class="p1">— Так и я не слышу, — успокоил меня Анисий Фомич. — Я чую. Это другое. Через эту вещь в мой дом может беда прийти, осознаешь? Мой дом — мой мир, я его оберегаю как могу, потому всегда чую все лазейки, через которые горе может сюда пробраться. Через вон тот браслет — нет. А через эту цепку — да. Она к себе недоброе притягивает, потому как через нее смерть и боль прокатились. Может, того и не случится, души в этой вещи нет, но, может, и да. А оно мне на что такое надо?

Души в ней нет. Ну да, нет, я ее сам вчера отпустил. Но некая энергия, выходит, осталась? Вот только подъездный ее чует, а я — нет. И это обидно.

— Пистоль — что, пистоль пусть будет, — продолжал тем временем свои речи Анисий Фомич. — От денег, что от вот таких, что от бумажных, тоже вреда никакого, одна польза, ежели, конечно, их главным в жизни не сделать. А вот остальное… Унес бы ты его, Хранитель, куда подальше. Зарой поглубже, или отдай кому. Пущай у других от такой напасти портки преют.

— А знаешь, сосед, я с тобой согласен, — сообщил гостю я. — Так, пожалуй, и поступлю.

На самом деле закапывать я ничего никуда не собирался. Делать мне больше нечего. Но держать дома такую кучу драгоценностей на самом деле очень неблагоразумно, особенно если учесть, что о моей новой ипостаси знает уже крайне большое количество как людей, так и нелюдей.

Я сгреб старинные вещи и камни в один пакет, остальное — в другой. Подумал немного, достал из первого пакета перстень с темно-синим камнем, серебряный браслет и ту самую цепочку, на которую указал Анисий Фомич. На них у меня появились другие планы. Перстень в результате остался дома, а два других украшения отправились в пакет с не самыми ценными предметами.

За всей этой суетой я как-то даже забыл, что жду звонка, который, впрочем, так и не прозвучал. Это начинало становиться любопытным, я даже проверил — точно ли письмо ушло к получателям. Натурально, ушло, все в порядке, уведомление о доставке пришло.

Ну нет — так нет, дальше сидеть у моря и ждать погоды я не собираюсь, есть у меня дела и поважнее. Да, только что придуманные, но это не значит, что пустячные. Так что ловите меня в пути, соискатели удачи. Если повезет.

Первым пунктом, который я надумал посетить, значился банк на Сивцевом Вражке. Где хранить столь ценный груз, как не в депозитной ячейке? Она точно понадежнее моего рюкзака будет. Причем своим ходом я туда ехать не собирался, потому вызвал такси. Хоть жара и спала, благодаря внезапно задувшим северным ветрам, но тем не менее лучше уж я постою в пробках, чем попрусь в общественный транспорт с таким грузом за спиной. Ясное дело, никому и в голову не придет, что подобные ценности можно перевозить в метро, но береженого бог бережет.

Выйдя из подъезда, я не удержался и кинул взгляд на детскую площадку, где ночью мы с Данилой вели задушевные беседы, после чего в голове возник вполне резонный вопрос — а чего я гильзы не собрал? Найдет их сейчас какой-нибудь карапуз вроде вон того, что с лопаткой в руках вокруг песочницы бродит, покажет ее бабушке, а та, не дай бог, страдает повышенной гражданской ответственностью, как возьмет, как пойдет к участковому!

Впрочем — на воду дую. Ну — гильза? И что? Заявлений нет, тела нет, кто этой ерундой станет заниматься? К тому же я вот, например, даже не представляю, как выглядит наш участковый. И существует ли он в природе вообще.

Так что — пустые волнения. Вот то, что телефон молчит, начинает напрягать. Раньше названивала куча народа по поводу и без повода, а тут как отрезало.

В банке, уже когда один из пакетов перегружал в ячейку, вспомнил, что один предмет с собой так и не захватил. Браслет, что мне достался в качестве памятного сувенира от Карла Августовича. Он так и лежал у меня на полке с тех пор. Пару раз я пытался его разговорить, но он молчал так, как и положено обычной вещи. А ведь девица из него никуда не делась, это я точно знал. Ее никто не отпускал. Просто она говорить со мной отчего-то не желала. Можно было бы ее в воспитательных целях на месяц-другой вот сюда, в железный ящик определить, чтобы знала, как своего спасителя игнорировать.

Вот тоже интересно, — а если я прикажу ей вести со мной беседу, она подчинится? Почему-то раньше эта мысль мне в голову не приходила, а сейчас возникла словно неоткуда.

По сути — я же им Хозяин? Или нет, кончилась над тем же браслетом моя власть в тот момент, когда он перестал являться частью клада?

Очень много вопросов. Очень. А вот ответов — нет.

В специально прихваченный холщовый мешочек, в котором когда-то лежали бочонки лото, я убрал гарнитур Лыбеди и недавно перепавший мне перстень Карла Безумного. Надеюсь, скоро сюда еще и подвеска неведомой мне принцессы попадет. Хотя, может, и не принцессы. Может, герцогини. Им тоже жаловали ордена с лентой, я в сети про это прочел. Случалось, такие получали люди вообще с не самым высоким социальным статусом, но они все как один были мужчинами. Кому за ратный подвиг подобная награда прилетала, кому за выигранные сражения в алькове она перепадала. В любом случае, молоденькая девчонка ничего такого для получения подобного ордена сделать не могла. Разве что удачно родиться в правильной семье.

Покинув банк, я снова сел в такси, которое меня все это время ждало у входа, и отправился на Ленинградку. Стелла хотела принимать участие в мероприятиях? Отлично. У нее будет такая возможность.

В салон я зашел уже как свой, и первым делом осведомился у гламурного мастера Стасика, с которым свел знакомство еще в прошлый визит сюда:

— Моя у себя?

— Да, — немного жеманно ответил тот. — Но у нее там клиентка, важная и очень строгая, так что ты будь осторожен, амиго!

— Я всегда осторожен, компаньеро. Слушай, а почему испанский? Английский больше не в моде?

— Хочу там жить, — философски заметил Стасик. — Где-нибудь в Андалусии. Моя страна, мне там хорошо. Все друзья хотят жить на Гоа или Бали, а мне они даром не нужны. Домик в Малаге или Марбелье — моя мечта!

— Так они вроде стоят не так и дорого? — заметил я. — Особенно на фоне