и мне пришлось взять с собой небольшой мешок. Каштаны созрели, и она отправила меня в сад, собирать те, что уже упали с деревьев. То, что все животные – слоны, верблюды, обезьяны, олени и даже кролики и морские свинки – знают кого-то, кто постоянно им что-то приносит, конечно, неудивительно. Неудивительно и то, как учтиво они ведут себя, когда угощение заканчивается и кому-то так и не досталось. Но как она умудряется завоевать расположение животных, которых нельзя прикормить, или тех, в чей рацион входят сырое мясо и рыба, которые, конечно же, ни один посетитель зоопарка не может принести с собой? Мне вполне понятно, как маленький енот скачет от радости, когда пожилая дама заходит в его клетку и дает ему кусочек сахара, и как он почти по-человечески плачет, когда она прощается с ним. Но для меня совершенно непостижимо, как так получается, что старый марабу, который обычно весь день стоит на одной ноге и лишь презрительно косится на весь столпившийся человеческий сброд, вдруг вспоминает, что у него есть вторая нога, когда появляется наша мать. Он сразу же подскакивает и начинает исполнять какой-то совершенно безумный приветственный танец, аккомпанируя себе щелканьем клюва! Почему тигр выходит из своего темного угла, приближается к решетке и начинает тереться об нее, издавая звук, напоминающий довольное мурлыканье кота? Почему морские львы выплывают на поверхность, забираются на берег и всем своим видом демонстрируют свое дружелюбие? Они ведь понимают, что она не даст им рыбы, как и хищники понимают, что она не даст им мяса!

Во всем зоопарке есть лишь одно животное, которое не проявляет всеобщего дружелюбия, но при этом получает особое внимание от нашей матушки. Это один из представителей горных козлов Андалусии из Сьерра-Невады – удивительно крупный серо-белый козел. Этот тип остается на своем месте, когда его собратья спешат получить один из лакомых кусочков, которые принесла наша матушка. Ей приходится долго звать старика и уговаривать, чтобы он подошел. Наконец он все-таки торжественно спускается с камней и неторопливыми шагами направляется к решетке. Он принимает от нее сахар, но с таким видом, будто делает одолжение. У него роскошная борода, большой крючковатый нос и серые глаза. На голове у него торчат коротенькие рожки. Ручаюсь тебе, он выглядит очень человекообразно. Будто он Пан. А еще от него разит. Матушка всегда достает из своей сумки одеколон и обрызгивает его.

Кстати, она пользуется расположением не только обитателей зоосада. Ее любят и кошки, и собаки, и лошади, которых мы встречаем во время прогулки. В диком винограде и плюще, которые обвивают наш дом со стороны сада, дюжины птичьих гнезд, так же как и в кустах, и на деревьях в самом саду. Воробьи и черные дрозды всегда прилетают к нам на балкон, когда мы там завтракаем. Один бельчонок из монастырского сада каждый день забирается к ней в спальню и уносит с собой орехи, которые та кладет на прикроватный столик. Наша матушка говорит, что это ее живой будильник. Летом, когда окна открыты, в каждый дом обязательно влетает мотылек. Хотя бы раз. Ясное дело, он всегда стремится вырваться снова на свободу. Но наш дом этим летом постоянно заполнен мотыльками. Некоторые остаются в доме на два дня. А некоторые даже на три или четыре. Одна дивная павлиноглазка оставалась в гостиной целую неделю. А с некоторого времени у нас еще появился сверчок. Он пришел не сам по себе, как мотыльки. Во время одной из наших вечерних прогулок мы проходили мимо пекарни, где раздавался его стрекот. Матушка сразу подошла ближе и сказала пекарю, что ей нужен этот сверчок. Пекарь рассмеялся и ответил, что с радостью отдал бы ей сверчка, если бы ему удалось его поймать. Но ведь такого малыша очень сложно найти. Он уже несколько недель поет свою песенку в пекарне, но его еще никто не видел. Тогда матушка вошла внутрь, и уверяю тебя, дорогой брат, первое, что мы увидели, это маленького черного сверчка, сидящего на полу. Он позволил ей схватить себя, посадить в спичечный коробок и унести домой.

«Совпадение! – возразишь ты, дорогой брат. – Все это – совпадение». А я и не берусь утверждать, что это нечто другое! Каждый из случаев, о которых я тебе пишу, в отдельности может быть простым совпадением. Но собери их все вместе и скажи – может ли здесь идти речь только о совпадении? Какое именно отношение имеет наша мать к людям, животным и растениям? И как она так легко приспосабливается к любым обстоятельствам?

Драгоценностям она не придает ни малейшего значения – носит только маленький черный медальон с твоим (или моим?) первым зубом. Все побрякушки, которые у нее были, она раздала. Если что-то еще и хранится в какой-нибудь шкатулке, то она уже просто забыла про это. Ты помнишь о произведениях искусства, которые повсюду в ее доме? Те немногие из них, которые матушка собирала сама – животные и монстры: все эти жабы из бронзы и фарфора, улитки, кузнечики и ящеры. И еще больше всевозможных мифических созданий. А еще у нее есть довольно большая статуэтка египетской богини Баст. Той, у которой голова кошки. Мать утверждает, что можно услышать, как статуэтка мурчит, если закрыть глаза и вслушаться. Светильники на ее столе, над кроватью и в других местах – это маленькие копии горгулий Нотр-Дама. И я так скажу тебе, дорогой брат, в своей тяге к самой изощренной фантазии готического искусства наша мать превосходит нас с тобой. Она с большим трепетом относится к аватарам мифических существ, к гротескному смешению людского и животного, будь то египетское, ассирийское, китайское или индийское искусство. Но как бы там ни было, больше всего ей по душе готика. У нее целая папка, где собраны различные рисунки и фотографии, которые она с удовольствием разглядывает сама и показывает мне. Она всегда очень рада, если кто-то приносит ей новый снимок или иллюстрацию. И еще хотел бы заметить, что у нее полное собрание всех работ, посвященных искушению святого Антония, и даже ее любимой книгой является труд Гюстава Флобера на эту тему. Думаю, ты согласишься, что это далеко не развлекательное чтиво. Тем более пора зительно, что она не только держит в памяти названия всех существующих религиозных сообществ и знает поименно всех их пророков, но и может передать суть их верований словами Флобера.

Все это отнюдь не удивительно. Почему бы ей – и не интересоваться всем этим? Но можно ли придумать оправдание метле? В темном, узком проходе, который разделяет