и я мог не волноваться об отпечатках, – включил его и запустил один из файлов.

Девчонка, голая, на кровати, не Саша. Звука нет, но видно, что она не особенно рада. Не плачет, но выглядит напуганной. Полагаю, без нас Саша выглядела бы так же. Нет, не изнасилование – хуже: ее сломали и подчинили. Девчонка что-то говорит, возможно, пытается в последний раз упросить или умолить того, кого пока не видно, отказаться от задуманного. Но безуспешно. В кадре появляется улыбающийся Денис. Показывает символ «ОК». Следом еще один парень, крепкий, черноволосый. Они смеются.

Файлов три, и один бог знает, что записано на остальных.

Я вытащил карту памяти, выключил фотоаппарат, посмотрел на мычащего Дениса и сказал:

– Надеюсь, понятно, что теперь ты у меня на крючке? Крепко подумай об этом. И еще о том, что среди моих друзей есть специалисты, которые умеют восстанавливать стертые файлы. Это возможно, если воспользоваться хорошим оборудованием, а у моих друзей оборудование экстра-класса. И они тоже не любят скотов вроде тебя.

В глазах Дениса пылала злоба.

А я… Я не ощущал ничего, кроме брезгливости. И не испытывал никакого желания прикасаться к этому уроду, тут Андрюха перестраховался: какой смысл бить слизняка? Только пачкаться.

– Можно? – Саша осторожно заглянула в комнату. – Нужен его телефон.

Мы предупредили девушку, чтобы она не называла нас по именам, и Саша не забыла.

– Сейчас. – Я похлопал по карманам Дениса, вытащил трубку и разблокировал ее, приложив сканер к большому пальцу парня.

– Спасибо.

Еще через минуту Саша вернулась и молча показала, что все закончилось. Я резким движением сорвал с физиономии Дениса скотч, ножом освободил ноги, руки, спрятал обрезки в карман – мы не оставляем следов, – и вышел из спальни.

Сказав на прощание:

– Сиди здесь, пока мы не уйдем. Иначе действительно башку оторву.

Саша ждала у входной двери, Андрюха мялся в коридоре, с сомнением посмотрел мне в глаза, но не помешал пройти в гостиную. Только отвернулся и жестом показал Саше, что все в порядке.

Виктор плакал, сидя в компьютерном кресле. Точнее, заканчивал плакать, размазывая по щекам последние слезы. Разрушений на его физиономии не наблюдалось, а значит, плакал он не от боли. Полагаю, ему сказали достаточно, однако я не собирался уходить молча.

– Смотри мне в глаза, – велел я и, когда парень повернулся, тихо продолжил: – Ты понимаешь, что все случилось из-за него? Если тебе была дорога семья – он ее разрушил. Если тебе была дорога Саша – он ее отобрал. Причем отобрал подлым способом: ему не удалось совратить твою жену, не удалось произвести на нее впечатление и заставить предать тебя. Он совратил тебя. И ты ее предал. А потом он убедил тебя обвинить во всем Сашу: в твоей слабости и твоем предательстве. Я не могу назвать тебя подонком: подонок – Денис. Ты же просто имбецил. Без ума, без характера, без гордости и без силы. – Я чуть подался вперед, но продолжил смотреть парню в глаза. И еще больше понизил голос: – Если ты ничего не изменишь, то навсегда останешься слабым. Денис унизил не Сашу, в первую очередь он поимел тебя…

>>>

– Что ты сказал Вите? – спросила Саша, когда мы подъезжали к дому.

– Высказал отношение к случившемуся, – ровно ответил я.

Потапов бросил на меня быстрый взгляд, вздохнул, но промолчал.

– Витя достаточно наслушался от Андрея, – обронила девушка. – А ты сидел с ним еще десять минут.

– Я не мог промолчать, а то получилось бы, что напрасно съездил в Строгино. – И, не желая больше говорить на эту тему, обратился к Потапову: – Все сделали?

До сих пор мы не разговаривали: нам с Андрюхой не требовалось, а Саша благоразумно помалкивала.

– Да.

– Витя поделился фото с Денисом, но только сегодня, и дальше телефона они уйти не успели.

– Хорошо, – подытожил я. И не стал уточнять, что даже если фотографии ушли дальше телефона, Денис не рискнет их выкладывать.

– Я опять должна вас благодарить, – тихо сказала девушка. – Вы меня выручаете, выручаете, выручаете…

– Ты прям ведро с неприятностями, – сообщил Потапов. Потом повернулся, с улыбкой посмотрел на Сашу и поправился: – Ладно, не ведро – изящная ваза. Но неприятностей в тебе капец как много.

– Надеюсь, на этом они закончатся.

– Хорошо бы.

Загонять оперативную машину во двор мы не стали, остановились на бульваре, Андрюха сказал, что подождет своих – нужно было с ними переговорить, а мы с Сашей направились к дому.

– Мне было неловко и обидно, – призналась она, глядя под ноги. – Обидно понятно на что, а неловко – перед тобой. Я не хотела, чтобы ты видел эти фотографии. Особенно последнюю.

– Мне неловко, что ты сейчас об этом говоришь, – ответил я. – В том, что вы с мужем делали интимные фото, нет ничего странного или непристойного. Это ваше личное дело. Он поступил недостойно, не ты.

– Спасибо, что понял именно так.

– Происходящее невозможно понять иначе, – мягко ответил я.

– Потому что ты – на моей стороне, – неожиданно сказала Саша.

Я не стал отрицать:

– Да.

А она не стала скрывать:

– Я очень этому рада.

И я понял, что мне приятно слышать это признание. И еще понял, что я, похоже, давно на ее стороне.

Мы помолчали, а затем Саша спросила:

– Можно я буду бегать с вами по утрам?

– Тебе не понравится вставать в такую рань.

– Почему ты встаешь?

– Чтобы не отвыкнуть от режима.

– Это важно?

– Самоизоляция не будет вечной.

Девушка помолчала, после чего заметила:

– Ты очень организованный.

– Сама догадалась? – пошутил я.

– Гена сказал.

– Покемону можно верить.

Мы рассмеялись, после чего Саша спросила:

– По вечерам тоже бегаете?

– Когда как. Иногда просто гуляем.

– Как понять?

– Непредсказуемо.

– Жаль.

– Ты в самом деле хочешь побегать?

– Если можно, – тихо ответила девушка.

– Сегодня вечером я буду занят: нужно совершить несколько звонков в разные части шарика. Когда я остаюсь дома, Катерина, как правило, бегает. Спроси, сможешь ли ты присоединиться.

– Хорошо, спрошу.

Тут нас догнал Андрюха, и мы заговорили о какой-то ерунде.

Да, мы с Сашей шли очень медленно.

Думайте что хотите.

Что же касается Катерины, мне было важно знать, как она отнесется к Сашиной просьбе, и я не удивился отказу. Катя сказала, что бегает слишком быстро для неподготовленной девочки, и предложила для начала потренироваться самостоятельно. Саша с доводами согласилась, и я понял, что это не она целовалась с Катериной в «полосе любви».

Или Катя действительно хотела побегать в одиночестве?

В общем, я отправился работать, а когда жена вернулась, обратил внимание, что она не была настолько усталой и потной, как если бы бегала все время отсутствия.