Карл Аппель, возглавивший на некоторое время русский полк, вынужден был подготовить в РСХА рапорт о состоянии офицерского и рядового состава. В документе, датированном 29 апреля 1943 г., подробно велась речь о настроениях коллаборационистов. «Положение в “Дружине” требует вмешательства со стороны высших инстанций, — предупреждал Аппель. — “Дружина” развилась в таком направлении, которое свойственно русским при их мании к величию. В то же время замечено возрастающее недовольство, направленное против Германии… Активисты “Дружины” находятся под влиянием праздношатающихся по лагерю русских, они ведут свободную жизнь бандитов, едят вдоволь и совсем не думают о предстоящей деятельности “Дружины”. Такое положение создает опасность для политики империи»[736].

Действительно, в апреле 1943 г. уровень дисциплины и морально-психологическое состояние личного состава полка Гиль-Родионова заметно снизились. Виной всему были еще не до конца исчезнувшее шоковое состояние, вызванное карательными акциями, и недостойное поведение командного состава, включая самого командира полка. Виноваты, однако, были и немцы, чей контроль над русскими эсэсовцами несколько ослаб. Самутин вспоминал: «Немцы не вмешивались, а Гилю было наплевать на все. Он завел себе молодую “бабу” и все больше и больше пил. Вокруг него создавался все более и теснее узкий круг прихлебателей и собутыльников»[737]. Кромиади, прибывший в Лужки составе группы Иванова и Жиленкова, также обратил внимание на то, что Гиль разрешил всем офицерам и унтер-офицерам обзавестись «походными женами», чтобы удержать их от побега[738].

В принципе, почва для разложения 1-го русского полка СС была подходящая, что и подтвердил на допросе в Москве 22 апреля 1943 г. Ф.Г. Гаврилов: «Группу в Лужках, имея связь, можно разложить вместе с Родионовым»[739]. Партизанским бригадам, которые действовали в том же районе, где и «Дружина», были переданы указания о проведении пропагандистских операций. В апреле 1943 г. удачно в этом направлении работала бригада имени К.Е. Ворошилова (командир — Д.В. Тябут). До 1 мая в соединение перешли 52 «дружинника», среди них были командир особого отряда СС подполковник Рубанский и начальник штаба Еремеев. Еще 80 человек дезертировали из Глубокого[740].

После войны Д.В. Тябут вспоминал: «Рассматриваю Алексея Феоктистовича Рубанского. В его темных глазах настороженность… Его рассказ немного сбивчив, но по-военному краток. В плен попал под Лепелем. Потом был в лагерях. В “дружину” вступил с группой товарищей специально, чтобы получить в руки оружие. Теперь у него это оружие есть, и он решил честной и смелой борьбой смыть с себя пятно позора. Так в “дружине”, которой командует Гиль-Родионов, думают многие. Почти вслух говорят между собой, что надо поднять восстание, перебить фашистов и перейти на сторону партизан. И вместе с тем сомневаются: где гарантия, что им, перешедшим на сторону партизан, будет предоставлена возможность с оружием в руках бороться против гитлеровцев»[741].

Разложением «Дружины» занялись и другие партизанские соединения — бригады «Дубова» (командир — Ф.Ф. Дубровский), им. В.И. Чапаева (командир — В.В. Мельников), им. ЦК КП(б)Б (командир — А.Д. Медведев)[742]. Пристальное внимание к полку Гиль-Родионова было вызвано тем, что русское формирование СД помимо удачных действий против партизан могло стать основой для развертывания сил РОА, хотя в реальности для этого не было никаких предпосылок. И все же, несмотря на отсутствие объективных данных об истинном положении в лагере русских коллаборационистов, за «Дружиной» установили постоянное наблюдение. Более того, перед руководителями партийных организаций и органов госбезопасности Белоруссии была поставлена задача по захвату Гиль-Родионова живым. Об этом, в частности, сообщается в мемуарах командира отряда НКГБ БССР «Северные»[743] П.Н. Максименко. Он приводит слова руководителя организаторской группы ЦК КП(б) Б Николая Уминского[744]: «Перед заброской в тыл противника мне дали задание поймать самого Родионова. Мы не то чтобы постоянно за ним гонялись, но работу вели»[745].

В мае 1943 г. партизаны не менее трех раз напрямую обращались к личному составу «Дружины» о переходе на их сторону. 1 мая была выпущена листовка под названием «Немецким гарнизонам м. Лужки и Плиса»:

«К русским пленным, попавшим на службу к немцам.

Вы помогаете немцам убивать ваших отцов, матерей, братьев, стариков и детей. Вы, русские люди, представляете ли чудовищное преступление, которое вы совершаете перед Родиной, перед своим народом? Пока не поздно опомнитесь, искупите свое преступление, убивайте немцев и с оружием переходите к нам, к партизанам. Родина простит ваши преступления»[746].

20 мая 1943 г. «народные мстители» выпустили другую листовку. Обращена она была ко всем частям коллаборационистов на оккупированной территории Вилейской области. Листовка содержала в себе фрагмент о разложении подразделений «Дружины»:

«…Из 1-го отряда СС местечек Лужки и Плисы, где командиры Гиль-Родионов и подполковник Дружинин, многие солдаты и командиры уже перешли и продолжают переходить на сторону партизан. Мы их приняли, как своих родных братьев. Сейчас многие из них: Ведерников, Леонов, Гусев, Лебедев, Кривоногов, Швачкин, Абрамов, Нагорный, Калимушин и другие, вместе с партизанами, ведут жестокую борьбу с немецкими захватчиками»[747].

Во второй половине мая 1943 г., когда руководство СС и полиции Белоруссии проводило операцию «Коттбус», начальник БШПД П.З. Калинин направил в партизанские бригады свои рекомендации, как противостоять карателям. В 5-м пункте этого документа подчеркивалось: «В целях разложения “национальных” формирований противника — отпечатать и разбросать листовки с призывами к солдатам и офицерам изменников Власова — Родионова (Гиль) на русском, белорусском, украинском и казахском языках»[748].

«Народные мстители» делали все, чтобы развалить «Дружину», и, надо сказать, их работа давала определенные результаты. В отчете командира бригады им. ЦК КП(б)Б А.Д. Медведева (май 1943 г.) отмечалось: «Особенно широко пропаганда среди войск противника была развернута с мая 1943 г., имевшая своей целью разложение войск противника. В результате этой работы перешло в бригаду из 1-го русского национального белогвардейского полка 35 человек»[749].

Однако, несмотря на все усилия партизан и подпольщиков, «Дружина» оставалась крепкой боевой частью. Вскоре во главе полка вновь был поставлен гауптштурмфюрер СС Г. Ройсснер (оберштурмбаннфюрер СС Карл Аппель был снят с должности немецкого командира). Ройсснер железной рукой навел порядок в части и подготовил ее к операции «Коттбус». «Дружине» доверили наступать на одном из главных направлений — бегомльском. В боях против партизан полк Гиль-Родионова неплохо себя проявил, что позже отметил начальник СС и полиции в Белоруссии Курт фон Готтберг[750]. Доллерт-Штеенберг в своей книге о Власове писал: «В мае 1943 г. “Дружина” вместе с немецкими частями приняла участие в крупной акции против партизан. Поведение ее не давало никаких поводов к критике. Перебежчиков не было»[751].

О том же самом говорит в своих воспоминаниях и