Я пошел на запах, как собака. Сделал несколько шагов и чуть не свалился в небольшой овраг, густо заросший травой и кустами, потому и не виден был. Раздвинул кусты – вот они лежат, в красных кафтанах. Не поленился, не побрезговал, опустился вниз. Пересчитал – все восемь здесь. Простите, ребята, нехорошее сначала о вас подумал, что казну украсть могли.

Двое с арбалетными болтами в спине – скорее всего, арбалетчиков двое и было, учитывая стрелу в дереве. Арбалет – не лук, быстро не перезарядишь. Да, бьет сильно, и длительной тренировки, как с луком, не надо, но перезарядка требует силы и времени. А в скоротечном бою времени нет. Отсюда и вывод – арбалетчиков было двое. Остальные стрельцы зарублены в бою – следы от ран на теле, руках. По запекшейся крови ползали большие зеленые мухи. Оружия, поясных кошелей ни у кого не было.

Я стянул шапку, счел короткую молитву, поклонился, попросил прощения, что похоронить по-христиански не могу – нет лопаты и совсем нет времени, и дал слово, что найду разбойников. Мало того, что казну похитили, так еще и честное имя этих восьмерых запятнали. У начальства тоже мысли могли появиться о том, что стрельцы сами казну прикарманили и поделили. По крайней мере, хоть в этом теперь ясность есть.

Я вышел на дорогу, остановился в нерешительности. Что предпринять? Даже если крестьяне не замешаны, они могут что-то знать о банде, только рты будут держать на замке. Кто я такой для них? Расскажу и уйду, а разбойники, может, по соседству живут, могут и отрезать длинный язык. Ну, думай, Юра, думай. Не может быть, чтобы зацепок не было – есть они, только я их пока не вижу.

Я присел на пенек, попробовал представить, что могло здесь произойти после схватки. Стрельцов убитых в овраг стащили – это я уже видел. Казну могли поделить здесь же, а мог забрать главарь и поделить позже.

Вот! Кони стрельцов! Коли разбойники в деревнях живут, маскируясь рыбаками и охотниками, ремесленниками – да кем угодно, куда коней девать? Бросить на дороге – жалко, живые деньги, себе взять – любопытство вызовет в деревне появление коней у мирных людей, причем одновременно у нескольких.

Главарь хитер – иначе бы не смог провернуть такое дело, коней скорее всего на продажу отгонит. В деревнях верховую лошадь быстро не продашь – дорого для крестьянина и очень приметно. В городок поблизости погонят, это ж табун целый – восемь лошадей из-под стрельцов и одна заводная, что казну везла. Вот и ниточка, за которую надо потянуть. Только где здесь город?

Я вернулся в деревню, в которой ночевал, полюбопытствовал у крестьянина, где ближайший город.

– Да по этой дороге – верст пять, не более, там и город.

– Как называется?

– Вязники, как ему называться? – удивился моему вопросу деревенский.

Ну, пять верст – это недалеко.

Я вскочил на коня и вскоре оказался в городе. Снял комнату на постоялом дворе, а коня оставил на конюшне, теперь он может мне помешать. Быстро прошел по дороге в город, нашел торг. Вот и закуток, где торгуют живностью – овцами, козами, коровами, лошадьми. Вернее, где должны торговать лошадьми, потому как овцы и коровы на продажу были, а лошадей не было. Неужели перемудрил? Или лошадей в другой город отогнали? Нет, не должно бы, надо порасспрашивать.

Я подошел к кузнецу – его лавка с нехитрым товаром вроде подков, стремян, удил стояла рядом с местом для торга лошадьми. Завел неспешный разговор. Ремесленник оказался словоохотливым – и то, покупателей не было, почему бы язык не почесать с незнакомцем.

Слово за слово, я перевел разговор на лошадей. Мол, купить хочу, моя лошадь пала, да вот незадача – ни одной, даже завалящей лошадки на торгу нет.

– Не повезло тебе, а вот не более как седмицу али поменее чуть хороших лошадей продавали.

– Что, всех продали?

– Не всех, хотя и цену не ломили.

– Так, может, продавца укажешь? Если лошади не все проданы, я у него одну для себя куплю.

– Может, и купишь, только он не в городе живет: башкир он, недалече, в Лисках проедается.

– Как звать-то его?

– Равиль, да в деревне его все знают, спросишь – покажут.

– Ну, спасибо тебе, добрый человек, желаю удачи.

Я отправился по дороге в Лиски – даже поесть забыл, хотя день уже клонился к вечеру. Меня гнал вперед азарт. Взять этих гадов, отомстить за стрельцов и вернуть казну – вот чего я жаждал!

В Лисках мне сразу показали дом Равиля. На стук в ворота вышел ну вылитый татарин. Я чуть за саблю не схватился, увидев его. Ну, это еще впереди. Раскосые глаза смотрели настороженно – нехорошие глаза, оценивающие.

Поздоровавшись, я сказал, что меня направили добрые люди, коней купить. Заслышав про коней, Равиль заулыбался. Как же, покупатель сам домой пришел. Башкир взглянул на мои запыленные сапоги, понимающе ухмыльнулся.

– Это я мигом, подожди.

Равиль ушел на задний двор и через пару минут вышел с отличным конем. Не крестьянской лошадкой, привыкшей к тяжелой ежедневной работе – пахать, телегу возить, с потертой шеей от хомута. Нет, это был верховой конь, высокий, статный.

– Смотри, хороший конь.

– Вижу. Мне бы еще таких три-четыре.

– А цену знаешь?

– Назови, поторгуемся.

– Три рубля серебром.

Цена даже меньше, чем на торгу. Понятно, улики побыстрее ликвидировать хотят.

– Дома у меня сейчас нет, приходи завтра с утра – товар будет, – добавил Равиль.

Я сделал вид, что обрадовался, пообещал зайти завтра и в знак серьезности намерений оставил задаток.

Нашел ночлег через два дома и устроился на сеновале. Отсюда отлично был виден дом Равиля. Начало темнеть, и я забеспокоился – как наблюдать за ним ночью?

Хлопнула калитка, и я увидел Равиля. Он осмотрелся, пошел по улице. Я выбрался с сеновала и последовал за ним. Шел осторожно стараясь не наступить в темноте на какую-нибудь ветку, но татарин не оглядывался – пер вперед, как танк. Похоже, что о конспирации он и понятия не имел.

Равиль, напевая что-то тягучее, башкирское, вышел из деревни. Интересно, куда же он направился?

Равиль шел, не оглядываясь, по дороге. Видимо, дорогу знал до последней колдобины, так как и в темноте шел быстро. Вот и следующая деревенька – небольшая, в три дома.

Равиль подошел к крайнему дому, стукнул три раза, пауза – и еще два удара. А стук-то условный, никак, к сообщнику пришел. Я остановился, а потом подполз поближе к избе.

Вышел хозяин.

– Это я, Равиль.

– Чего принесло ночью?

– Покупатель на коней объявился, из города пришел.

– Чего хочет?

– Просил трех-четырех коней. У меня же только один, ты знаешь.

– Утром пригоню, ежели сейчас, вся деревня услышит. А что, при деньгах покупатель?