Здесь лежит Юлия Рестута, несчастнейшая, убитая в десятилетнем возрасте из-за украшений. Юлий Рестут и Стация Пудентилла, родители.

Надгробная надпись

Поджо Браччолини Корнелию Тациту привет!.. Ты спрашиваешь о смутном времени?..

Род Клавдиев пресекся со смертью Нерона. Ему наследовал Гальба, и вовсе с домом Цезарей не связанный, но, как указывают источники, муж великой знатности. И тотчас молния поразила фамильный храм Цезарей, и со всех статуй попадали головы…

Когда рыжий Агенобарб по кличке Нерон Цезарь узнал о восстании в Испанской провинции под руководством Гальбы, Агенобарб рухнул на пол в душевном изнеможении, как указывает вездесущий Тацит. Паяц не рожден был править, актера Агенобарба воспитывали соответственно роли. И только роли, но никто не учил его быть императором. В первую очередь, собираясь в поход против Гальбы, Агенобарб подготовил телеги для перевозки театральной утвари и своих наложниц. Светоний без улыбки повествует об этом. Агенобарб созвал со всего Рима проституток, остриг по-мужски и вооружил секирами, наподобие амазонок. Славное, вероятно, было зрелище… На этом, собственно говоря, все и закончилось. Сборы были недолги… Поскольку настоящий воинский набор, объявленный Агенобарбом, с треском провалился. Никто из римских граждан, годных для службы, не явился под знамена и флажки Агенобарба. Между тем поступали известия, что мятеж под руководством Гальбы распространился и на другие провинции огромной Римской империи. Войска и полководцы заявляли о своей готовности выступить на стороне Гальбы. С кем они собирались воевать?! Театральный император выстраивал мизансцену: появиться в черных одеждах, с лавровым венком на голове, чтобы воззвать к народу. В горьких слезах собирался Агенобарб молить у народа прощения за все, что было и чего не было, очень рассчитывая на свое амплуа трагического актера. Комик. Но спектакль не состоялся из-за боязни, что его растерзают раньше, чем успеет он произнести хоть слово. Верная своему делу, отравительница Локуста снабдила императора подарочным набором. Ради такого случая Локуста упаковала фирменный яд в изящный ларец и преподнесла ларец Агенобарбу. Светоний сообщает, что рыжий Агенобарб принял ларец Локусты с благодарностью. Далее… Агенобарб отправляет доверенных лиц снарядить корабли для бегства, и никто из доверенных лиц Агенобарба назад не возвращается. Во всяком случае, не показывается больше Агенобарбу на глаза, как вымерли. Агенобарб умоляет гвардейцев сопровождать его в бегстве, но гвардейцы либо уклоняются от прямого ответа, либо, глядя Агенобарбу в глаза, категорически отказываются. «Так ли уж горестна смерть?..» – риторический вопрос из «Энеиды». Театральный вопрос. Агенобарб перестал кривляться только по одной причине – римские зрители разошлись, не дождавшись конца мистерии. И нет на свете ничего трагичнее актера, продолжающего свой спектакль при пустом зрительном зале. Именно в эти минуты даже бездарный актер может сыграть потрясающе. Жаль, что никто его не видит и не рукоплещет… Очнувшись среди ночи, Агенобарб прежде всего почувствовал, что все оставили его. Вскочив с постели, Агенобарб принялся бегать по дворцу, взывая к прежним друзьям и собутыльникам – все двери были заперты, никто не отвечал. Агенобарб вернулся в свои покои – оттуда разбежались слуги, похитив даже простыни, похитив даже и ларец Локусты с ядом. Агенобарб бросился прочь из дворца, босиком прошлепал по темным, обезлюдевшим улицам Рима до самого Тибра и хотел было кинуться в его воды… «Неужели нет у меня ни друга, ни недруга?» – воскликнул Агенобарб, призывая смерть. Мрачный Тибр, злорадный Рим, чужой праздник с факелами… Империя замерла в ожидании нового извращенца… И рыжий Агенобарб, умоляющий о смерти… Лучшая мизансцена в жизни театрального императора. Ради этого стоило появиться на свет…

Агенобарб не сбросил с себя личины Нерона. Покряхтел, глядя на зловещий Тибр, и отправился обратно во дворец. Назвался Нероном – полезай в петлю! И все-таки нашелся во дворце один сердобольный человек – юноша по имени Спор, вольноотпущенник Нерона. Он предложил Агенобарбу укрыться на своей вилле. Агенобарб, как был босой, только платком закутал голову, забрался на лошадь, чтобы сбежать из города. С первых же шагов лошади сверкнула молния, и город Рим содрогнулся от землетрясения. Об этом упоминает историк Светоний для большего трагизма, или случилось так на самом деле? Мы не знаем и судить не будем. С неба на беглецов обрушился ливень, лошади скользили копытами на раскисшей дороге, из ближайшего лагеря доносились радостные крики солдат, желавших Агенобарбу гибели и прославлявших Гальбу… «Они гонятся за Нероном!» – воскликнул постовой на четвертой миле. «А что слышно?» – спросил другой. Лошадь Агенобарба шарахнулась от трупа, лежавшего посреди дороги, лицо Агенобарба раскрылось, какой-то отставной гвардеец узнал его и отдал честь… По привычке.

Наконец они прибыли на место и, отпустив лошадей, сквозь кусты и терновник вверх по склону добрались до задней стены усадьбы. Покуда юноша Спор копал лаз, чтобы тайно проникнуть внутрь усадьбы, рыжий Агенобарб напился воды из лужи и обобрал с себя колючки терновника. А потом на четвереньках пролез Агенобарб через проход, выкопанный в земле, и бросился в первую попавшуюся каморку. Сидя на тощей подстилке в узкой комнате, рыжий Агенобарб разрыдался, а затем велел вырыть для себя могилу, собрать куски мрамора для надгробья и заготовить хворост для погребального костра… Отдавая приказания, рыжий Агенобарб все время всхлипывал, повторяя: «Какой великий артист погибает! Какой великий артист погибает!» Он был прав – погибал артист. Вероятно, не великий, но самый известный артист в истории человечества…

Агенобарб медлил… Из Рима уже поступило известие, что сенат объявил Нерона врагом отечества и желает казнить Агенобарба, как разбойника с большой дороги. Агенобарб пальцем попробовал острие кинжала и спрятал кинжал обратно. Уже приближались всадники, которым было поручено захватить Агенобарба живым… «Ну же, мужайся! Не к лицу Нерону медлить, не к лицу!» Агенобарб уговаривал Спора начинать стенание и плач, уговаривал каждого показать ему пример и заколоться первым. Заслышав, что приближаются всадники, сподвижники помогли рыжему Агенобарбу – общими усилиями Нерон Агенобарб вонзил себе кинжал в горло… Когда посланники сената ворвались на виллу, Агенобарб еще дышал. Один из посланников сделал вид, что сейчас он попытается спасти Нерона. «Поздно, – прошептал Агенобарб. – Вот она…» Что видел рыжий Агенобарб в это мгновение? Куда устремился его взгляд – в прошлое или в будущее? Нет ответа. Глаза его остановились и выкатились, и ужасно было на них смотреть…

«Ко всем святыням он относился с презрением, кроме одной лишь Сирийской богини, да и ею потом стал гнушаться настолько, что мочился на нее». Здоровьем он отличался отменным, вид и одеяния его были совершенно непристойны императору, волосы он завивал, как женщина, рядами, все время носил шелковые платья, как на представлении, шею повязывал артистическим платком и так выходил к народу – «распоясанный и необутый». Увы…

Смутные времена. Гальба: занял место императора на семьдесят втором году жизни.

Родился Сервий Гальба, как сообщают, в усадьбе, что на холме близ Таррацины, по левую сторону, как идти в Фунды. В третьем году до нашей эры. Когда Гальба, еще мальчишкой, приветствовал императора Августа, тот ущипнул Гальбу за щечку и сказал: «И ты, малютка, отведаешь моей власти». Что имел в виду старый извращенец, непонятно. Окружающие восприняли туманную фразу Августа как пророчество – быть Сервию Гальбе императором, быть. Не обошел юного Гальбу своим вниманием и следующий император – Тиберий. Знамения преследовали Гальбу. И как раз во времена Тиберия подоспела от богов весточка, что займет Сервий Гальба римский престол, да только в старости. «Ну и пусть живет, коли нас это не касается», – ухмыльнулся Тиберий, а ведь мог бы и зарезать юного Гальбу, снизойди от богов другая депеша. В день совершеннолетия, в семнадцать лет, приснился Гальбе эротический сон… Что богиня Фортуна стоит на пороге его дома и говорит, мол, устала стоять я тут, Гальба. Пойду, говорит богиня Фортуна, и достанусь первому встречному, коли ты, Гальба, меня не принимаешь… Так богиня и поступила. Что и говорить – тоже женщина. Вдобавок дедушка был у Гальбы. И приспичило вдруг этому дедушке совершить жертвоприношение. Только зарезал дедушка Гальбы барашка, чтобы погадать на его внутренностях, как налетел на дедушку орел, выхватил прямо из рук баранью требуху и утащил на высокий дуб, покрытый желудями. Тогда умные люди сказали дедушке, что это знамение – суждено его роду забраться на вершину власти, хотя и не скоро. Каким образом требуха барашка олицетворяла собой древний род Гальбы, не сказано. Так что Гальбе на роду было написано служить дворником и убирать требуху после императоров: Августа, Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. О, всемогущие боги, храните Гальбу, источник знаний! Ему бы стать историком вроде Корнелия Тацита. Как-никак пережил Гальба пятерых, пятерых императоров. Считай, выстрадал Гальба весь первый том истории императорского Рима. И славную повесть мог бы написать Гальба, но предсказания… Ох уж эти предсказания! Сервий Гальба решился лично открыть вторую книгу римской истории… Как персонаж.