— Когда дело касается силы и власти каждый сам за себя.

— Ты забыл про любовь, старый друг, — бесшумно входя, произнес Форр.

Я вскочила, внимательно осматривая дрейга, пытаясь найти раны, царапины или синяки. Но мужчина выглядел обычно, разве что одежда испачкалась и потемнела от копоти.

Аррат никак не отреагировал на появление Форра, продолжая сидеть на стуле и хищно скалиться.

— А ты способен на любовь? — насмешливо отозвался он. — Кайла считала иначе. Бездушная машина, под стать второй ипостаси, так она тебя называла.

— У меня сейчас нет никакого желания обсуждать твою жену, Барг. Меня гораздо больше интересует почему представитель сейма отказался посетить место покушения на А'Рэ. И вместо того, чтобы выполнять возложенные на него высшим советом обязанности, он крутится вокруг моей тайрифи.

— Хочешь написать жалобу? Пиши.

— Непременно. Не забуду так же сообщить про угрозы и шантаж, которые сей представитель пускал в адрес моего подчиненного.

— Твое право, — ничуть не расстроившись, отозвался мужчина и добавил. — Я рассказал Софии правду.

Форр бросил на меня быстрый и оценивающий взгляд, после чего ответил:

— Что ж, надеюсь, ты доволен.

— Еще нет, — легко поднимаясь, ответил Аррат. — Но я вынужден вас сейчас оставить. Дела. Мое предложение остается в силе, Софи. И вы знаете, что надо делать.

После ухода Аррата наступила тишина. Не знаю, о чем думал дрейг, а я переваривала полученную информацию и пыталась понять, как быть дальше. Но, если честно, далеко не продвинулась.

Я так свыклась с мыслью, что являюсь собственностью дрейга и заплатила свободой за жизнь дочери, что теперь не могла представить иной жизни. Эта пассивность и равнодушие, которые еще пару дней назад казались благом, сейчас очень раздражали. Прав был Элгар — я бесчувственная кукла, которую мотают из стороны в сторону, а она лишь глазами хлопает.

Дожила. Я сама себя стала раздражать.

Но, с другой стороны, хорошо, пусть сказанное правда, я могу уйти от Форра. Но куда? Дрейги в любом случае меня не отпустят и Айрин теперь привязана к нему. Как я уйду?

Вроде и сказать хотелось много, а слова не находились. Я лишь стояла, сжимая кулаки и смотрела прямо в желтеющие глаза дрейга.

Не знаю, что он прочитал, но настроения ему это не прибавило.

— За мной, — процедил он.

Неожиданно оказался рядом, схватил за руку и потащил прочь из комнаты, словно боялся, что сбегу от него.

Я думала, что мы отправимся наверх, но ошиблась. Форр тянул меня по коридорам и через пару минут затолкнул в новую комнату.

Надо сказать, обставлена она была намного лучше предыдущей, которая больше подходила для допроса.

Обои на стенах, которые мягко засияли желтым цветом, стоило нам войти, пушистый ковер на полу, шкаф, стол, пару крепких стульев и кровать. Двухместная.

На ней мой взгляд и зацепился.

А мужчина тем временем встал у меня за спиной, схватил за плечи, развернул и, не давая опомниться, поцеловал. Яростно, болезненно, властно, словно стремился установить права.

Я даже отреагировать не успела, когда он внезапно отшатнулся и замер, пронзая меня злым взглядом.

— Боишься?

Прислушалась к себе и медленно покачала головой. Любое резкое движение могло подействовать на мужчину, как спусковой крючок.

— Нет.

— Злишься?

— Немного.

— Хочешь сбежать? — понизив голос, спросил Форр и глаза снова блеснули золотом.

— А ты отпустишь? — прошептала в ответ, завороженная всполохами силы в глубине зрачка.

— Нет. Я уже сказал тебе, что нет. И если понадобится пойду против сейма, всего мира, всех миров вместе взятых.

Я помнила те слова и то, что за ними последовало, тоже.

А его взгляд неожиданно смягчился, став теплым, мягким, обволакивающим.

— Никогда ничего не боялся, — вдруг сдавленно произнес мужчина, и его ладонь, скользнув по шее, легла на затылок. — Даже во время финального посвящения, когда тени терзали тело и душу. Никогда не боялся… до сегодняшнего дня. Когда понял, что могу потерять тебя.

— Я не сбегу… Айрин у тебя, а без нее я никуда не денусь.

— И все? — вдруг спросил дрейг, чуть наклоняясь ко мне. — Это все, что тебя держит рядом со мной?

А что он хотел? Чтобы я после одной ночи воспылала к нему великой любовью? Я вообще любить не умела. Айрин была редким исключением. Да, ненависти не было. Ничего не было… кроме этого странного маленького огонька, который едва теплился у груди. И стоило Форру оказаться рядом и посмотреть, как он разгорался все сильнее. Не любовь, желание, но я и этому была рада. Потому что в первые за долгое время начала просто жить.

И сейчас кусала губы под жадным, пристальным взглядом. Он требовал, молил, желал услышать слова, произнести которые я просто не могла.

Отшатнулся, отпустил.

И стало вдруг так прохладно и одиноко, что я обняла себя за плечи, сохраняя тепло, оставшееся после его прикосновений.

Резкие, непонятные слова и судя по всему не очень приличные, заставили вздрогнуть и снова поднять взгляд.

— Думаешь, я хотел этого? Хотел, чтобы все получилось так? Нет, — произнес он и покачал головой. — Меня вполне устраивала собственная жизнь и менять ее я не собирался, ни сейчас, ни потом. Да, я солгал тебе, Софи, не сказал всей правды. Ненавидишь?

— Нет, — едва слышно шепнула в ответ.

Услышал и снова кивнул.

— Это меня и удерживает, не дает сорваться и заявить права. Я ведь должен был. Кто бы мог подумать, что твое доверие важнее собственной жажды… Я не сказал, а разве ты бы услышала, поверила, приняла? Замкнутая, закрытая, жертвенная. Ты отдавала себя мне в руки, и я взял. Разве ты не этого хотела?

— Хотела. И уже сказала, что не злюсь.

Не понравилось.

Он снова рядом и сжал плечи так сильно, что я не смогла сдержать тихий стон. Золотистый взгляд изменившегося взгляда скользнул по губам и лицо исказилось от боли.

— Злись, — сдавленно потребовал Форр. — Злись, кричи, шуми, но не смотри на меня так!

— Как?

— Будто тебе все равно! Словно плевать где, с кем и что ты делаешь!

Я открыла рот и закрыла, в миг растеряв все слова, теряясь от взгляда, от чувств, которые снова забурлили под кожей, дрожью отозвавшись по всему телу.

— Я ведь привязывал тебя к себе. Каждую нашу встречу, каждую ночь. Привязывал надежно, крепко, как только мог.

— Знаю. Всегда знала.

Чувствовала, понимала. Может, именно поэтому сейчас так реагировала. Потому что это новость не стала для меня открытием.