В 1930-х гг. археолог И.Я. Стеллецкий, искавший легендарную библиотеку Ивана Грозного, копался в храмах Вознесения в Коломенском и Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове. Каждый из них по-своему уникален. Вознесенская церковь – классический образец православного шатрового зодчества, запрещенного патриархом Никоном в 1653 г. В марте 1917 г. в ее подвале была обнаружена Державная икона Божией Матери, прославившаяся чудесами вопреки грубому нарушению иконописного канона (благословляющий дедушка в облаках). Из-за оседания прибрежного холма фундамент церкви приходилось постоянно укреплять, а земляные работы, инициируемые фанатичным кладоискателем, чуть было не пошатнули здание. Их удалось прервать благодаря протестам реставратора П.Д. Барановского, и тогда Стеллецкий перебазировался в Дьяково.

Села Коломенское и Дьяково. Акварель Л.Н. Бакарева (начало XIX в.). Между селами – поросший деревьями Голосов овраг, место обитания лохматых демонов и загадочная дыра во времени

Дьяковский храм интересен не только своей многостолпной композицией, но и странной росписью на купольном своде центрального столпа, изображающей круг со спиралями из кирпичиков. Под стенами церкви Стеллецкий вырыл яму глубиной семь метров и уперся в известняковую кладку. К храму непосредственно примыкает кладбище, и раскопки обеспокоили не только шныряющих поблизости леших, но и коренное население могил. Атакуемые нечистью жители села потребовали удалить Стеллецкого.

В 1970-х гг. возглавляемые Н.Н. Свешниковым реставраторы нашли в разоренной дьяковской церкви белокаменную плиту, а под ней – уводящие под землю ступени. Дальнейшие работы нуждались в согласовании с руководством музея-заповедника «Коломенское». Проход закрыли металлической дверью и навесили замки. В одну из ночей кто-то сшиб замки и оставил после себя лаз глубиной четыре метра. Увидев лаз, Свешников распорядился залить его бетоном и вернуть плиту на место[71]. Ему показалось, что дверь в подземелье взломана не снаружи, а изнутри.

Наконец, в 1995 г. ученые решили исследовать два лежащих в овраге огромных валуна. Норма электромагнитных излучений была превышена на дне оврага более чем в 12 раз, а около валунов – более чем в 27 раз. Самый целеустремленный из ученых умудрился полетать над оврагом в течение нескольких секунд. Когда эффект левитации миновал, бедняга рухнул на отвесный склон с высоты 2,5 м. Взволнованным коллегам он сообщил, что его подбросила в воздух неведомая сила[72]. Как видим, в славных 90-х годах над землей парили не только НЛО.

Ценнейшее свидетельство о Голосовом овраге ставит его в один ряд с древними святилищами, известными нам по произведениям А. Мейчена и М.Р. Джеймса. Поселение на месте Коломенского и Дьякова образовалось еще в I в. до н.э., а у его истоков стояли… римские легионеры, которых возглавлял префект Квинт Коломний. На одной из надгробных плит, найденных в начале XX в., значилось: «PRAEFECTUS CVINTUS COLOMNIUS». Что там какой-то Велес, когда сами римляне поклонялись здесь своим богам! И вправду – чем мы хуже англичан?

До Перми римляне никак не могли дойти. А пермякам обидно – наверное, читатель успел заметить, что в гонке за привидениями Пермь дышит в затылок двум российским столицам. Что можно противопоставить римским катакомбам Москвы и чекистской лаборатории Петербурга? Капище Чернобога! Оно расположено либо под многострадальным зоопарком (тогда зверям точно каюк!), либо под кафедральным собором (тогда каюк Чернобогу!), либо под Камой (тогда каюк всей Перми – рано или поздно уйдет она под воду). Сходящиеся к капищу тоннели разбросаны по всему городу, и провалиться под землю можно где угодно.

Однажды туда провалились четверо энтузиастов – на корявом современном сленге их называют диггеры. Дальше все было как в тумане Голосова оврага. Кто-то зарычал, кому-то оторвали ногу, а кого-то наградили психушкой. Пермских диггеров такой исход только подстегнул. Они рыщут по городу в поисках заветного капища. Экипировке охотника за Черно-богом позавидовал бы сам Иван Бездомный: костюм химзащиты, каска, сапоги, гаечный ключ в одной руке, фонарь – в другой и пришпиленная к груди иконка святого Евстафия, покровителя Перми.

С загробными психоаналитиками диггеры не дружат. Попытались они привлечь местного экстрасенса. Маг долго шептался с духами, а потом вдруг объявил, что никакого капища под землей нет, но есть доисторические захоронения предков нынешних пермяков. «Предки – это вчерашний день!» – рассвирепели диггеры и, «приложив» к щеке мага гаечный ключ, отправили его восвояси.

Москва же продолжает пополняться нечистыми местами. Козырь москвичей – их чудаковатые топонимы. Вот, к примеру, Кулишки – местность на Ивановском холме, заселенном призраками Ивана Грозного и Салтычихи. Именно с ней связывают выражение «У черта на куличках». В дохристианскую эпоху на холме рос хвойный лес с прогалинами и проплешинами, на языке живших здесь племен именовавшимися кулигами. На кулигах приносились жертвы идолам – уже тогда были основания для рождения крылатой фразы. Потом «темные» племена были вытеснены «светлыми», позабывшими про бесовские игрища. «Светлые» переняли древнее слово, но присвоили его полянкам, искусственно расчищенным под пашню (кулижное хозяйство). Такие кулиги или кулижки обрастали поселениями, а с принятием христианства обустраивались храмами. В Москве уцелело три церкви с приставкой «на Кулишках». Буква «ш» заменила «ж» для благозвучия, а в поговорке ту же роль сыграла буква «ч».

Когда же «черта» вторично приткнули к «кулижкам»? Максимов, которому принадлежит вышеизложенное толкование слова «кулижки», считает, что в этом повинен злополучный Ивановский монастырь, а точнее – приписанная к нему Патриаршая богадельня. Профессор И.М. Снегирев называет ту же богадельню, уточняя ее местоположение: близ Ивановского монастыря, при церкви Кира и Иоанна на Солянке[73], то есть в некотором удалении от обители. По другим сведениям, богадельня располагалась при храме Святого Владимира у самых монастырских стен (эта богадельня упразднена в 1711 г., а на ее месте поставлен дом причта).

Местоположение богадельни очень важно – в 1666 г. (значимая дата) в ней произошел мощнейший в Москве разгул полтергейста. Демона запустил в богадельню неизвестный чародей. Сначала призрак по старинке гремел, стучал, выкрикивал непристойности, но проживавшие в богадельне старухи были глуховаты, и тогда он перешел от слов к делу. В одной из комнат стояли колыбельки для сирот и подкидышей. Призрак укладывал в них старух и раскачивал, приговаривая: «Люли баба!» Старухи в принципе не возражали, но, когда об этом безобразии доложили Алексею Михайловичу, он возмутился и велел покончить с очередными проделками Перуна.