ее спальню с другими комнатами, можно найти не меньше сорока трех метел, новых и старых. Мне кажется, в этом доме их вообще не выбрасывают. Отслужившие свое метлы просто увешивают стенки этого прохода с обоих сторон. Конечно же их не видно, потому что с лестницы этот проход завешен, но ведь наверняка в доме нашлось бы много мест, что более подходят для хранения метел. У нее пустует большой амбар, полно места в кухонной кладовой. В саду хватит места для сотни метел! Но нет, она составляет их в тесном проходе к ее спальне! Более того, одна или даже две метлы стоят у нее прямо в спальне, прямо за занавеской в углу, около туалетного столика.

Ты так же знаешь, что матушку часто посещают врачи. Не для осмотра, а просто в качестве друзей. Она говорит, что они совершенно ничего не понимают, но при этом советуется с ними по каждой мелочи и потом неукоснительно следует этим советам. Она не признает никаких знахарей, но ради забавы занимается знахарством сама. Она никогда не врачует себя, но ее талант пользуется ошеломительным успехом во всей округе. Но ее область весьма ограниченна. Она лечит только мозоли, ячмени, бородавки и веснушки. От мозолей она сама делает какую-то коричневую мазь. Когда ее втираешь, нужно трижды прочесть „Отче наш“. А вот от ячменя „Отче наш“ не помогает – там лечение сложнее, и читать нужно «Аве Марию». Трижды произнеся: „Аве“, матушка трет ячмень обручальным кольцом, предпочтительно чтобы при этом светила в небе луна. Лечение бородавок еще дольше проходит. Пациент в течение четырнадцати дней должен приходить каждое второе утро и получать зеленую мазь. А пока мазь высыхает (лучше на солнце), он должен читать „De profundis“. То, что лечение помогает, не вызывает сомнений. Я собственными глазами видел полдюжины бородавок, которые постепенно исчезают. Но самое занимательное – это лечение веснушек, которое делается только весной. В три последние недели апреля молодые девушки (о том, чтобы веснушки лечили мальчики, я еще не слышал) должны утром и вечером накладывать на лицо мазь (голубую) и исполнять „Сальве Регина“. Так как к матушке приходят дочери не только католиков, но и протестантов, евреев и даже вольнодумцев, то все они в конце концов знают эти молитвы. В первый день мая девушка должна встать очень рано и, не говоря ни слова, выбежать в сад. Там она должна лечь в траву и умыть лицо первой майской росой. Затем еще в течение трех недель она мажет лицо мазью и читает „Сальве Регина“. И веснушки пропадают! Взаправду пропадают, дорогой мой брат, так же, как и ячмени, бородавки и мозоли. Маленькая Лотте, дочка врача, очень предана нашей матери – утверждает, что она гораздо ученее ее отца, который ничего не мог сделать с веснушками, находя какую-то отговорку, мол, он невропатолог, а не специалист по кожным дефектам! Даже сам доктор остался весьма доволен чистым лицом своей Лотте и заявил, что уважает свою конкурентку, ради таких результатов готов мириться и с „Сальве Региной“, и с прочими сопутствующими глупостями. А еще у матушки есть деревянный ящик, доверху набитый засушенными морскими коньками. Вшитые в нижние юбки или брюки, они якобы являются отличным средством от геморроя. Но, кажется, эта проблема не очень распространена в нашем городке. Во всяком случае, я не знаю никого, кроме одной пожилой дамы, кто использовал бы морского конька. Тем не менее она утверждает, что это первоклассное средство.

Все это просто баловство. Намного более безопасное, чем может оказаться нечто другое. Наша мать никому ничего не предсказывает. Ни по руке, ни по картам, ни каким-либо другим способом. Когда речь заходит об этом, она говорит, что это все глупости. И она категорически против этого. Она, конечно, все равно делает это, но нечасто. Всего пару раз в год, и всякий раз с поразительным успехом. То, что люди потом рассказывают, просто ошеломляет. Если кто-то, кто ей дорог, чувствует себя несчастным, она просто желает ему чего-нибудь хорошего. Не что-то конкретное, а просто хорошее. Один молодой скульптор постоянно навещал ее, и вот совершенно случайно она узнала, что он голодал и долгое время не зарабатывал ни пфеннига. Когда он пришел в следующий раз, мать отвела его в сад и сказала, что уже на следующей неделе к нему придет большое счастье. Он начал расспрашивать, что же такого хорошего случится, но она ответила, что не может рассказать. Только пообещать, что он действительно будет счастлив, потому что она ему это пожелала. За месяц он продал пять своих работ на выставке, получил заказ на надгробный памятник и портретный бюст. Я узнал об этом от него самого, ибо матушка не рассказывает о своих подвигах. Он также добавил, что в тот же самый момент, когда она разговаривала с ним в саду, он обрел твердое убеждение, что она и в самом деле желает ему счастья. А теперь я еще и узнал, что матушка и сама поспособствовала этому счастью. Две из его картин на выставке были куплены директором музея, а другая – банкиром по ее же просьбе. А что же с остальными? Совпадение! Конечно! Все это просто совпадения!

А как быть с историей о парне, которому учитель хочет объяснить понятие „чудо“?

– Представьте себе, – обращается он к классу, – что я поднимаюсь на высокую башню Кёльнского собора. И уже на самой вершине у меня начинает кружиться голова, и я падаю вниз. Но, несмотря на то, что я падаю на каменную брусчатку, со мной ничего не происходит. Я по-прежнему цел и невредим, без единой царапины. Что это?

И маленький Мориц, воспитанный в семье скептиков, отвечает:

– Совпадение, герр учитель!

– Хорошо, – соглашается профессор. – Это может быть и совпадение! Но представь, что я снова забрался на эту башню. У меня снова закружилась голова, и я снова упал, и снова остался цел. Как же это теперь называется?

– Счастье! – отвечает Мориц.

Но терпеливый учитель не сдается.

– Ради меня, – продолжает он, – ради меня ты можешь назвать это счастьем. Но представь, что я и на следующий день залез на башню. И снова все повторилось. У меня снова закружилась голова, и я снова упал. А потом еще раз и еще раз! Я падаю настолько мягко, что не ломаю ничего, хотя опускаюсь прямо на камни. Скажи мне, Мориц, как ты теперь это назовешь?

– Теперь это уже навык! – отвечает непоколебимый Мориц.

Очевидно, мой дорогой брат, что в случае с матушкой есть нечто большее, чем просто