— Да сколько можно! — вдруг зарычал Гарон и огромной лапищей схватил «навигатора» за шиворот. — Искусай меня медуза, с тобой рядом дышать нечем! Будь я твоим капитаном, самолично скормил бы такого помощника кракену, да ещё пожелал бы ему приятного аппетита! «Эта» команда? Твоя команда, трусливая дрянь! Или ты и впрямь не чувствуешь никакой связи с матросами и с фрегатом?!

— Нет… — пролепетал несчастный. — Фрегат же мертвый, с ним не может быть…

…тьма со всех сторон, ни звука, ни проблеска — воплощенный ужас, куда более страшный ад, чем глубинное царство Великого шторма. Верните, верните мне солнце и море — или убейте насовсем…

— Хаген!

Пересмешник очнулся: он лежал на палубе и видел над собой обеспокоенную физиономию Гарона. Навигатора рядом не оказалось, и магус понял, что пробыл без сознания несколько дольше, чем решил поначалу.

— Что ты с ним сделал?

— Убил и съел… — Моряк хохотнул при виде его растерянности и протянул огромную руку, помогая встать. — Отправил в каюту и велел запереть дверь покрепче. Твои друзья, верно, захотят с ним побеседовать. А вот скажи, ты часто падаешь в обморок, словно юная девица?

— Я что-то почувствовал, — признался магус. — Как будто услышал чей-то голос… и оказался в странном месте, где очень темно… — Он вдруг заметил, как по лицу Гарона пробежала тень. — Эй, да ты ведь тоже это видел!

— Да, — с неохотой признался тот. — Фрегат пытается с нами говорить.

— Фрегат?! — переспросил Хаген, и тут же понял, что еле ощутимое чужое присутствие сразу показалось ему знакомым. Но оно было таким слабым по сравнению с «Невестой»… — Так ведь ты, наверное, должен её лучше слышать?

— Это не мой фрегат, — мрачно проговорил Гарон, и у пересмешника тотчас пропала охота спрашивать о чем-то ещё. — Я не знаю, что с ней сделали, и знать не хочу, понял? Мы здесь, чтобы помочь Лайре спасти город — и поможем. А во всем остальном пусть Его Величество Арлини разбирается сам или в компании с твоим капитаном. Всё ясно?

Хаген молча кивнул. Свое дело он сделал, когда помог захватить черный корабль без лишнего шума, а теперь вновь наступал черед Гарона, который один умел обращаться с пушками и сосудами, наполненными звездным огнем. «Она точно не пустит меня на борт после такого, — подумал пересмешник с внезапной нежностью и тоской. — Впрочем, до этого надо ещё дожить…»

Вернулись друзья Гарона, и все вместе они принялись готовиться к атаке. Оказалось, что в этом не было ничего сложного: всего и делов-то, затолкать круглый снаряд в нижнюю часть трубы да поджечь торчащий из него фитиль. Перед этим, правда, Гарон проверил, точно ли нацелены орудия, и заставил передвинуть две пушки из пяти.

— Всё готово? — спросил он с довольным видом, отряхивая руки. — Тогда — огонь!

Пушки рявкнули в унисон. Пятикратно усиленный грохот ненадолго оглушил захватчиков, а от дыма они почти ослепли, но едва проморгавшись, Хаген тотчас же рванулся к бойнице — и увиденное потрясло его так сильно, что все треволнения этой странной ночи показались сущими пустяками.

Соседний фрегат горел. Клубы серого дыма валили из трюмных люков, сквозь проломы в корпусе рвалось жадное пламя; потом раздался оглушительный треск и корабль разлетелся на части, а всё вокруг потонуло в ослепительной вспышке. «Мы их убили, — понял Хаген… и ничего не почувствовал. Пока они глазели на дело своих рук, люди на борту обреченного корабля сгорали заживо, но осознать связь между летящим огнем и пылающим адом было непросто. — Не сталь, не яд… Значит, вот как убивает Феникс?» В этот самый миг пересмешник отчетливо почувствовал, как в сущности черного фрегата, давшего временное пристанище их маленькой и весьма разношерстной компании, что-то изменилось. Словно у того, кто заснул так крепко, что все сочли его мертвым, вдруг дрогнули ресницы…

— Да, — громко сказал Гарон, хотя его никто ни о чем не спрашивал. — Я тебя слышу.

Хаген обернулся: бывший навигатор стоял у иллюминатора, на его лицо падали отблески пожара. Моряк смотрел прямо перед собой невидящим взором и кивал, как будто внимательно слушая невидимого собеседника и соглашаясь с ним. Когда этот странный разговор закончился, Гарон перевел взгляд на Хагена — и внезапно показался пересмешнику совсем другим человеком, необъяснимо похожим… на Крейна.

— На палубу, быстро! — хрипло произнес он. — Все наверх!

…и новообретенным вторым зрением Хаген разглядел еле видимые серебристо-серые нити, не толще настоящей паутины, оплетавшие его самого, Гарона и остальных моряков. Теперь уже не оставалось сомнений, что в недрах фрегата ожило огромное сердце, подобное тому, чье биение он слышал каждый день и почти перестал замечать. Билось оно неровно и слабо, но разве можно было ожидать большего от живого трупа? Она ожила, понял пересмешник. Ожила на одну ночь, чтобы отомстить своим убийцам.

Все они должны были помочь ей и не имели права на ошибку.

Пока Хаген подымался на палубу, как велел Гарон, ставший на время грядущей битвы его вторым капитаном, вторым зрением он видел гавань с высоты полета крылана, и темнота не была помехой для того, чтобы разглядеть происходящее до мельчайших подробностей. В стене, загородившей выход из бухты, появилась пробоина, к которой теперь шел фрегат под зелеными парусами. Но даже Крейн не мог сотворить чудо и полностью лишить «Невесту ветра» страха перед звездным огнем, поэтому Хагену было понятно: она движется слишком медленно, она не успеет. Черные корабли изменят строй, расстояние между ними увеличится, а флот Лайры Арлини останется запертым в Кааме до прибытия его смертельного врага. И тогда им ничто не поможет…

— Слушайте меня, все! — крикнул Гарон, как будто перед ним было не семь человек, а по меньшей мере три десятка. — То, что мы сделали до сих пор — пустяк! Если эта посудина не сойдет с места, Крейну не вырваться! Каама будет разрушена, королевство падет и здесь появятся имперские прихвостни!

«Зачем он это говорит? — растерянно спросил себя пересмешник. — Что он хочет сделать?»

— Мы можем сейчас просто наблюдать, — продолжал между тем Гарон. — И я скажу вам, что произойдет. Крейн поведет «Невесту ветра» на вон тот фрегат, следующий после того, который мы сожгли. Наверное, «Невеста» даже успеет ударить черного. Но потом её расстреляют! А если ветер не переменится и по-прежнему будет благоприятствовать черным, то расстрелять её могут ещё на подходе, потому что два других фрегата как раз сумеют продвинуться на нужные позиции! И всё, Крейну конец!

— Он это заслужил, — пробубнил один из моряков. — Крейн — заносчивая скотина. Я так хотел попасть в команду «Невесты», а он даже слушать меня не стал…

— И меня… — поддакнул другой. Следом за ним ещё двое согласно закивали, хотя и не стали ничего прибавлять. Матросы переглядывались, косились на Хагена, который вдруг ощутил себя весьма неуютно, и всё медлили принимать окончательное решение. Означало ли это, что никто не собирается помогать Крейну?..

Пересмешник отвернулся.