– Не скажу, не бойся. Толя! – неожиданно решила она. – Я пойду домой.

– Почему? – не понял он. – А ужинать?

– Не хочется. Я пойду, Толь. Мне завтра вставать чуть свет.

– Скорее бы уж нам пожениться! – проворчал он, принимаясь одеваться.

Одну он ее не отпустил, конечно. Он проводил ее до калитки, дождался, когда она войдет в дом.

Он заботливый и надежный. О таком, как он, можно только мечтать.

Маше почему-то пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбнуться маме.

Она потопталась около двери. Захотелось выйти на крыльцо, попытаться разглядеть соседский участок, увидеть там соседскую машину и около нее Юру.

Маша сняла куртку, переобулась. Глупые мысли приходят ей в голову. Юра не может так долго оставаться у соседки. Он давно уехал.

* * *

Виктор успел привыкнуть, что Нина рядом. Без нее было непривычно, некомфортно.

Он так и не понял, когда успел настолько к ней привязаться.

Виктор посмотрел на часы – в последний раз он звонил Нине почти полтора часа назад.

– Ну как там? – подойдя к окну, он снова ее набрал. Шел дождь, прохожие внизу прятались под зонтами. – Скоро приедешь?

– Скоро, – ему показалось, что она хихикнула.

Она хихикнула, как хихикала, когда он забирал ее с незнакомой улицы. Она тогда ушла от мужа и не знала, что ей делать.

– Нин, ты где? – осторожно спросил он.

На этот раз она знала, где находится.

– В Сокольниках.

– Черт возьми! Что ты там делаешь?

– Иду по дорожке. Вить, все в порядке, не беспокойся.

– Я сейчас приеду! – зло отрезал он. – Жди меня у выхода!

Их разговор не был похож на тот, давний, когда она походила на не вполне нормальную, но ему казалось, что происходит что-то очень похожее.

– Не надо. Я сама быстрее доберусь. И вообще… дождь идет.

– Жди! От дождя спрячься в каком-нибудь кафе! Там на каждом шагу кафе.

Он с облегчением выдохнул, только когда она подбежала к его машине.

– Промокла? – он покосился на мокрую куртку, которую она, усевшись, расстегнула.

Дождь уже перестал, но в любой момент мог начаться снова. Сегодня с погодой не везло.

– Промокла.

– Зонт надо с собой носить! – проворчал он и успокоил: – Ничего страшного, пополощешь горло, если заболит.

Нина улыбнулась, благодарно тронула его за руку.

– Что ты здесь делала? – он пропустил темный «Форд», втиснулся следом.

– Не скажу.

– Нина, перестань, – поморщился Виктор. – Я не хочу, чтобы у тебя были от меня тайны. Не хочу! Для меня это важно.

– У меня не будет от тебя тайн, – пообещала она. – Обещаю!

– Что ты здесь делала?

– Следила за свекром, – Нина на секунду закрыла глаза и уставилась в окно. – Мне показалось, что он… что он может себя убить.

– Не убил, надеюсь?

– Не убил. Не приставай, Вить. И не спрашивай больше ничего, у меня нет от тебя своих тайн, а чужие пусть останутся в прошлом. – Она помолчала и улыбнулась. – Помнишь, как ты забрал меня, когда я ушла от Геннадия?

Он не ответил. Ясно, что помнит.

– Сейчас что-то похожее. Только тогда все было плохо, а теперь плохое закончилось.

Дождь не пошел. Когда они доехали до дома, небо совсем очистилось.

Как обычно, уложив детей, Маша достала телефон. Пропущенный вызов был один, от Нины. Заглянув к детям, Маша прикрыла дверь и набрала Нину.

– От полиции ничего нового? – как обычно, поинтересовалась Нина.

– Ничего.

Маша отошла подальше от спальни.

– Вчера умерла Любовь Васильевна, мама Геннадия.

– Царствие небесное.

Нина вздохнула, помолчала.

– Я хочу прислать тебе видео. В тот день… Я пятого была около кладбища. Подъехала и сразу увидела Юлю. Около ворот. Из машины я выходить не стала, посидела минуту и поехала назад. У меня видеорегистратор, сейчас сброшу тебе видео, посмотри. Там вход на кладбище хорошо виден.

– Спасибо.

– Не думаю, что видео поможет, но…

– Спасибо, – повторила Маша.

– Завещание так и не нашлось?

– Нет. Как оно найдется! Да оно и не нужно никому больше, бог с ним.

– Вступлю в права наследства, переведу тебе деньги с Гениных счетов.

– Я не возьму! – опешила Маша.

– Перестань! – сердито отмахнулась Нина. – Я тоже не возьму. Мы с Геной несколько лет вместе не жили, я не считала его своим мужем. И он меня женой не считал. Но деньги получить нужно, не государству же оставлять! Сейчас пришлю видео. Пока!

Телефон тренькнул через пару секунд.

Маша опять заглянула в спальню, прислушалась. В спальне было тихо.

До конца четырехминутное видео можно было не досматривать, идущую за Юлей к воротам кладбища Екатерину Борисовну Маша узнала на третьей минуте.

Но Маша видео досмотрела. Потом просмотрела еще раз.

Потом еще.

Потом постояла, прислоняясь спиной к стене, и бросилась к кабинету заведующей.

– Ольга Николаевна! – попросила Маша, рванув дверь. – Можно я уйду ненадолго? Мне очень надо. Очень!

– Иди, – заведующая внимательно на нее посмотрела. – Иди. Я посмотрю за детьми.

Когда-нибудь ее терпение лопнет, и она Машу уволит.

К полицейскому участку она почти бежала.

– Можно к Катушкину? – хрипло спросила Маша у сидевшего около двери полицейского.

Парень в полицейской форме сердито смотрел в компьютер.

Дежурный не успел ответить, Анатолий вышел из ближайшей двери.

– Ты? – испуганно спросил он. – Что случилось? С мамой что-нибудь?

– Нет, – потрясла головой Маша, тронув его за рукав. – У меня к тебе… дело.

Оттого, что он смотрел так тревожно, сразу стало хорошо, спокойно.

Анатолий подтолкнул ее к двери и, выйдя на улицу, вопросительно на нее посмотрел. Он все еще тревожился, и Маша благодарно прижалась к его рукаву.

– Посмотри. Нина, жена Геннадия, ты ее видел, когда мы были у Юли в квартире. Нина прислала мне видео со своего регистратора. Она была около кладбища, когда Юлю убили. Нина уезжала, а Юля подходила к кладбищу. Посмотри!