И женщину за стеклом стоявшей под деревом машины видно было хорошо. Невыразительное лицо, серый берет, ворот серой куртки или пальто.

Лицо отчего-то казалось знакомым.

Немолодые москвички любят береты и куртки, делаясь похожими друг на друга.

Нина тронула машину, проехала метров двести и снова прижалась к тротуару.

Снова достала телефон, открыла запись с видеорегистратора.

Женщина в машине поразительно напоминала одну из тех, кто шел за Юлей на кладбище.

Нина, сжав губы, откинулась на сиденье. Торопливо набрала Машу.

Девушка не ответила. Она на работе, и звонить ей сейчас бессмысленно.

Адреса Маши Нина не знала, только город.

Больших пробок еще не было, но, когда она подъехала к центральной площади подмосковного городка, наконец дозвонилась Маше и девушка села к ней в машину, было уже совсем темно.

* * *

Нина долго расспрашивала плачущую Машу.

В Нининой машине было тепло, но у Маши мерзли пальцы, и она сжимала ладони.

– Маме пока ничего не говори, – советовала Нина, сворачивая на Машину тихую улицу. – Когда будут собраны доказательства, тогда скажешь. Я думаю, твой парень все быстро сделает.

Довозить ее до дома необходимости не было, но Нина решила довезти. Нужно пригласить ее домой, познакомить с мамой, иначе будет невежливо, вяло думала Маша.

Полицейскую машину около дома Екатерины Борисовны она заметила, только когда Нина проезжала мимо. Еще заметила распахнутую калитку.

– Подожди! – прошептала Маша, не отрывая глаз от забора соседки.

Нина резко затормозила.

– Подожди! – Маша вышла из машины, подошла к курившим около калитки мужчинам и только теперь заметила, что один из них Толя.

– Ты! – Анатолий быстро шагнул к ней и тихо шепнул: – Иди домой. Освобожусь – подойду.

Второй мужчина, равнодушно посмотрев на Машу, ушел в дом.

– Ее арестовали?

– Она умерла. Застрелилась. Иди домой. Я подойду, когда освобожусь. Если поздно будет, завтра все расскажу.

– Сегодня! – попросила Маша. – Я буду тебя ждать, ладно?

– Жди, – он быстро ее обнял, ласково оттолкнул и тоже ушел в дом.

– Она застрелилась, – вернувшись в машину, объяснила Маша.

Нина молча сжала ей руку.

– Где твой дом?

– Там, дальше. Не хочу домой. Подожду Толю здесь.

– Это он сейчас с тобой разговаривал?

– Он.

Нина снова сжала ей руку. Маша вышла из машины, помахала уезжающей Нине рукой.

День сегодня выдался дождливый, вывести детей на прогулку было невозможно. Хорошо хоть, сейчас нет дождя.

Ветра тоже не было, но она мерзла.

Толя появился через час. Заметив ее, недовольно буркнул:

– Почему домой не пошла? Холодно же! Пойдем скорее.

– Подожди, – остановила его Маша.

Он обнял ее, чтобы согреть.

– Она не стала отпираться. Поняла, что улики весомые. Московские следаки тоже если не сегодня, то завтра на нее вышли бы. Везде камеры, а она на своей машине в тот день ездила. Я сводку аварий посмотрел, ее машина фигурирует.

– Подожди, Толя, – Маша потрясла головой. – Ты ее предупредил?..

– Предупредил, – кивнул он. – Пришел, рассказал, как и что. Сказал, что подожду до вечера, а потом сообщу в Москву. Дело москвичи ведут. Она сразу поняла, что ей не отмазаться. Я говорил, она слушала, молчала. Но решение приняла правильное. Совсем ее отмазать не смогли бы, а тюрьма в ее возрасте… сама понимаешь. Теперь мэр скандал замнет. Это для всех хорошо. И для нас с тобой тоже. Власть услуги ценит.

Анатолий потянул ее за руку – пойдем. Маша на него покосилась – он улыбался.

– Подожди! – Маша не двинулась с места. – Толя… зачем ты ее предупредил? Она убила мою сестру!

– Да! Но сестру не вернешь. А нам с тобой жить!

Он опять потянул ее за руку, но Маша не дала себя сдвинуть.

– Все хорошо, Маш. Безнаказанным никто не остался, Екатерина Борисовна сама себя наказала. Все нормально.

– Толя, ты меня прости, – быстро сказала Маша. – Но я не выйду за тебя замуж.

– Что? – он с изумлением отпрянул.

– Ты все делаешь правильно, но я не выйду за тебя замуж!

– Ты спятила?

– Наверное, – согласилась Маша.

Она спятила. Он был бы замечательным мужем.

– Постой! – он схватил ее за плечо. – Объясни, что происходит! В чем дело?!

– Мы очень разные, – попыталась она объяснить. – Нам будет тяжело друг с другом.

– Да в чем разные-то?!

– Во всем. В отношении к жизни.

Маша повернулась и пошла к дому.

Дождь пошел снова, когда она открывала калитку.

* * *

Виктор злился, кричал в трубку.

– Я уже еду, – оправдывалась Нина. – Витя, я не могла бросить Машу. Ты же понимаешь, что я не могла этого сделать!

В трубке слышалось злое молчание.

– Не злись, – попросила Нина. – Все кончилось. Теперь я всегда буду ходить за тобой как хвостик и ужасно тебе надоедать.

– Надеюсь, не надумаешь куда-то заехать по дороге?

– Не надумаю. Через полтора часа буду дома.

– Скорость не превышай.

– Я никогда не превышаю, ты же знаешь.

Нина тронула стоявшую на обочине машину и снова остановилась.

Звонить в одиннадцатом часу было не принято, но она набрала свекра.

– Юлю убила Екатерина Борисовна Малычева, – услышав голос Ильи Никитича, сказала Нина. – Ее племянник собирался бросить из-за Юли семью.

– Это… точно? – осторожно спросил свекор.

– Пока приговор не вынесен, – грустно усмехнулась Нина. – Малычева застрелилась. Муж у нее был военный, скорее всего, пистолет остался от него.

Свекор немного помолчал.

– Спасибо, что позвонила.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Поток в Москву был небольшой. Размытые огни идущих впереди машин отражались на мокром асфальте.

Навигатор не обманул, через полтора часа Нина отперла дверь квартиры.

Шел снег, мягкий, пушистый. Дети валялись в снегу, Маша их одергивала, совершенно замучилась и еле дождалась, когда заберут последнего ребенка.