Вскоре Виктор с Павлом уже отдавали честь и приветствовали Унгерна. Он сидел на каком-то подобии трона, деревянном старом стуле с вырезанными фигурками драконов на спинке. Одет барон был в странное монгольское одеяние, золотого цвета, с пришитыми погонами. На его груди висели царские и семёновские награды. Взгляд барона был совершенно безумен.

Отдав честь и натянуто улыбнувшись, Виктор отрапортовал:

– Здравия желаю, Ваше высокоблагородие! Подполковник Слуцкий и полковник Блинов прибыли в Ваше распоряжение аэропланом. Привезли с собой денежное вспоможение Вашей армии.

После этих слов Виктор достал письмо от Семенова и вручил его Унгерну, уважительно склонив голову. Тот пренебрежительно взял письмо и быстро прочёл. Унгерн вернул письмо Семёнова Виктору и, сузив глаза, вместо приветствия спросил:

– Вы читали книгу Сунь-цзы «Искусство войны»?

Виктор удивлённо развел руками и ответил, что не знаком с этой книгой.

– А жаль, подполковник… Вы ведь теперь, как я погляжу, стали аж подполковником! А значит, что Вы теперь не только погоны сменили, но еще и свой статус. Теперь Вы приставлены ко мне надсмотрщиком и придворным еврейским казначеем… Никогда не думал, что у меня будет свой придворный еврей… Это как-то не очень сочетается с моими взглядами на жизнь… Впрочем, приказ атамана Семенова нарушать не буду… Но берегитесь, Слуцкий! Если замечу, что Вы воруете из казны или провианта моей армии, как это делают Ваши еврейские сородичи, то повешу Вас на первом же дереве…

Виктор поджал губы и промолчал, скрыв гнев. Унгерн же спросил:

– Почему Вы привезли так мало денег? Я рассчитывал на большую сумму…

Виктор вытянулся и ответил:

– Это то, что атаман смог собрать на данный момент в это непростое время. Но на словах Григорий Михайлович просил меня передать Вам, что он переправит в обозримом будущем больше денег.

– Как же я не люблю эти Ваши еврейские обтекаемые ответы… Нет в них армейской точности. Блеете что-то невнятное и неуверенное, как жид-трактирщик, пойманный на утаении налогов…

Виктор в очередной раз промолчал, до боли сжав зубы.

Так началась нелегкая служба подполковника Слуцкого в армии барона Унгерна. Связи атамана Сeменова в Монголии были очень сильными, и именно там он решил организовать центр борьбы с Коминтерном[158] вне России. Также он привлек на свою сторону многие антикоммунистические силы в Китае и в Японии.

Полубезумный, мистически настроенный Унгерн принял в Монголии буддизм и возомнил себя, не без фанатичной монгольской веры, чуть ли не воплощением Чингисхана, призванным самой судьбой вернуть монголам их былое величие и освободить их от всех притеснителей. Задача возвращения в Россию и война с красными откладывались.

Виктор стал свидетелем страшных еврейских погромов в Урге, столице Монголии, чинимых войсками Унгерна по его команде. Эти несчастные люди, убежавшие в Монголию из захваченной красными России, попали в дикую страну монголов, боясь мести красных за их активную роль в поддержке белого движения, и никто из них не мог себе представить, даже в самом кошмарном сне, что именно это белое движение, которое они содержали и в котором служили многие их сыновья, и станет их палачом. Страшный, леденящий душу приказ Унгерна гласил: «Комиссаров, коммунистов и евреев уничтожать вместе с семьями, а всё их имущество конфисковать!»[159]

Азиатский корпус барона Унгерна с нетерпением ожидал прихода в Монголию Дальневосточной армии атамана Семёнова, но в последний момент, к великому разочарованию для всех, атаман Семёнов решил в ноябре 1920 года направиться в Приморье. Там атаман планировал пополнить свою армию многочисленным подкреплением в лице амурских и уссурийских казаков и, забрав оттуда все ценное, перебросить войска в Монголию, к Унгерну.

По мере того как время шло, а армия Семёнова все не приходила в Монголию, Унгерн становился все злее. Он много пил и курил опиум. Денег, боеприпасов и людей критически не хватало. Все чаще до корпуса барона доходили неприятные слухи о том, что красные планируют уничтожить его армию с помощью большого и хорошо укомплектованного корпуса.

Ситуация становилась все хуже. Красные то и дело направляли свои ударные группы в Монголию из соседней Советской России. В 1921 году красным удалось подавить все очаги сопротивления белых в Сибири. Унгерн об этом не знал. Связь с атаманом Семеновым прервалась. О его судьбе и о его армии никто ничего в Монголии не знал. Весь Азиатский корпус барона уменьшился до 3000 штыков в составе двух бригад: одна под руководством Унгерна, а вторая подчинялась генералу Борису Петровичу Резухину. Барон совершил несколько походов в Россию, но все они закончились победой красных, и, потрепанный, он снова и снова отходил назад в Монголию.

Все это время Виктор ждал удобного случая для того, чтобы свести счеты с безумным убийцей. И, наконец, такой шанс выпал. В середине августа 1921 года в плен к разведчикам бригады Рeзyхина попали несколько десятков красноармейцев. Среди них, на удачу Виктора, оказался и комиссар Яков Шварц. Безумный, фанатичный, внешне очень похожий на Свердлова. С такой же иссиня-черной густой шевелюрой, бородкой клинышком, и безумным огненным взглядом диких глаз, стреляющих из-под очков.

О том, что разведчики поймали жидка-комиссара, узнал и Павел Блинов, подружившийся с генералом Рeзyхиным. В тот же день Виктор получил разрешение допросить пленного комиссара.

Виктор в сопровождении Павла прискакал в лес, где лежал связанный и грязный комиссар, со следами побоев на лице. Простых красноармейцев уже успели расстрелять после быстрого формального допроса.

Не тратя времени зря, Виктор начал говорить с ним на идишe.

– Мир вам! Я такой же еврей, как и Вы… Подполковник Авигдор, Виктор Слуцкий…

Комиссар вытаращил глаза и потерял дар речи от удивления. Но затем выдавил из себя:

– Какой же Вы еврей, раз служите этой погромной сволочи, Унгерну?

Виктор печально улыбнулся и ответил:

– Вы многого не знаете, но поверьте мне на слово, я ему не служу.

В этот миг к Виктору пришла в голову прекрасная идея, и он произнес:

– Я такой же, как и Вы, революционер, внедренный в ряды белой сволочи, для того, чтобы раз и навсегда покончить с этим выродком Унгерном. Да Вы и сами понимаете, что никогда в жизни этот погромщик и антисемит не дал бы еврею у него служить, да еще и в таком высоком офицерском чине, как я. Я тут не один, чтобы Вы знали. Со мной есть мой помощник, полковник Павел Блинов. Он тоже выполняет вместе со мной это задание. В истинность моих слов Вам тяжело верить, я это понимаю. Но я Вам докажу, что это так. Я организую Ваш побег.

Шварц недоверчиво слушал и не знал, верить ему или нет, но идиш Виктора был таким родным и естественным, что все мысли о том, что перед ним