вещички собирать? Слинять собирался! Если бы мы тебя не приняли, где бы ты сейчас был? Ищи тебя…, — начал заводиться Ефим.

— У меня после ныряния телефон сломался, и все контакты пропали. И, если я хотел убежать, стал бы я Святославу назначать встречу…

— Это ты уже на другой день… И вообще, я здесь вопросы задаю!

— Ладно-ладно, — примирительным тоном начал Максим, — в общем, в перемещении ничего особенного не было. Нырнул, опустился до этого фиолетового света, вынырнул. Все в том же лесу, но, наверное, в другом времени. Скорее всего, в прошлом. Далеком прошлом. Там был один человек. Парень. В одежде, похожей на крестьянскую: льняные рубаха и штаны, лапти. И с копьем. Что-то говорил мне. Не по-русски. Я не понял, на каком языке. Вылезать из озера я не стал, снова нырнул, а вынырнул уже здесь.

— Интересно, — задумчиво пробормотал Ефим, потирая подбородок, — хотя, почему бы и нет. Ведь все остальные вылезали на берег…

— Это уже что-то, — восторженно воскликнул Святослав, — надо будет это перепроверить. Ты долго находился в другом времени?

— Не знаю, — честно сказал Максим, — минуту, две. Не больше.

— Надо это всё зафиксировать! — воскликнул Святослав и собрался, было, куда-то выйти, но Ефим его остановил:

— Успеешь. Так, а медальон где?

— В отделе, — соврал Максим самым обычным тоном.

— Врешь, — снова взбеленился Ефим и со всего размаха зарядил Максиму звонкую пощечину, от которой сразу же заболела голова и пошла носом кровь, — в отделе его нет. Ни в материалах, ни в сейфе, ни в твоем столе. Он даже не фигурирует нигде!

— Потому что я его к днищу сейфа приклеил скотчем.

— Зачем?

— Чтобы сохранить! Боялся, что его выкрадут!

— А в протокол почему не вписал?

— Для удобства, чтобы лишнюю работу не делать.

— Понятно, ладно. Проверим. В общем, сейчас ты пойдешь обратно. Посиди там, подумай, может, еще что-то вспомнишь!

Максима отвязали от стула и, сопровождая толчками и пинками, отвели в другую половину дома, где вновь спустили в погреб. В нос ударил резкий запах сырости, пота и испражнений.

— Ты как? — спросил Александр, который все это время внимательно следил за вошедшими.

— Нормально, — ответил Максим.

— Допрашивали?

— Угу.

— Били?

— Не так чтобы…

— Понятно. Это они умеют. Над связанными измываться. Ну, ты держишься?

— Да. Пить только очень хочется.

— Э-э-э, брат, терпи. Тут кормят один раз в день. Вечером. Приносят эту дурацкую гороховую кашу или вареную картошку в пластмассовой тарелке с пластмассовой ложкой. И бутылку воды. Хорошо, что свежей. Хочешь — сразу потребляй, хочешь — растягивай на сутки. Я вот недавно пообедал. Ничего не осталось. Так что жди до вечера. А в туалет захочешь — вон ведро.

Александр слегка пнул темное оцинкованное ведро, в котором что-то отвратительно плеснулось. Грустно улыбнувшись, он продолжил:

— Иногда консервы добавляют. Тушенку или рыбные. Раз в неделю таз с водой и мылом дают. Помыться. Одежду раз в месяц меняют. Я как-то пробовал ее в тазу постирать, так она потом неделю сохла. А ночами, знаешь, — холодно. Так и живем.

— Невесело, — пробормотал Максим.

— Что они от тебя хотят? Зачем ты им нужен?

— Толком не знаю, — признался Максим, — хотят, чтоб я медальон вернул, который ты из рук Алексея выбил…

— А, тот, что, якобы Мишке принадлежал…

— Тот, что с номером два.

— Понятно. Ну а ты что?

— А что я? — вновь начал осторожничать Максим. — Медальона у меня нет. А про перемещение я рассказал. В этом нет ничего такого. Нырнул в озеро. Вынырнул непонятно когда и снова нырнул. А когда снова вынырнул здесь два месяца прошло. Вот и вся история. Не понимаю, зачем они меня похитили, я бы и так все им рассказал, я ведь им доверял. Не подозревал ни в чем таком.

— Да кто их знает, что у них на уме, — вздохнул Саша, которому и это объяснение Максима показалось каким-то неубедительным.

Он прямо нутром чувствовал, что Максим что-то недоговаривает. И единственное объяснение этому он видел в том, что Максим заодно с похитителями. Осталось только решить, как вывести его на чистую воду.

В это же самое время Максим думал о том, что постарался выглядеть перед Александром максимально откровенно. И, если тот в сговоре с Ефимом и его командой, то, вполне вероятно, что ему поверят. В любом случае Максим должен предпринять меры, чтобы выудить из Александра как можно больше информации. И, если получится, разоблачить его.

— Слушай, — начал Максим, — а тебя-то зачем держат?

— Как я понял, — спустя какое-то время ответил Саша, — хотят меня заставить отказаться от моих убеждений.

— В смысле? — удивился Максим, совсем не ожидавший такого ответа.

— Хотят, чтобы я предал идеалы коммунистической партии и свою советскую Родину, — немного пафосно объявил Александр.

— Как это?

— А вот так, — с нескрываемым и вполне естественным раздражением ответил Саша, в досаде плюнув на пол.

— А зачем им это надо? — осторожно поинтересовался Максим, поняв, что задел за живое.

— Я так думаю, что у них на меня большие планы. Только какие, я еще не понял, — слукавил Александр.

Он точно знал, какие в отношении него у Алексея имеются планы. И прекрасно понимал, зачем они пытаются изменить его мировоззрение. Он даже один раз попытался подыграть похитителям, но ему не поверили. С тех пор методы психологического воздействия стали более настойчивыми и изощренными. Более профессиональными. Поэтому-то он и принял Максима за засланного казачка.

— Слушай, может быть, они просто сумасшедшие? — устало спросил Максим, ни на грамм не поверив Александру, но решив ему подыграть. — Какая-нибудь секта? Ведь, если здраво рассудить, их действия в отношении нас абсолютно бессмысленны.

— Знаешь, — кивнул, улыбнувшись Александр, — мне иногда тоже так кажется…

На какое-то время в погребе воцарилась тишина. Каждый думал о своем. Каждый не доверял своему товарищу по несчастью и думал, как бы вывести его на чистую воду. Нередко именно недоверие, недосказанность и неискренность, как и многое из того, что начинается с приставки «не», не несут ничего хорошего и становятся причиной разлада. К сожалению, люди не всегда обращают на это внимание. Более того, бытует мнение, что маленькая неискренность способна предотвратить большую беду. И, кстати, это мнение подкреплено чьим-то жизненным опытом, что делает объективную оценку места лжи в общественных отношениях весьма сложной. Можно даже сказать невозможной, а точнее, ненужной.

Глава 18

Твоя Вада

Первым план разоблачения придумал Александр. Возможно, в этом ему помогла кэгэбэшная подготовка. План был простой, амбициозный и в то же время не лишенный недостатков. Александр решил склонить Максима к побегу. Он рассудил