— В пошемешье, я пошажу гже вышод. Я шедавшно умишал и шомочь в пешенощше не шмошу.

— А как вы… это ну…

— Шошом — ответил древний.

Сборы заняли ещё около часа. Некоторые из оглушённых стали приходить в себя. Теперь нести надо было только несколько раненных. Лалтхи было нечего делать и она стала пробовать свои новые ощущения. Сосредоточившись она обследовала подземелье и то, что она чувствовала её просто таки шокировало. Живых здесь почти не осталось, только один странный человек в соседней комнате. Но вот что пугало, такой концентрации ужаса и страданий она не чувствовала давно. Она, почему-то, была уверена, что в этом был виноват отнюдь не только древний. Судя по всему, он убивал быстро, не стараясь причинить особых мучений. Значит здесь и раньше происходило что-то очень плохое. Она выглянула за дверь там был длинный темный туннель, освещённый редкими смоляными лампами. С одной стороны он терялся в темноте, а с другой была проходная своротами, остатки створок, которых криво болтались. Она вернулась в зал и спросила древнего,

— Кто это там, в другой комнате?

— Яжык, ош шам ошень пшигошитьшя. Эшо мешный колшун…

— Колдун — удивлённо спросила Лалтхи. Слово это можно было трактовать по-разному, в том числе, как искатель.

— Эшош, шотшошый тшыкашет шальшем и ншешет шашобащину, шлушит шошподшину — невнятно прошамкал древний, он, явно, был чем-то занят — Шыйш поможише забшашь яжыша. Ош тшам.

— Хорошо, сейчас отправлю туда, кого нибудь — ответил Шыйр.

Дождавшись солдата, волокшего на плече языка. Древний встал во главе, а остальные выстроились в колонну и двинулись по туннелю. Лалтхи пошла рядом с древним. Он шёл несколько в развалку, то и дело припадаю на левую ногу. Лалтхи опасалась того, что древний не полностью разминировал туннель, но всё было чисто. За воротами находился узкий проём, который вёл в перпендикулярный узкий проход стены его были совсем гладкими. На равном расстоянии в потолке коридора были вентиляционные отдушины под которыми собрались небольшие горки мусора. Проход был абсолютно пуст. Они шли довольно долго — не менее получаса, прежде чем добрались до поворота. Там древний жестом велел им остановиться и двинулся дальше в ещё один проход, где плескалась вода. Лалтхи пошла за ним, спросив:

— Ты что собрался делать.

— Вжожвашь двешь… — прошамкал он.

— Это ту, которая впереди?

— Жа.

— Там справа механизм, что бы её открыть.

На шлеме древнего зажёгся фонарь из которого бил мощный луч света, выхвативший из темноты гладкие стены узкого прохода по полу которого текла вода. Он заканчивался тупиком. Дорогу перекрывали каменные глыбы. Справа на стене находилось нечто вроде дверцы. Они с древним добрались до неё и древний вдруг вырастил из руки язык белого пламени. Им он провёл по щели вокруг дверцы и она вывалилась, подняв в воздух целый фонтан брызг.

— Эй, ты что делаешь? — возмутилась Лалтхи.

— Пшоштши — прошамкал он в ответ. Лалтхи вдруг почувствовала, что биение жизни в древнем стало обычным, как у всех остальных людей. Машина внутри него больше не работала. Древний, толи не знал об этом, толи не замечал, а может просто не придавал значения, возясь с рычагами сложного механизма, видимо, предназначенного для того чтобы открыть двери. Примерно через четверть часа он смог что-то повернуть в этом механизме и глыбы, закрывавшие вход повернулись в стороны пропуская внутрь красный свет заходящего солнца. Вода стала стремительно убывать, Лалтхи, увидев это, побежала обратно чтобы позвать солдат. Сейчас она чувствовала такое облегчение словно с плеч её свалилась огромная скала.

Когда она вернулась ведя наружу солдат, то первым делом стала искать глазами древнего. У неё появилось стойкое ощущение, что он попытается сбежать. Однако, тот таких попыток не предпринимал и просто сидел на плоском камне.

Увидев её он произнёс:

— Бушем шдашь.

Почему-то Лалтхи ощутила невероятное облегчение, увидев перед собой четырехрукого. Она уселась рядом с ним прислонившись к стволу дерева и сама не заметила как уснула.

Глава 37. Лагерь

Буря, вызванная вспышкой на звезде, закончилась так же внезапно, как и началась. Магнитные линии прекратили в безумии изгибаться, словно ужи на сковородке, и в этот момент в голове Андрея раздался голос Доктора:

— Ты как там?

— Паршиво — ответил Андрей — принимайте телеметрию.

Несколько минут спустя доктор сказал:

— Ничего, жить будешь. Повезло ж тебе, однако, далеко не всем стимулятор с функцией кардиоверсии ставили, да такой ещё мудрёный — доктор говорил даже с каким-то удивлением — Ух ты, у тебя ещё в центрах поддержания сознания электроды, типа, чтобы сразу в себя прийти.

— Дык, и я не из простых, всё-таки во второй космодесантной служил. А по поводу железа, оно только в боевом режиме работает.

— Харе хвастаться, как у тебя там? — спросил доктор.

— Освободил искательницу, рыжую, ну, которую Лайшми крохой зовёт, передай ей, что она, в смысле Лалтхи, в порядке. Ещё тут до сотни пленников. Там вообще такое было, охренеешь. Я сейчас записи сброшу, так погоди, ага. Вот, принимай подарочек… И, это, пока суть да дело, крестовик пошли нам.

— Хорошо, ага, данные принял. Крестовик идёт к тебе — ответил доктор.

— Да, ещё, поговори там с местными, надо помочь тем, кого из плена вытащили. О, кстати, распечатай им карту, а то они вряд ли знают, где находятся — сказал Андрей.

Он оглянулся, на выходящих, и вдруг обнаружил спящую искательницу, всего в паре метров от себя. Андрей неуверенно поднялся. Всё тело буквально кричало, о том, что делать этого никак не надо, но он привычно сказал себе ключевые слова — «Боль — друг» и, сосредоточившись на собственном дыхании, подошёл к искательнице. Андрей на минуту остановился, ему стало жаль будить девушку. Лалтхи изрядно досталось, она была грязна и оборвана, а огненно-рыжая коса растрепалась и местами слиплась от крови. Делать было нечего и Андрей, как мог, аккуратно потряс девушку за плечо.

— Ушитешь, пшошипайтешь — прошамкал он. Рот его горел огнём. Очень хотелось обезболиться, но Андрей боялся просто отрубиться, от препарата. Лалтхи проснулась и резко отстранилась от него, даже вскрикнув.

— Древний это ты?! Ты зачем меня пугаешь? — она тяжело дышала, в голосе её звучало раздражение — что, делать нечего? Так я тебе дело быстро найду — Настроение у неё явно было отвратительное. Похоже, что девушка страдала застарелым ПТСР и именно это, скорее всего, объясняло её периодическую гневливость и наклонность к дисфории. Хорошо, хоть никаких веществ не употребляла, а то многие даже на