К сожалению, она не ограничивается только добрыми пожеланиями. Конечно, кому-то нужно очень сильно ее обидеть, чтобы она пожелала ему зла. Я пытался как-то с ней об этом поговорить, но она наотрез отказалась. Поэтому то, что я тебе сейчас поведаю, я узнал от других. Самому мне еще не доводилось наблюдать такое. К этим «другим» относятся люди всех сословий и профессий. Я приложил массу усилий, чтобы расспросить всех, кто посещает ее дом. Начиная с ремесленников и соседских детей и заканчивая художниками, профессорами, врачами, юристами и банкирами, которые дружат с нашей матушкой. Все они отличаются друг от друга уровнем образованности и складом ума. Кто-то, беспечно пожимая плечами, ссылается на совпадение, а кто-то с трепетом говорит о тайной силе. Но самих фактов никто не отрицает. Например, одна служанка, которой матушка сделала много добра, обворовала ее и сбежала. Как только она оправилась от первого шока и оценила весь нанесенный ей ущерб, она просто сказала, что Кэт, так звали девушку, ждет большая неудача. Не прошло и десяти дней, как тело девушки вытащили из Рейна. Она каталась с кем-то на лодке и утонула, когда лодка столкнулась с пароходом. Всех остальных удалось спасти. А однажды экономка обнаружила, что в одном из магазинов матушку систематически обсчитывают. Конечно же, она почувствовала себя обиженной вовсе не из-за потерянных денег, а из-за того, что ее посчитали настолько глупой, что решили водить за нос. Три недели спустя этот магазин ограбили, забрав и деньги из кассы, и ценный товар. Грабителей удалось поймать только тогда, когда они уже все промотали. Помню, соседский мальчишка, которому она разрешила играть в ее саду, из шалости сломал маленькую березку, которую матушка сама посадила и очень любила. Через несколько дней он заболел скарлатиной и дифтерией. Он уже был на грани жизни и смерти. Его родители пришли к нашей матушке после того, как узнали, что она пожелала ему плохое. Они хорошо понимали, в какой опасности находился их сын, и оказались достаточно умными, чтобы ни в чем ее не упрекать. Они только сказали, что он их единственный ребенок, и слезно попросили ее пощадить его. Конечно же, матушка сразу сжалилась над ним. Она отпустила их со словами, что скоро их сын поправится. Наша экономка Берта, которая присутствовала при этом, рассказывала, что родители мальчика ушли счастливые и совершенно уверенные в правдивости слов нашей родительницы. Когда они ушли, матушка пять минут просидела неподвижно, поддерживая голову ладонями, а потом начала говорить с экономкой о чем-то совершенно другом, как будто ничего и не произошло. И в самом деле, уже с этого дня болезнь постепенно начала отступать, и через какое-то время сорванец стал совершенно здоров. Берта, кстати, сама является одной из тех, кто стал жертвой злой воли матушки. Однажды вечером она должна была сопровождать ее на концерт, но в связи с некоторыми обстоятельствами опоздала на целый час. Матушку это очень рассердило. Конечно, она не могла долго злиться на свою экономку и очень скоро она уже сожалела о таком настрое. По дороге домой она ей сказала: „Ты вскоре заболеешь. Но не волнуйся, ничего серьезного». Спустя неделю без каких-либо видимых причин Берта схватила ужасную простуду. Она говорит, ее мучил такой насморк, что она даже видеть ничего не могла. «И я очень рада, – добавила она, – что так легко отделалась!“

Таких примеров, мой дорогой брат, хватит, чтобы исписать еще множество страниц. Неудачи в делах, несчастные случаи, болезни и психические расстройства всех мастей. Вплоть до смерти „заколдованного“. Но, слава Богу, таких случаев крайне мало. И ты думаешь, что каждый раз это было просто совпадение, брат мой? Или ты уже допускаешь, что все это проявление какого-то отточенного умения, «навыка», как это назвал маленький Мориц?

При этом сама наша мать, кажется, неуязвима для любого несчастья. Она наверняка написала тебе об автокатастрофе, но представила это как нечто совершенно пустяковое. А на самом деле все было вот как. На пересечении Маринштрассе и Кройцштрассе десятилетняя девочка переводила ее через проезжую часть. Они обе уже практически перешли дорогу. Девочка уже стояла на тротуаре, а матушка только собиралась поставить ногу. В этот же самый момент из-за угла на бешеной скорости выскочила машина. Она прижималась к тротуару, чтобы пропустить встречный грузовик. Водитель заметил нашу мать, резко затормозил и дал влево, прямо на грузовик. Слишком поздно! Матушку задело передним колесом и швырнуло на тротуар. Она упала уже без сознания, не выпуская руку ребенка. Девочка подскочила и закричала. Тут же сбежались люди и отнесли нашу старушку в ближайший магазин. Там ее хорошо знали и сразу вызвали „скорую помощь“. Между тем ей еще налили немного красного вина. Через несколько минут она полностью пришла в себя. И первое, что ее озаботило – привести себя в порядок и вымыть руки. Она заявила, что вызов «скорой помощи» нужно отменить, купила дюжину яиц и как ни в чем не бывало отправилась домой вместе со своей маленькой спутницей. Я встретил ее на пороге. Девочка все еще тряслась от пережитого ужаса, едва могла вымолвить хоть слово. Матушка подарила ей книжку сказок и шоколадку. О том, что произошло, я узнал уже на следующий день. Автомобиль был полностью разбит, а водитель серьезно ранен. Матушка навещала его в госпитале. Сейчас ему гораздо лучше, и врачи прогнозируют полное выздоровление. Сам же „счастливчик“ уверен, что за такое быстрое исцеление он должен благодарить именно нашу мать, а не врачей.

Иногда в сумерки матушка сидит в саду и рассказывает сказки соседским детям. Они сидят вокруг нее и смотрят, округлив глаза и широко открыв рот. Мне стало любопытно, что за сказки она им рассказывает. Белоснежка, Рюбецаль, Стойкий оловянный солдатик или Красная шапочка? Поэтому однажды вечером я сел неподалеку и спрятался за газетой. Ничего подобного она не рассказывала. Ничего из сказок братьев Гримм, из Людвига Бехштайна или Иоганна Музеуса, которых она читала нам в детстве. Ничего из Андерсена, Уайльда или Дюма-старшего. Совсем не такое она рассказывает детям. Дети называют это сказками, просто потому что не знают других слов, дающих этому определение. Но это больше похоже на какие-то поэтические описания фантастических картин без какого-либо сюжета. Так, наверное, это можно охарактеризовать. Их воздействие поистине впечатляет – даже когда матушка замолкает, дети еще сидят без движения. Как загипнотизированные, смотрят они куда-то, словно всматриваются в пейзаж, который нарисовал им голос старухи. Сидя за газетой, я сделал