— И он тоже? — Удзава явно был не внастроении. — Спросите, как он себя чувствует? Это из-за него сегодня вгараже банка произошла стрельба. Может, ему не нужно больше вмешиваться в нашидела? Мы как-нибудь сами без него разберемся.

— Вы можете с нами встретиться?

— Да. Где вы сейчас находитесь?

— В районе Синдзюку, — сообщила Фумико. —Куда к вам приехать?

— Вам далеко ехать, — сказал Удзава. — Я живувозле порта, в районе Коотооку, на другом берегу. Вам ехать минут сорок. Может,мне лучше самому приехать на встречу?

— Нет, мы приедем. Скажите, где мы можем встретиться?

В отличие от вице-президентов, имеющих роскошные дома,Удзава жил в скромном портовом районе и явно не собирался приглашать к себеночных гостей.

— Тогда встретимся в порту, — предложилУдзава. — Там есть небольшой бар «Акамон». Выше Харуми-пристани. Сумеетенайти?

— Он приглашает нас в бар «Акамон» в порту, —повернула Фумико голову к Цубои. — Вы знаете, где этот бар?

— Знаю, — сказал Цубои. — Поедем, я вампокажу.

— Хорошо, — согласилась Фумико, — мы приедем,господин Удзава. Через сорок минут мы будем там. Бар будет еще работать?

— Он работает до утра, — сообщил Удзава. — Довстречи.

Фумико убрала аппарат, взглянула на часы.

— Кажется, сегодня ночью мы обречены ездить из одногоконца города в другой.

Машина направилась в сторону окружной дороги.

— Не понимаю, — сказала Фумико, — для чегоУдзаве стрелять в Симуру и Такахаси. Только потому, что его не сделаливице-президентом? Он и без того стал начальником управления. Неужели честолюбиебыло для него выше всяких человеческих принципов? Не может быть.

— Может, он собирался взять под контроль и управлениеМори? — предположил Дронго. — Тогда он приобрел бы очень большоевлияние.

— Поэтому Симура был против, — сказалаФумико. — Тацуо Симура доверял Вадати. Он знал, что тот был любимымучеником его брата, и поэтому не возражал против подчинения обоих управленийВадати. А когда Вадати погиб, он решил, что не стоит доверять одному человекутак много власти. Может, поэтому он не захотел назначить Удзаву на должностьВадати. Тот был еще не готов к такой должности.

— Тогда выходит, что Удзава решил доказать обратное. Тыв это веришь?

— Нет, — ответила Фумико. — У Инэдзиро Удзавыдвое детей. Он поздно женился, и я видела его жену. Он обожает ее и детей. Радиних он готов работать двадцать четыре часа в сутки. У него маленькие дети, и онникогда не пойдет на преступление.

— Дети — это не гарантия от преступныхнаклонностей, — возразил Дронго, — как раз наоборот. Многиеоправдывают свои преступления именно заботой о детях, полагая, что могут пойтина любые нарушения закона во имя собственной семьи.

— Ты осуждаешь такой взгляд?

— Не знаю. В молодости осуждал. А сейчас не знаю. Ястал мудрее, опытнее. Наверно, нужно идти на какие-то компромиссы в жизни, ноне изменять самому себе. Человек всегда знает, когда он поступил правильно, акогда нет.

Раньше боялись бога, а теперь ничего не боятся. Но все равносам человек знает, когда он поступает нормально, а когда нет. У каждого свойпотолок нравственности.

— И даже у тех, кто убил Сэцуко?

— Что-то человеческое в них, безусловно, есть. Нобоюсь, не очень много. Они сами исключают себя из списка нормальных людей,переходя в разряд хищных зверей, на которых разрешен отстрел. Хотя я стараюсьотноситься к людям снисходительно. Каждый имеет право на ошибки. Только богможет смотреть на нас сверху. Человек не имеет права ни на кого смотреть сверхувниз. Она молчала, глядя перед собой. — Мой любимый писатель ГабриэльГарсиа Маркес обратился по Интернету ко всем своим читателям, — вспомнил Дронго. —Он сообщил, что умирает. Сообщил в своем последнем обращении. В этом обращенииесть изумительные слова. «Человек только тогда имеет право смотреть на другогосверху вниз, когда он наклоняется, чтобы помочь другому человеку подняться».

Она улыбнулась. На глазах блеснули слезы. Оценить красотуфразы могла истинная японка.

— Он настоящий гений, — сказала она. — Агений имеет право на сострадание. И на такую фразу.

Дронго смотрел, как мелькают огни за окном автомобиля.

— Если даже ты не сможешь ничего найти, — вдругпроизнесла Фумико, — то и тогда я буду считать тебя одним из самыхвыдающихся людей, с которыми я когда-либо встречалась.

— Это преувеличение, — возразил Дронго. — Аесли я не найду преступника, значит, я всего-навсего неудачный аналитик,который должен заниматься другим делом.

После этой фразы они надолго замолчали, и Фумико заговорилапервой только тогда, когда автомобиль въехал в район порта. Цубои началнаправлять ее действия, показывая, куда ехать. Через несколько минут ониподъехали к бару «Акамон», находящемуся в конце небольшой улицы. Машинаостановилась недалеко от бара. Цубои вышел из машины, огляделся. Здесь былодовольно тихо.

— Выходите, — сказал Цубои, — мы приехали. Онне успел договорить, как раздались два громких хлопка. Две пули попали в Цубои,и он упал на тротуар, еще несколько выстрелов пришлось в автомобиль. Они былибеззвучные и поэтому особенно страшные.

— Ложись. — Дронго пригнул к себе Фумико, закрываясвоим телом. Затем вытолкнул ее из автомобиля и прыгнул следом за ней. Раздалисьеще два выстрела поверху. И пыль оседала на их головы от попаданий в здание заих спиной. Дронго взглянул на инспектора. Тот лежал рядом с автомобилем ипытался достать свое оружие.

— Держи пистолет. — Дронго протянул Фумикопистолет. — Стреляй в ту сторону, только не поднимай головы и невысовывайся. Главное, чтобы ты отвлекла их хотя бы на несколько секунд. Но неподнимай головы, Фумико.

— Почему нет полиции? — спросила она.

— Мы с ней приехали, — зло крикнул Дронго и поползк Цубои. — Стреляй! — закричал он Фумико.

Она подняла руку и несколько раз выстрелила. Грохотвыстрелов наполнил всю улицу. Воспользовавшись паузой, Дронго затащил телоЦубои за машину. Тот тяжело застонал, что-то пробормотав по-японски.

Дронго склонился к Цубои, чтобы осмотреть его раны. Однапуля попала в ногу, вторая в грудь.

«В других странах полицейские хотя бы носятбронежилеты», — подумал Дронго. Он вытащил его пистолет, но, когдаподнимал руку, Цубои схватил свой пистолет и снова что-то пробормотал.

— Что он говорит? — спросил Дронго, высвобождаяруку.

Фумико подползла ближе. Туда, где она только что была,ударили две пули. Одна пробила бампер автомобиля, вторая стекло. И онорассыпалось.