Снежинки кружились вокруг фонарей, накрывали асфальт ровным белым слоем.

Мужчину, топтавшегося у калитки детского сада, Маша узнала, только когда он ей заулыбался.

– Привет, – сказал Юра.

– Привет, – улыбнулась Маша. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду.

Маша сунула руки в карманы шубки.

– Я приглашаю тебя в ресторан.

Он смущался. Легко и красиво ухаживать у него не получалось.

– Спасибо, – кивнула Маша.

– Пойдешь? – Юра заглянул ей в глаза.

– Пойду.

Он смущался, и Маше это нравилось.

– Вера сказала, нашли убийцу.

Он тронул Машу за рукав, пошел рядом с ней к перекрестку.

– Да. Юра, я не хочу об этом говорить.

Говорить об этом получалось только с Ниной. Маша не ожидала, что Нина будет ей звонить, но она позвонила. Теперь перезваниваться вошло в привычку. А на прошлой неделе, когда Маша поехала в Москву за новогодними подарками, они встретились и посидели в кафе, как будто были подругами.

Маша не собиралась говорить о сестре, но разговор все равно скатился на это. Маша говорила и плакала, Нина ее не успокаивала, но получалось, что успокаивает.

Соседка Екатерина Борисовна хотела, чтобы у любимого племянника Феди было твердое будущее. Чтобы ему не грозили сокращения или, не дай бог, мобилизация. Чтобы фирма его жены приносила хороший доход. Чтобы Федин сын, которого соседка тоже очень любила, рос в полной семье.

Хорошие, естественные для каждой женщины желания.

– Она дала Юле рекомендацию, когда Юля поступала на работу к Елене, – говорила Нина. – Она дала рекомендацию и Федор. Когда соседка показывала фотку, где она сидит в машине под сломанным деревом, мне показалось, что лицо знакомое, только я сразу не вспомнила, где ее видела.

Екатерина хотела отодвинуть Юлю от племянника, и поначалу у нее это получилось.

А когда она решила, что окончательно отодвинуть не удалось, убила Юлю.

Юлина жизнь ничего для нее не стоила.

Она ошиблась, Юля не захотела связывать жизнь с Федором.

А может быть, и не ошиблась. Прошло бы какое-то время, и Юля могла передумать.

Соседка не дала Юле сделать ни что-то хорошее, ни что-то плохое.

– Она в тот день попала в аварию, – плакала Маша.

Нина молча кивала.

Екатерина Борисовна попала в аварию, потому что убивать было непривычно, и она нервничала…

– Я не хочу об этом говорить, Юра, – повторила Маша. – Может быть, потом…

– Тогда давай поговорим о нас с тобой, – предложил он. Остановился и взял Машу за плечи. – Ты мне очень нравишься. Я давно хотел тебе сказать, что ты мне нравишься, но как-то не решался. Теперь вот решился.

– Хорошо, что решился, – серьезно похвалила Маша.

Она изредка встречала его в городе. Однажды видела, как он садился в машину около торгового центра. Однажды шла за ним по центральной улице. Маше хотелось, чтобы он оглянулся, но Юра ее не видел, свернул в магазин, а она прошла дальше.

Маша потерла замерзшие пальцы и сказала:

– Пойдем в ресторан. Я замерзла.

Дни шли. Илья не то чтобы привык к новой жизни, но как-то сумел в нее втянуться, много работал, по одной теме даже подготовил заявку на получение патента. По вечерам читал, иногда смотрел какой-нибудь фильм.

Справляться с домашними делами ему было не то чтобы тяжело, скорее лень, и он позвонил Фаине. Теперь девчонка приходила два раза в неделю и полностью освободила его от домашних хлопот.

Мог нанять другую помощницу, но телефон Фаины у него был, и вызвать девушку было проще, чем искать соответствующую фирму.

Зазвонил телефон.

Илья этого звонка ждал. Нина всегда звонила ему по выходным.

– Не помешала, Илья Никитич? – как обычно, спросила Нина.

– Ты не можешь мне помешать, – улыбнулся он.

Работа помогала убить время, а звонки Нины спасали от оглушающего одиночества.

Еще от одиночества спасала большая Любина фотография на столе в кабинете.

Поговорив с Ниной, он немного постоял, сжимая телефон в руке, посмотрел на фотографию.

– Прости меня, – тихо сказал он, глядя на жену.

Он был виноват перед Любой. Он думал о ней хуже, чем она была.

Они оба остались людьми. Нина может вспоминать о них без стыда.

Не только работа и звонки Нины помогали жить. Эта мысль тоже.

* * *

– Человек не должен быть один, – попрощавшись со свекром, вздохнула Нина.

От того, как свекор ей радуется, щемило сердце.

– Ну так не будь, – пошутил Виктор и посмотрел на часы. – Одевайся.

Они собирались в гости к ее родителям. В таких случаях Виктор останавливался у цветочного магазина и к теще всегда являлся с букетом.

– Ты бы мне когда-нибудь цветочки подарил, – смеялась Нина.

– Подарю, – обещал он, но потом об обещании забывал.

Нина мужу это прощала. Она бы ему все простила.

– Одевайся, – поторопил Виктор. Он не любил опаздывать.

Нина послушно открыла шкаф, надела новое платье, которое мама еще не видела.

Платья Нина носила редко и чувствовала себя в них неуютно. Но мама любила, когда Нина выглядит элегантно, а ради мамы Нина была готова терпеть неудобства.

– Я готова.

– Пойдем, – Виктор пропустил ее вперед, запер дверь.

Они только недавно переехали в отремонтированную бабушкину квартиру. С ремонтом повезло, удалось найти бригаду, работающую быстро и качественно. Квартира казалась новой, и Нина к ней еще не привыкла.

В цветочный магазин вместе с мужем она не пошла, осталась в машине. Виктор вернулся не с одним букетом, с двумя, причем одинаковыми. Наверное, чтобы случайно не обидеть одну из дам.

– Один тебе, – объяснил он, садясь за руль.

– Спасибо, – засмеялась Нина, устраивая на коленях неудобные букеты. – Ты очень любезный.

– Я стараюсь, – засмеялся он.

От родителей они возвращались, когда совсем стемнело. Впрочем, зимой темнеет рано.

– Да! – провожая их в прихожей, вспомнила мама. – Я недавно разговаривала с Кирой. Она передала тебе привет.

– Спасибо, – улыбнулась Нина. – Кстати, как ее Елена?