– сказала Келли-Энн.

–Я уже и не помню,– соврала Лиз.– Что было, то прошло.