Забыв и про сон, и про намерение посмотреть фильм, Ольга принялась читать все подряд, копаться в ссылках на литературные источники, вникала в научные статьи, залезала в какие-то разветвленные обсуждения…

Оказывается, то, что происходило в семье Аллы Владимировны, не только происходит во множестве других семей, но и имеет свое название и даже описано в научных трудах. И существуют хорошо продуманные способы и методы, рекомендованные психологами: как распознать газлайтера и как ему противостоять, чтобы не допустить саморазрушения. Ах, если бы эти знания попались ей раньше, пока еще был жив муж Аллы Владимировны! Теперь уже ничего не поправишь…

Особенно больно резанула Ольгу фраза: «Помочь человеку может только другой человек». Кто же еще мог помочь Алле, если не ее преданная поклонница и фанатка? А она все упустила… И нет ей, Ольге Виторт, прощения.

Она продолжала перелопачивать интернет в поисках ответа на вопрос: можно ли что-то сделать сейчас, можно ли как-то исправить, восстановить то, что разрушено? Ведь только сейчас Ольге стало понятно, для чего судьба преподнесла ей такой подарок, дав возможность быть рядом с обожаемой Аллой Томашкевич. Ее миссия – спасти актрису, своего кумира, помочь ей. Но как? Как?

Ольга углублялась в научные и научно-популярные статьи все дальше и дальше, пока вдруг не натолкнулась на материалы о невротической любви как проявлении «постгазлайтинг-стресса». Вот оно! Каждое слово казалось ей списанным с ее сегодняшних отношений с Аллой Томашкевич, словно кто-то ходил по пятам, слушал, подсматривал и безжалостно фиксировал каждое слово, каждый взгляд, каждый поступок.

В актрису Аллу Томашкевич Ольга влюбилась, когда была еще совсем маленькой. Алла Владимировна сыграла роль Волшебницы в популярном детском фильме и показалась десятилетней Оле ангелом красоты и доброты. Девочка вырезала ее фотографии из всех газет и журналов, где находила, и вклеивала в альбом. И все ждала, когда же Томашкевич еще покажут в кино. Тот детский фильм часто показывали по телевидению, но больше никаких новых фильмов с участием этой актрисы не появлялось.

Лет в пятнадцать – шестнадцать Ольга узнала, что Алла Томашкевич играет в театре, и с тех пор стала регулярно ходить на спектакли с ее участием. Спектаклей было немного, а самой Томашкевич в них – еще меньше, ни одной главной роли, только вторые-третьи. Но Оля старательно копила денежки и на каждый спектакль приходила с цветами: когда с букетом, а когда и с одним цветком – по возможностям.

На рубеже двухтысячных пышно расцвел интернет, и вот тут Ольга, уже студентка, получила возможность вступить в контакт со своим кумиром. Она стала писать восторженные отзывы на спектакли, в которых была занята Алла Владимировна, непременно при этом уделяя особое внимание самой актрисе и задавая один и тот же вопрос: почему такую замечательную артистку совсем не снимают в кино? Ответ был, к сожалению, прост и банален: крупная и статная в юности, снявшаяся в роли Волшебницы в двадцать четыре года, Алла Томашкевич к тридцати годам сильно располнела, и играть в кино ей было просто нечего. Все героини – молодые и стройные красавицы, чему она не соответствовала фигурой, хотя лицо было по-прежнему гладким и красивым, а их матерей она еще по возрасту не могла играть. О роли Волшебницы из детского фильма все давно забыли, а на крохотных проходных ролях в театре ее трудно было заметить.

Алла Владимировна жила во вполне счастливом браке, вместе с мужем, директором научно-исследовательского института, растила сына. Работы в театре было совсем мало, поэтому она вела домашнее хозяйство и была примерной женой и образцовой матерью.

И вдруг в одночасье все изменилось: ее пригласили на роль возрастной героини в дешевый, но очень многосерийный фильм. По замыслу создателей героиня должна была быть красивой, моложавой, но очень полной, и весь фильм старательно худела, и хотя успеха в улучшении фигуры не достигла, зато встретила свою вечную любовь в лице врача-диетолога. И, кроме Аллы Томашкевич, других подходящих кандидаток на роль просто не нашлось: она идеально соответствовала замыслу сценаристов и режиссера и возрастом, и внешностью, при этом не была звездой, то есть (что очень важно!) не запросила бы чрезмерных гонораров. А ведь съемочных дней у главной героини много, и именно ее гонорарами в значительной части определяется бюджет сериала.

Через месяц после начала показа сериала Аллу Томашкевич знала вся страна, к ней начали подходить на улице за автографами, а в магазинах пропускали к кассе без очереди. Приглашения сниматься посыпались одно за другим, и Алла Владимировна, истосковавшаяся за двадцать лет творческого простоя по актерской работе, ни от каких ролей не отказывалась, даже от маленьких, даже при очень плохих сценариях и откровенно слабых режиссерах. Она без конца ездила то в Украину, то в Беларусь – сериалы чаще всего снимали именно там, используя прекрасные производственные мощности и высокопрофессиональный персонал Киностудии имени Довженко и Беларусьфильма. Дома она бывала все меньше и меньше, а славы и денег становилось все больше и больше.

У нее появился персональный сайт в интернете, на котором можно было оставить ей личное сообщение, чем немедленно и воспользовалась Ольга Виторт. Очень скоро и совершенно неожиданно для себя Ольга получила короткий, но вполне дружелюбный ответ от актрисы, робко написала еще раз, боясь поверить своему счастью, и уже через месяц они вступили в активную переписку, а через два – встретились и познакомились лично, или, как принято говорить, «в реале». Оказалось, что Алле Владимировне постоянно нужна помощь во всяких мелких заботах, начиная от оплаты счетов за коммунальные услуги и заканчивая обновлением сайта в интернете, и Ольга с радостью вызвалась делать для нее все, что сможет. Отвозила на вокзал и в аэропорт и встречала, выполняла различные поручения, сопровождала на презентации фильмов, в которых снималась Томашкевич, ухаживала за актрисой, когда той нездоровилось, искала по всей Москве строителей, когда Алла решила, что на даче пора сделать ремонт, потом этим ремонтом и занималась, сдав работу хозяйке «под ключ». Ольга Виторт стала незаменимой помощницей, опорой и поддержкой своему кумиру.

А потом мужа Аллы Владимировны «попросили на пенсию». И он, только еще вчера всесильный директор огромного института, разъезжающий на персональной машине с водителем, сегодня стал никем. Никому не нужным и очень быстро всеми забытым. А вот его супруга была ох как нужна и востребована.

Все началось с брюзжания по поводу заброшенного домашнего хозяйства, и Алла Томашкевич относилась к замечаниям мужа со смехом, полагая, что все это – только невинные шутки. Не может же такой умный человек не видеть, сколько она работает, сколько зарабатывает и как устает! Не может все это быть всерьез! Она не заметила, как замечания постепенно переросли в придирки, а придирки – в претензии.

Далее последовала жесткая и нелицеприятная критика творческой деятельности Аллы, которая тоже довольно быстро прошла путь от легкой иронии до сарказма и перешла в прямые оскорбления. Муж не мог смириться с тем, что они поменялись ролями: раньше он был успешным во всех отношениях и обеспечивал семью, а теперь он сидит дома, никому не нужный, а его жена – звезда экрана и добытчица пропитания. Если звонит телефон – то это звонят не ему, а ей, а ведь прежде все было наоборот. И в день ее рождения дверь в квартиру не закрывается – один за другим курьеры доставляют букеты и корзины с цветами и пакеты с подарками. А раньше именно он дня по три-четыре подряд возил с работы коробки с подарками и букеты, преподнесенные ко дню рождения: институт большой, все хотели прогнуться перед директором, да и коллеги из других институтов уважали.