позицию, социальные демократы традиционно подвергали критике голлизм, называя его «сложной и двусмысленной идеологией». Они указывали, что мажоритарная система выборов является «дьявольской машиной», которая благоприятствует крупным избирательным блокам и снижает шансы тех, кто оказывается зажатым между ними. ЦСД подчеркивал, что «без пропорциональной системы центр невозможен», что в существующих условиях он испытывает серьезное давление, как справа, так и слева. Но участники съезда считали, что центр все же сохранился и существует, хотя не обладает своим правом голоса, автономной парламентской жизнью и четким образом[536]. В выступлениях делегатов съезда сохранился традиционный для христианской демократии антикоммунизм. В заключительной речи Ж. Леканюэ отметил: «Чередование предполагает вступление антагонистов в одну и ту же систему ценностей цивилизации, принятие одних и тех же правил институтов, принятие одного и того же глобального типа общества…. Если социалисты одержат верх с помощью коммунистов, они не осуществят чередование, они откроют революционный процесс»[537].

В целом, ЦСД рассматривался его руководством как «истинный» центр и как главная сила расширенного большинства. Ж. Барро в своем докладе подчеркивал: «…мы провозглашаем наше желание быть социологически наиболее богатой партией большинства, широко открытой всем социальным категориям и предлагающей свой голос всем тем, кто лишен его, кто не признан как желаемый собеседник, будь он рабочим или крестьянином, саларье или инженером, молодым или старым, безработным по необходимости или без профессии. (…) Мы являемся партией гражданского мира»[538]. Такая амбиция, с одной стороны, свидетельствовала о новой попытке сыграть решающую роль в политическом раскладе сил, подобной роли МРП в годы IV Республики, а с другой, несла в себе зародыш будущих конфликтов, ибо, пожалуй, впервые столь явно христианская демократия декларировала готовность сотрудничать с различными политическими силами, одновременно настаивая на своей оригинальности. ЦСД, по сути, выступает как единственный наследник политической традиции христианской демократии.

Но поддерживая политику Жискара, ЦСД лишался важного аспекта своего существования как национальной политической партии – права иметь собственного кандидата на президентских выборах. Поддержав В. Жискар д’Эстена в 1974 г., социальные демократы должны были поддержать его ив 1981 г. В этом плане президенциализация ЦСД (как и других крупных политических партий) оказалась незавершенной. Партия лишила себя возможности завоевать власть в соответствии с логикой институтов. Впоследствии вступление в СФД еще больше усугубит ситуацию[539].

О состоянии ЦСД в момент образования новой партии дает представление записка одного из советников Жискара Ф. Сен-Марка, подготовленная в июне 1976 г. для секретариата президента. Автор записки фиксирует трудное положение ЦСД вследствие заявлений Ж. Леканюэ о возможном слиянии с «независимыми республиканцами» с целью создания «военной машины» против голлистов. Оппозиция намерениям Леканюэ в рядах социальных демократов делится на три течения: 1) «те, кто, повернувшись к левому центру и немарксистской левой, отвергают систематический и постоянный альянс с республиканцами, исключающий открытость влево»; 2) «те, кто, придя из ЦДП, отказываются вести войну против голлистского движения»; 3) «те, кто, будучи подлинными демократами, не допускают, что председатель партии мог бы «ангажировать» свою партию по какой-либо проблеме, без того, чтобы эта позиция была предварительно обсуждена и одобрена активистами. Это тем более тяжело, так как большинство имеют впечатление быть «пойманными в ловушку»: после трех дней съезда, чтобы создать новую партию, ее председатель ее «убивает» в день ее рождения, делая все возможное для ее слияния с “независимыми республиканцами”». Отсюда, по мнению Ф. Сен-Марка, «явный разлом в вопросе рекрутирования членов, который можно было ждать от слияния двух некогда разделенных братских партий: ЦДП и “Демократического центра”». Почему такое произошло? Все дело в том, что партии, поддержавшие избрание В. Жискар д’Эстена, составили т. н. «президентское меньшинство», что подтвердилось опросами общественного мнения. Следовательно, главная цель для них «отвоевать 3–4 % голосов левого центра и немарксистской левой» на местных выборах, в муниципалитетах и департаментах. «В этом отвоевании, – пишет Ф. Сен-Марк, – ЦСД должен играть главную роль, если он прежде всего утверждает свою идентичность в рядах большинства, вместо того чтобы быть преобразованным в машину гражданской войны внутри большинства, чтобы удовлетворить несколько личных амбиций». По его мнению, ЦСД должен вновь обрести голоса, утраченные после роспуска МРП и перешедшие к социалистам. «Это нужно сделать, утверждая свою оригинальность в рядах президентского большинства, будучи наиболее народным, наиболее регионалистским, наиболее экологистским, наиболее гуманистическим и наиболее европейским крылом большинства. Не нужно забывать, особенно в провинции, о весе «социологических данных». В настоящем состоянии социальных и ментальных структур ЦСД может пополнить свои кадры в рядах ФКХТ, ФКДТ, среди крестьянской молодежи и активистов «католического действия», которые не присоединились к «независимым республиканцам» из страха – по поводу или без повода – вновь оказаться в тесной компании нотаблей своего департамента. Тем более психологическое давление рабочей или крестьянской среды будет сильнее против вступления в ряды «независимых республиканцев» – традиционно рассматриваемых в провинции как консерваторов – чем против вступления в ряды ЦСД, большинство ответственных лиц которого имеют хороший образ левых». Благодаря такой стратегии ЦСД сможет обрести дополнительный электорат, недостающие 4 %, от которых будет зависеть его результат на предстоящих выборах. В заключении Ф. Сен-Марк подчеркивает, что большинство должно состоять из четырех частей: «независимые республиканцы», ЮДР, радикалы и социал-демократы, ЦСД[540].

Последующие муниципальные выборы в 1977 г. продемонстрировали слабость влияния ЦСД на местном уровне. Опора только на активистов бывшего «Демократического центра» не могла дать желаемого результата. Единственным приемлемым вариантом, по мнению руководства партии, было продолжение предвыборного сотрудничества с «независимыми республиканцами». Именно такую стратегию проводил председатель ЦСД Ж. Леканюэ. Исходя из этого, следует понимать его инициативу по заключению предвыборного соглашения с «независимыми республиканцами». Сама инициатива была предпринята лично Ж. Леканюэ без консультаций с активистами ЦСД еще до учредительного съезда, на котором, как уже отмечалось, вызвала волну критики. Однако, руководству партии удалось навязать это решение, мотивируя его итогами кантональных выборов в марте 1976 г. (ЦСД «получил» только 20 городов с населением 9 тыс. жителей)[541].

Тем не менее, принимая логику политических институтов, ЦСД был готов признать, что премьер-министр Ж. Ширак (даже будучи лидером голлистской партии) должен был координировать правительственное большинство. Но отставка Ж. Ширака 25 августа 1976 г. и назначение спустя несколько дней новым премьер-министром Р. Барра меняла политический расклад. Р. Барр не имел серьезного политического веса. Между жискардистами и голлистами вскоре начался острый конфликт. ЦСД оказался вовлеченным в эту борьбу, что стало доказательством правильности стратегии, избранной Ж. Леканюэ.

22 сентября 1976 г. Р. Барр представил план по борьбе с инфляцией. Тогда же В. Жискар д’Эстен потребовал от него финансовой поддержки системы социального страхования и гарантии сохранения благосостояния ее пользователей, имея заявленную еще