– Вот уж право! – со скептической улыбкой отвечала мисс Пинк. – По моему скромному разумению, когда кто-то переживает и печется о своих ближних, он старается поскорее их проведать или хотя бы прислать весточку. Не знаю, впрочем, может, среди титулованных особ это не принято.

– Леди Лидьярд при мне обещала приехать к мисс Изабелле, – сказал мистер Трой. – Поверьте, великодушие леди Лидьярд не имеет себе равных!..

– Леди Лидьярд здесь! – раздался счастливый голос из-за двери.

В ту же секунду, не обращая ровно никакого внимания на присутствие грозной мисс Пинк, в комнату влетела взволнованная Изабелла.

– Ой, простите, тетушка! Я стояла наверху у окна, вдруг вижу – у ворот ее карета. И Тобби тоже приехал! Хороший мой, он увидел меня в окне! – забыв обо всем, кричала она, а когда восторженный собачий лай перекрыл доносившийся с улицы топот копыт и стук колес, глаза бедняжки вспыхнули от радости.

Мисс Пинк медленно поднялась с таким видом, что стало ясно: она сумеет достойно принять не одну только титулованную леди, но, если понадобится, и всю английскую аристократию.

– Возьми себя в руки, голубушка, – сказала она. – Воспитанной девушке не пристало поддаваться чрезмерному возбуждению. Встань-ка рядом со мною – нет, чуть позади.

Изабелла повиновалась. Мистер Трой остался на своем месте, втайне наслаждаясь одержанной над мисс Пинк победой. Будь они хоть в сговоре с леди Лидьярд, им все равно бы не подгадать более подходящего момента для ее приезда. Прошло еще немного времени, и карета подкатила к дверям. Лошади били копытами по гравию; бешено трезвонил колокольчик; Тобби, выскочивший из кареты, с лаем рвался в дом, усугубляя всеобщий сумбур. Никогда еще такая буря звуков не вторгалась в мирные владения мисс Пинк.

На звон, обмирая от страха, выбежала из своей скромной кухонки опрятная девочка-служанка. Мисс Пинк, оглушенная лаем, успела лишь произнести: «Какая невоспитанная собака!» – когда в прихожей что-то с грохотом посыпалось на пол и стремительно приближающееся клацанье когтей по клеенке возвестило о вторжении Тобби. Пролетев мимо служанки, шедшей доложить о леди Лидьярд, он одним гигантским прыжком с порога рванулся к Изабелле и, наверное, повалил бы ее на пол, не окажись у девушки за спиною стул. Вскочив к ней на руки, преданный пес на радостях чуть не задушил свою любимицу. Он заливался лаем, визжал, потом, снова скатившись на пол, кругами носился по комнате и каждый раз, пробегая мимо колен мисс Пинк, устрашающе оскаливал все свои клыки и рычал. Наконец он угомонился, забрался опять на руки к Изабелле, свесил подрагивающий язык и, лениво помахивая хвостом, глядел на мисс Пинк, словно вопрошая, как ей нравится собачка в ее гостиной.

– Надеюсь, мой пес не очень вас обеспокоил, мадам? – сказала леди Лидьярд, сходя с коврика у двери, где она терпеливо пережидала, покуда улягутся собачьи страсти.

Мисс Пинк, дрожа от испуга и негодования, ответила на вежливый вопрос леди Лидьярд чопорным поклоном и словами, в коих гостье надлежало услышать полный достоинства упрек.

– Собака вашей милости, кажется, не слишком хорошо выдрессирована, – заметила бывшая содержательница благородного пансиона.

– Не… выдрессирована? – переспросила леди Лидьярд, словно слыша такое слово впервые. – Думаю, вам нечасто приходится иметь дело с животными, мадам. – Она подошла к Изабелле и с нежностью привлекла ее к себе. – Ну, поцелуй меня, милая! Господи, как же я скучала по тебе! – Она снова обернулась к мисс Пинк. – Вам это, может быть, неизвестно, мадам, но мой пес беззаветно предан вашей племяннице. Кто-то из великих – не припомню, кто именно, – говорил, что на свете нет ничего трогательнее и бескорыстнее собачьей любви. – Оглянувшись, она заметила в гостиной своего поверенного. – А, мистер Трой! Какая приятная неожиданность! Без Изабеллы в моем доме стало так тоскливо – я не могла больше откладывать поездку. Вам, мисс Пинк, надо просто немного привыкнуть к Тобби, и тогда вы обязательно поймете и полюбите его. Зато ты, милая моя Изабелла, и любишь его, и понимаешь, правда? Девочка моя, ты плохо выглядишь. Как только лошади отдохнут, мы вместе поедем домой. Мы ведь с тобой не можем друг без друга!

Излив чувства, проговорив положенные приветствия и защитив Тобби – все это почти на одном дыхании, – леди Лидьярд опустилась на стул рядом с Изабеллой и раскрыла висевший на поясе большой зеленый веер.

– Вы не представляете, мисс Пинк, как мы, толстухи, страдаем от жары! – пожаловалась она, усердно обмахиваясь веером.

Мисс Пинк скромно потупилась. «Толстухи»! Если ее милости непременно понадобилось заводить разговор о собственных телесах, зачем при этом употреблять такие вульгарные выражения?

– Не хотите ли чего-нибудь освежающего? – жеманно спросила она. – Чашечку чаю?

Леди Лидьярд решительно замотала головой.

– Стакан воды?

Это предложение радушной хозяйки ее милость отвергла с нескрываемым отвращением.

– Пива у вас нет? – осведомилась она.

– Прошу прощения, ваша милость… – боясь, не ослышалась ли она, проговорила мисс Пинк. – Как вы сказали? Пива?

Леди Лидьярд неистово размахивала веером.

– Ну да, пива. Разумеется, пива!

Мисс Пинк с видом сдержанной брезгливости поднялась и позвонила в колокольчик.

– Сусанна, – сказала она, когда в дверях появилась служанка. – У вас там на кухне нет пива?

– Есть, мисс.

– Стакан пива для леди Лидьярд, – с усилием выговорила мисс Пинк.

– Лучше кувшин! – крикнула ее милость вдогонку выходящей служанке. – Люблю, знаете ли, сама сдувать пену, – пояснила она, обернувшись к мисс Пинк. – Или, если Изабелла дома, то иногда пену мне сдувает она – правда, милая?

С той минуты, когда леди Лидьярд спокойно сообщила о намерении увезти Изабеллу с собой, мисс Пинк ждала лишь удобного момента, чтобы заявить собственные права на племянницу. Сейчас этот самый момент наступил.

– Ваша милость, надеюсь, извинит меня, если я замечу, что дом Изабеллы находится здесь, под этой скромной крышей, – сказала она. – Я, конечно, ценю ваше доброе отношение к моей племяннице, но, коль скоро у вас ее унижают всякого рода недостойными подозрениями, она никуда отсюда не уедет.

Леди Лидьярд сердито захлопнула веер.

– Вы глубоко заблуждаетесь, мисс Пинк. Допускаю, что вы не хотели меня обидеть, но как же можно говорить, что я или кто-то другой в моем доме подозревает в чем-то вашу племянницу?

В этом месте мистер Трой, до сих пор слушавший молча, решил вклиниться в спор, пока последний не вылился в перебранку. Благодаря своей наблюдательности и знанию некоторых особенностей характера леди Лидьярд он без труда догадался, что происходит в эти минуты в душе его клиентки. Она ехала сюда, испытывая ревность – возможно, неосознанную – к мисс Пинк как своей предшественнице в сердце Изабеллы и законной опекунше девушки в сложившихся обстоятельствах. Неприязнь хозяйки дома к ее драгоценному Тобби только подлила масла в огонь. Леди Лидьярд испытывала мстительное удовольствие, шокируя бывшую наставницу своим поведением, и теперь готова была на любую крайность, лишь бы решить щекотливый вопрос отъезда Изабеллы в свою пользу. Поэтому в интересах Изабеллы – не говоря уже о прочих веских причинах – следовало немедленно помирить двух женщин. С таким похвальным намерением мистер Трой и позволил себе вступить в разговор.