Вслед за великим визирем Синан и его ученики прошли в зал приемов, где на троне, украшенном драгоценными камнями, восседал султан Сулейман. В углу просторного помещения бил фонтан, и шум его струй был единственным звуком, нарушавшим тишину. Властелин мира, облаченный в халат из золотистого шелка, отороченный черным соболем, тепло приветствовал Синана, хотя ни от кого не укрылась печаль, звучавшая в его голосе. Впервые за много месяцев султан снял траур, облачившись в цветное одеяние. Несчастья упорно преследовали правителя: два его старших сына стали смертельными врагами, а потеря любимой супруги Хюррем разбила Сулейману сердце. Этой женщине, подарившей ему пятерых детей, он посвящал любовные стихи, он с наслаждением слушал ее смех и не мыслил без нее своей жизни. А теперь она, наложница, которой удалось достичь небывалых высот, султанша, в равной степени возбуждавшая ненависть и восхищение окружающих, покинула этот мир. Она умерла, так и не дождавшись, чтобы кто-нибудь из ее сыновей взошел на оттоманский престол.

Главный придворный строитель и его ученики трижды распростерлись на полу, точнее, на мягком пушистом ковре. Затем Синан, склонив голову, приблизился к трону. Юноши следовали за ним. Пламя свечей бросало на стены неровные тревожные отсветы, а из окна доносился запах цветущей липы, в котором, напротив, было что-то успокаивающее.

– Главный придворный строитель, расскажи нам, как ты намерен перестроить городские акведуки, – повелел султан Сулейман.

Синан кивнул ученикам. Свои чертежи и рисунки они делали на кусках особым способом выделанной верблюжьей кожи, которую легко было свернуть в свиток и принести с собой. Всего чертежей было четыре. Никола и Джахан, взяв первый свиток за концы, развернули его перед султаном. Синан принялся объяснять, что́ именно они намерены сделать, постоянно указывая на чертеж. И султан, и великий визирь внимали ему в полном молчании.

Архитектор и его ученики перешли к следующим свиткам, на которых были представлены акведуки различной величины, расположенные в разных местах. Четвертый свиток, где был изображен план подземных трубопроводов, которые свяжут между собой несколько источников, Синан отложил в сторону. Как видно, интуиция подсказала ему, что сей сложный проект не следует обсуждать перед столь несведущей аудиторией. Осознав, что план Синана находится за пределами их понимания, султан и визирь наверняка пришли бы в раздражение. Поэтому архитектор ограничился обещаниями в самом скором времени вдоволь обеспечить водой все городские сады, цветники и виноградники.

– Нет задачи более благородной, чем напоить того, кто изнывает от жажды, – заявил он.

Когда зодчий умолк, султан Сулейман некоторое время молчал, покашливая и неопределенно хмыкая. Наконец он повернулся к великому визирю и спросил, каково его мнение о проекте.

Рустем-паша с нетерпением ждал этого момента. Однако заговорил он осторожно и неспешно, словно человек, не желающий упоминать о наболевшем, но вынуждаемый к этому силою обстоятельств.

– Строитель Синан – опытный и искусный мастер, – сказал он. – Я готов признать, что идея, которой он поделился с нами, заслуживает названия блистательной. Но боюсь, он не понимает, что осуществление этой идеи принесет нашей империи новые затруднения.

– Какие именно затруднения, визирь?

– Прежде всего, этот проект обойдется нам слишком дорого. Если мы воплотим план Синана в жизнь, это истощит казну.

Султан перевел взгляд на архитектора и спросил, что тот думает по этому поводу.

– Есть много способов снизить расходы, – ответил Синан. – Мы, по возможности, будем пользоваться самыми дешевыми материалами и сокращать длину каналов и тоннелей.

– Предположим, план Синана будет осуществлен, – продолжал великий визирь. – Каковы же окажутся последствия? Население города возрастет, бедные кварталы станут еще более тесными. Представьте, всемилостивейший султан, что в одном из таких районов вспыхнет пожар. Как его потушить, если лачуги там лепятся друг к другу, словно грибы на стволе дерева? – С видом человека, исполнившего тяжкий долг, великий визирь достал из кармана платок и промокнул вспотевший лоб. – Этот город и без того забит людьми до отказа, – завершил он свою речь. – Менее всего Стамбул нуждается в новых жителях.

На лицо Синана набежала тень.

– Если население города и в самом деле чрезмерно возрастет, наш мудрый султан примет необходимые меры, – заявил он. – Но нынешние жители Стамбула не должны страдать от недостатка воды.

Спор продолжался. Синан ловко отражал все выпады великого визиря, однако тот выдвигал все новые и новые возражения. Наконец этот словесный поединок наскучил султану.

– Довольно! – бросил он. – Я выслушал мнения обеих сторон. Вскоре вы узнаете о моем решении.

Зодчий и его ученики, пятясь, покинули покои Сулеймана. Рустем-паша остался у трона повелителя.

«Это несправедливо, – подумал Джахан. – Ясно, что великий визирь воспользуется своим преимуществом и в отсутствие соперника убедит султана в собственной правоте. Вот если бы у кого-нибудь из нас была возможность поговорить с султаном наедине, без великого визиря, победа наверняка осталась бы за Синаном. Но как устроить подобную встречу? Нет, увы, это невозможно».

В тот вечер ученики, возбужденные событиями минувшего дня, не стали расходиться по домам. Учитель позволил им переночевать у него. Джахан надеялся, что они обсудят случившееся, но мастер, не терпевший пустых разговоров, приказал всем заниматься делом. После ужина утомленные ученики отправились спать. Ночью, когда Джахан ворочался на своем тюфяке, ломая голову, как бы помочь делу, его осенила идея.

Не в силах дождаться утра, он встал и направился в другой конец комнаты, откуда доносилось ровное дыхание спящего Николы. Подойдя к товарищу, он тихонько потряс того за плечо.

– Кто это? – сквозь сон пробормотал Никола.

– Ш-ш, это я.

– Джахан… Что случилось?

– Мне не спится. Все время думаю о том, что произошло сегодня.

– Я тоже не спал, – заявил Никола, хотя это было откровенной ложью.

– Разве может султан принять справедливое решение, если визирь постоянно настраивает его против нас? Учитель пришел и ушел, а визирь остался рядом с султаном. Он может нашептывать ему в уши все, что сочтет нужным.

– Ты прав. Но тут уж ничего не изменишь.

– А вот и нет! Я кое-что придумал! – прошептал Джахан. – Я знаю, где великий визирь ни за что не осмелится побеспокоить султана.

– Ты что, решил проникнуть в гарем? – потрясенно выдохнул Никола.

– Ох, до чего ты туго соображаешь! – усмехнулся Джахан. – При чем здесь гарем? А ну-ка, подумай, куда визирь никогда в жизни не сунется вслед за султаном? Неужели не догадываешься, о чем я?

– Хватит темнить! – рассердился его товарищ. – Говори, что задумал, или проваливай.

– Я имел в виду охоту. Когда султан поедет охотиться, я постараюсь попасться ему на глаза и рассказать обо всех преимуществах нашего плана. Если этого проныры-визиря не будет рядом, Сулейман наверняка поймет, кто прав.