— Я готова! — закричала Нора, хватаясь за веревку. — Поднимаюсь.

Она стала карабкаться по скале. Как это ни печально, но ее опасливые движения не имели ничего общего с уверенной грацией Слоан. Через несколько минут мускулы рук и ног заныли от напряжения. Несмотря на перчатки, кончики поврежденных пальцев то и дело пронизывали вспышки мучительной боли. Слоан, вне всякого сомнения, тянула веревку куда сильнее, нежели обычно требуется для страховки, и Нора прониклась к ней чувством благодарности за оказанную помощь.

Возле самой цели ее правая нога потеряла опору. Уставшие, да к тому же израненные, руки не смогли удержать вес тела, и Нора завалилась назад.

— Падаю! — крикнула она.

Веревка мгновенно натянулась.

— Отклонитесь от скалы! — раздался голос дочери профессора. — Я втащу вас.

Запыхавшаяся и багровая от натуги, Нора не без помощи Слоан преодолела последние несколько футов и оказалась на каменном карнизе. С трудом переступая на трясущихся ногах, она массировала пальцы. Впереди под ужасающим углом уходил вверх пласт скалы, который им еще предстояло одолеть. По крайней мере, он уже не был отвесным, и постепенно подъем по нему становился менее крутым. Дочь профессора оказалась права. Наличие фрагментов древней тропы, неразличимых снизу, здесь, наверху, не вызывало сомнений.

— С вами все в порядке? — осведомилась Слоан.

Нора кивнула, и ее спутница приступила к штурму нового участка. Веревка, закрепленная на поясе, волочилась следом. Преодолев еще пятнадцать футов, девушка опять загнала крюк в трещину. Через несколько минут рядом с ней тяжело дышала измученная Нора. Теперь широкий выступ нависал прямо над головами, и лишь один участок скалы отделял их от проникновения в скрытую за ним тайну.

Еще через десять минут угол подъема ощутимо снизился.

— Теперь можно скинуть обвязку, — заявила дочь профессора.

Согласно требованиям безопасности, им не следовало продолжать подъем без страховки. Однако Норе страшно хотелось добраться до выступа одновременно со Слоан. Обменявшись понимающими взглядами, обе освободились от веревки и двинулись дальше. На преодоление оставшегося участка пути ушло не более минуты.

Вот он, выступ, поросший травой и колючими кактусами. Обогнув его, они замерли.

За выступом не оказалось ровным счетом ничего — ни руин, ни пещеры, ни построек. Лишь очередная голая, почти отвесная скала возносилась вверх как минимум футов на пятьсот.

— Черт, черт, черт, — пробормотала Слоан. Плечи ее поникли.

Нора озиралась по сторонам, словно не в силах поверить в увиденное. Все надежды оказались напрасными. На глазах выступили слезы.

Она отвернулась.

Меж скал, на полпути между небом и землей, зияла исполинская пещера. Утреннее солнце бросало клинья золотистого света в самые потаенные ее уголки. Древний город был виден как на ладони. Четыре огромные башни вздымались по его углам, а между ними переплелись улочки сложной системы жилых помещений, прямоугольных и круглых, снабженных оконными и дверными проемами. Залитый нежным утренним солнцем, город казался видением, готовым вот-вот раствориться в прозрачном воздухе.

Никогда прежде Нора не видела такого великолепия. Он оказался красивее Клифф-Паласа и размерами не уступал пуэбло Бонито.

Слоан проследила за направлением взгляда начальницы экспедиции, и лицо ее покрыла смертельная бледность.

Нора закрыла глаза и открыла вновь. Сказочное видение не исчезало. Она с упоением взирала на него. В самой середине города виднелись круглые очертания Великой кивы. Самая большая кива из всех, встреченных ею ранее. На ней даже сохранилась крыша. Великая кива в целости и сохранности… о такой находке любой археолог мог только мечтать.

Теперь стало ясно, почему поиски так долго оставались бесплодными. Высокая каменная гряда, загораживая пещеру, делала ее неразличимой снизу, из долины. Еще один выступ, козырьком нависая над гигантской нишей, не позволял разглядеть ее сверху. Настоящий шедевр природной архитектуры, созданный многовековым процессом эрозии. Благодаря удивительному месторасположению город многие века оставался скрытым от людских глаз. Отец увидел все это первым, сказала себе Нора, и мысль доставила ей одновременно радость и боль.

Колени ее подогнулись, и она опустилась на землю. Взгляд ее по-прежнему стремился на другую сторону каньона. Слоан присела рядом с ней.

— Нора, мы достигли цели, — произнесла с торжеством, слегка приправленным иронией.

— И что мы будем делать? — негромко поинтересовалась дочь профессора. — Обследуем город прямо сейчас или прежде сообщим остальным?

Нора медлила с ответом. Глаза ее шарили по каменным завалам, выискивая малейшие признаки тропы. В некоторых местах, там, где выступ сужался, она различила мелкие желобки, в незапамятные времена протоптанные в песчанике сотнями человеческих ног. Какая-то часть сознания бесстрастно отмечала нужные детали, другая по-прежнему пребывала в шоке, все еще не способная поверить в свершившееся открытие.

Согласно доводам разума, им следовало вернуться к группе, захватить все необходимое оборудование и провести исследование по всем правилам. Душа же рвалась в город немедленно.

— Нет, я не могу ждать. — Она поднялась на дрожащие ноги. — Идем.

Слоан последовала ее примеру. Точно во сне, они обогнули долину и приблизились к краю заветной пещеры. Здесь Нора замерла, разглядывая древние постройки в новом ракурсе. Солнечные лучи насквозь пронзали лишь несколько зданий, большая же часть города терялась в тени, отброшенной исполинским каменным навесом. Даже вблизи Квивира казалась призрачной, и в то же время массивные каменные сооружения были исполнены гармонии, равновесия и своеобразного изящества. Вне всякого сомнения, в отличие от большинства скальных поселений анасази, разраставшихся стихийно, этот город древние строители задумывали и возводили как единое целое. На внутренних стенах сохранились следы гипсовой штукатурки. Нора разглядела остатки синего диска, некогда украшавшего Великую киву.

Парные башни по углам пещеры отмечали границы города. Великая кива помещалась в самом центре образованного ими квадрата. Высота каждой башни составляла примерно пятьдесят футов. Две передние устремлялись верхушками в небо, две задние подпирали естественную каменную крышу.

Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, постройки пребывали в далеко не безупречном состоянии. Все башни имели по несколько глубоких трещин. Каменная кладка во многих местах обвалилась, некоторые помещения, расположенные в верхних этажах, разрушились. Встречались сооружения, носившие следы пожара. Однако в целом город сохранился превосходно. Прочные стены, возведенные из камней, скрепленных глиной, стояли незыблемо. Кое-где даже уцелели деревянные лестницы. Разрушительное воздействие, оказанное природой и временем на сложную систему жилых и культовых помещений, удивляло своей незначительностью. Великую киву разрушение, казалось, не затронуло вовсе. Город, рассчитанный на вечность.