– А что у них произошло? – живо поинтересовался Роман.

Открылась дверь, и снова появилась хорошенькая темноглазая девочка.

– Тамила, бабушка спрашивает: вам сюда угощение подать или в столовую? И еще она спрашивает: господа офицеры будут обедать с нами или только закусят?

Тамила Варламовна переводила вопросительный взгляд с Романа на Антона, ожидая ответа.

– Нет-нет, спасибо большое, ничего не нужно, – наконец произнес Дзюба, с трудом преодолев желание согласиться. Судя по запаху в коридоре, угощать собирались чем-то вкусным…

– Это не разговор, – категоричным тоном отрезала журналистка. – Вас не спрашивают, «да» или «нет», потому что понятно, что «да». Иначе и быть не может в моем доме. Вас спрашивают: что именно. Из моего дома никто и никогда не уходил, не отведав наших фирменных блюд. Законы кавказского гостеприимства мы соблюдаем свято. Моя невестка, бабушка моей правнучки, русская, но училась готовить еще под руководством моей мамы, а лучшего знатока грузинской кухни, чем моя мама, не было и нет. Что бабушка приготовила? – обратилась она к девочке.

– Хачапури и торт, – отрапортовала та без тени улыбки.

Она вообще была очень серьезной, эта правнучка Тамилы Варламовны Аласания.

– Значит, так, – решила Тамила Варламовна, – накрой нам здесь и принеси хачапури. А потом господа офицеры сами решат, захотят ли они попробовать наш знаменитый медово-ореховый торт.

Хачапури и медово-ореховый торт… Значит, обоняние Дзюбу не подвело, запахи горячего сыра и ванили он уловил безошибочно.

Девочка молча кивнула и скрылась за дверью.

Антон, казалось, не очень вслушивался в разговор, его внимание было приковано к корешкам книг, плотно стоящих на полках от пола до потолка.

– Так что произошло у тех спортсменов, которые ушли из спорта в бизнес? – повторил свой вопрос Дзюба, недоумевая, почему Антон не проявляет никакой активности. Судя по коротким взглядам, которые Тамила Варламовна бросала то и дело на майора полиции, она тоже заметила странную безучастность второго гостя.

– Ребята закончили вузы, получили образование, занялись бизнесом. Вернее, в бизнес они пошли сразу же, как только закончили кататься, и учились параллельно. Преуспели, карьера пошла. Ребенок был, хотя официально брак они не регистрировали. Но потом случилось несчастье, ребенок погиб, и через какое-то время они расстались. Сами видите, обстоятельства крайне тяжелые, не станут люди в такой ситуации тратить себя на всякую ерунду.

Интересно мыслит эта старуха! Убийство на почве мести или личных неприязненных отношений – глупость и ерунда… Кому сказать – обхохочутся. Впрочем, как знать… Может, она и права. Может быть, с ее места, с места спортивного журналиста восьмидесяти трех лет от роду, это выглядит именно так. А вот с места старшего лейтенанта Дзюбы, оперативника, работающего на Петровке, все выглядит совсем иначе. И вовсе не ерундой и глупостью, а тяжким преступлением, которое должно быть раскрыто.

– Но вы должны понимать, – продолжала между тем Тамила, закуривая уже вторую подряд сигарету, – что у Болтенкова, как и у любого тренера, особенно с именем, куча врагов, причем не из давнего прошлого, а из близкого настоящего.

– Кто, например? – тут же включился в беседу Антон.

– Ну, за примерами далеко ходить не надо, вот был такой Аникеев Николай Никитич, уже в годах, работал давно, очень уважаемый человек и тренер замечательный. Болтенкову не хватало льда, и еще у Никитича была парочка хороших спортсменов, на которых Миша положил глаз. Он сначала пытался к ним подъехать и переманить к себе, но ребята не предали своего тренера. И тогда он знаете что сделал? Инициировал анонимку в Федерацию с обвинениями Николая Никитича в педофилии. А сейчас это тема модная, за нее сразу ухватились, тем более что лед действительно нужен был более молодым тренерам, которых Федерация считала перспективными. Никитича просто так трогать боялись, потому что у него заслуги и его в Федерации поддерживали некоторые функционеры. А другие функционеры, наоборот, поддерживали молодых перспективных, и они с радостью ухватились за возможность отстранить старого тренера от работы. Знаете, как это делается? Никто никого впрямую не обвиняет. Просто приходят деятели из, к примеру, Москомспорта и начинают беседовать с глазу на глаз с родителями: вам ваш ребенок ничего такого не рассказывал? Ни на что не жаловался? Например, на тренера? И всячески дают понять, о каких именно жалобах идет речь. Ну, родители-то всякие бывают. Есть те, которые довольны успехами ребенка и считают, что тренер делает для него все, что нужно, а есть и другие, и их примерно половина, которые считают, что тренер не уделяет их ребенку достаточно внимания, больше занимается другими спортсменами и вообще любит только тех, кто ему платит в конвертике, а тех, за кого он просто зарплату получает, он фактически не тренирует. Такие родители всегда недовольны, посматривают на сторону, куда бы еще ребеночка пристроить, чтобы он скорее стал чемпионом. И они только рады будут урыть Никитича, особенно если им намекнуть, что в случае неприятностей группа перейдет к другому тренеру, который славится своим умением выращивать чемпионов. Или можно сказать, что группа будет расформирована и разойдется по другим тренерам, но «мы же знаем, какой талантливый ваш ребенок, поэтому его мы, конечно же, отдадим в группу к очень сильному тренеру, который быстро сделает его чемпионом». Ну вот как-то так. Способов уговорить родителей очень много.

– А откуда вам известно, что инициатором травли был именно Болтенков? Вы это достоверно знаете? – спросил Роман и тут же получил в ответ насмешливый и одновременно укоризненный взгляд журналистки.

Антон, казалось, снова потерял интерес к разговору, глаза его рассеянно блуждали по висящим на стенах картинам и фотографиям. В бесшумно открывшуюся дверь все та же девочка внесла поднос с тарелками, салфетками в красивой подставке и огромным блюдом с источающими изумительный аромат хачапури. Она быстро и ловко расставила все на широком низком журнальном столе и так же бесшумно исчезла, не обменявшись с прабабкой и ее гостями ни единым словом.

«Вот вышколили пацанку! – с уважением подумал Дзюба. – Наверное, к Тамиле без конца приходят какие-то визитеры, и девочку приучили, что беседу взрослых прерывать нельзя. Золотая жена достанется какому-нибудь охламону лет через десять!»

– Ну что вы, откуда я могу знать достоверно? – Тамила Варламовна сделала рукой жест, приглашающий гостей отведать угощение. Роман опасливо глянул на Сташиса и положил на свою тарелку один хачапури. Ну ведь ничего же страшного, если он съест одну штучку, только одну?

Тамила Варламовна одобрительно улыбнулась ему, кивнула и продолжила:

– Но я в фигурном катании кручусь больше семидесяти пяти лет, сначала сама занималась, потом быстро начала расти, вымахала как каланча, и активный спорт пришлось бросить. Зато потом я шестьдесят пять лет простояла у бортика. Шестьдесят пять лет – это вполне достаточный срок, чтобы более или менее разобраться в закулисной жизни и в механизмах, которые управляют поступками и решениями, вы не находите? Так вот, у многих людей есть основания полагать, что было именно так. То есть Колю Аникеева затравили по инициативе и наущению Миши Болтенкова. Ведь люди как рассуждают? Кто лед получил – тому и выгодно. Кто сильных спортсменов получил – тот и заинтересован. А все это – и дополнительный лед, и хороших спортсменов – получил именно Болтенков. И потом, все ведь очевидно: сначала Миша постоянно ходил к директору и просил добавить лед, а директор все пытался ужать других тренеров…