ноября 1942 г. Сегодня снова был черный день, так как русские из батальона Родионова, созданного в рамках операции “Цеппелин” полицией безопасности Шелленберга, перешли к партизанам, взяв с собой 7 пулеметов. До этого они должны были охранять железнодорожный мост у Количенки, который был взорван, а все немцы убиты. Я сильно упрекаю себя, так как у меня уже и раньше были сомнения относительно заверений бригадефюрера СС Наумана»[711].

Узнал об этом происшествии и генерал фон Шенкендорф. В его дневнике также встречается запись об этом инциденте: «25.XI.42. Высший начальник СС и полиции сообщает, что одна рота русского батальона “Родионова”, которая взорвала мост через р. Друть возле дер. Количенко, захватив командира роты, перебежала к бандитам»[712].

Гауптштурмфюрер СС Клаус фон Лепель, немецкий командир «Дружины», а также подразделение полиции безопасности и СД из оперативной группы «Б» приехали в штаб Гиля. Весь личный состав батальона был разоружен и подвергнут тщательной проверке. Причем «дружинников», как сообщали партизаны, отправили в лагерь для военнопленных в Быхове[713]. В результате проверки, которая продолжалась несколько недель, были выявлены еще несколько десятков солдат и офицеров, собиравшихся последовать примеру офицеров-дезертиров. В докладе главной команды «Цеппелина» «Россия — Центр» в VI управление РСХА шла речь об «образовании большевистских клеток» в части Гиль-Родионова, что было подавлено «самыми суровыми средствами». А в сообщении оперативной группы «Б» в РСХА от 16 декабря 1942 г. отмечалось, что гауптштурмфюрер СС Лепель запросил разрешение, чтобы «ликвидировать 45 человек»[714]. Насколько можно судить по различным материалам, именно такое количество потенциальных предателей и было расстреляно экзекуторами из оперативной группы «Б».

Почти месяц спустя после операции по разложению офицерской роты «Дружины» Кличевский оперативный центр отправил в Москву донесение (от 20 декабря 1942 г.), в котором сообщалось, как партизанам удалось добиться успеха. В само донесение были включены фрагменты допроса бывшего «дружинника», лейтенанта Н.А. Черкашева, который показал следующее: «“Я служил в 1-й русской офицерской роте отряда Гилль. Рота охраняла мост на р. Друть, деревня Каличенка. Когда партизаны начали наступать на железнодорожный мост, мы, собравшись почти всей ротой, перебили 23 немца и перешли на сторону партизан”. Далее он показал, что 2-я, 3-я, 4-я и 5-я роты отряда Гилль тоже ушли в партизанские отряды, на сегодняшний день этих рот не обнаружено»[715]. Черкашев явно преувеличивал размеры разложения батальона Гиль-Родионова.

Разговор со вчерашними эсэсовцами был короткий. Как утверждают авторы белорусского документального фильма «Загадка полковника Гиля», «народные мстители» расстреляли всех командиров взводов и командира офицерской роты — старшего лейтенанта Панченко[716]. Это была обычная для войны «процедура», когда изменников Родины (после допроса) отводили в лес и «пускали в расход». Однако большинству родионовцев жизнь сохранили, распределив их по разным партизанским отрядам[717]. Подтверждают это и немецкие документы. В сообщении о деятельности оперативной группы «Б» за период с 16 по 31 января 1943 г. говорилось: «Большая банда недалеко от Друть состоит из бывших членов батальона Родионова, которые перешли к бандам. Написано письмо командиру службы порядка в Подселы, в котором его призывали также перейти к бандам»[718].

По информации бывшего командира партизанского соединения Борисовско-Бегомльской зоны Р.Н. Мачульского, в декабре 1942 г. перешли к «народным мстителям» еще 39 «дружинников»[719]. Но, учитывая, что проверка личного состава «Дружины» в лагере для военнопленных в Быхове продолжалась до третьей декады декабря, вряд ли возможно, чтобы кто-то еще из родионовцев мог перейти в это время к партизанам.

После того, как сотрудники СД проверили Гиля и весь личный состав его батальона, оставшимся «дружинникам» вернули оружие, а внутри части была создана система осведомителей, чтобы в будущем предотвращать переходы к партизанам. Эти задачи легли на немецкое подразделение СД (12 сотрудников), теперь оно постоянно находилось в батальоне[720]. В ходе фильтрационных мероприятий из «Дружины» была изъята фактически еще одна рота. Всех этих людей отправили в лагеря смерти на оккупированной территории Польши, где они были ликвидированы[721]. В конечном итоге у Гиля вместо пяти осталось три роты, что и было зафиксировано 10 января 1943 г. в перечне сил и средств, подчиненных высшему фюреру СС и полиции в Центральной России[722].

Руководство СД решило перевести «Дружину» в другой регион оккупированной Белоруссии, чтобы избежать дальнейшего разложения. Так родионовцы попали в Слуцкий район Минской области, где продолжили участвовать в антипартизанских акциях. Привлечение подчиненных Гиль-Родионова к расправам над местным населением вполне объяснимо: немцы хотели, чтобы коллаборационисты основательно обагрили свои руки в крови и тем самым утратили желание совершить побег. Именно поэтому «дружинников» заставили убивать гражданское население во время операций «Праздник урожая» и «Февраль»[723].

Карательные акции негативно влияли на моральное состояние военнослужащих «Дружины», и часть из них вполне серьезно стала задумываться, к выполнению какой роли они привлечены. По мнению Мачульского, стал задумываться об этом и Гиль-Родионов, который по окончании операции «Февраль» (с 10 по 24 февраля 1943 г.) распорядился о том, чтобы вернуть в лагерь для военнопленных тех своих подчиненных, которые грабили жителей Слуцкого района[724].

Согласно партизанским документам, в марте 1943 г. произошел очередной инцидент, указывающий на разложение отдельных подразделений «Дружины». В отчете Пинского подпольного обкома КП(б)Б секретарю ЦК КП(б)Б П.К. Пономаренко о боевой, массово-политической работе, росте партизанских отрядов и резервных групп с 25 января по 1 апреля 1943 г. говорилось: «22 марта, в результате проводимой работы по разложению гарнизона города Слуцка, немцами обезоружен и отправлен на Ломжу “добровольческий” отряд Родионова. В этот же день один из “добровольцев”, будучи пьяным, на улице стал кричать: “Ленинский район жил, живет и будет жить с партизанами”. Подбежавший к нему другой “доброволец” заявил: “Так ты выступаешь против Гитлера? ” Тогда первый бросил в него гранату, убил предателя и бросился бежать, но был настигнут гитлеровцами»[725].

Приведенный документ вызывает вопросы. Во-первых, 22 марта батальон Гиль-Родионова не мог находиться в Слуцке, так как уже 15-го числа он был в Лужках. Во-вторых, часть Гиля никто не разоружал. Напротив, после операции «Февраль» доверие к командиру «Дружины» со стороны органов СС вернулось, поэтому и был выделен отдельный район для деятельности его части.

25 марта 1943 г. в Лужках «Дружины» Гиль-Родионова и Блажевича объединились с отрядом СС Рубанского. Начались мероприятия по формированию полка. При штабе части, как отмечалось выше, была создана «Служба предупреждения», в числе основных задач которой стала профилактика недопущения переходов личного состава на советскую сторону. Бойцов и командиров «Дружины» расстреливали за малейшее подозрение. Именно такую практику ввел гауптштурмфюрер СС Герхард Ройсснер, новый