она ступала не по земле, а шла по колено в воде, в чертах прорисовалась задумчивость, тревога. Возможно, тут было что-то, что она хотела мне показать? Какое-то важное для нее место?

– Куда мы идем? – спросил через несколько минут.

– Туда… – ответила хани Ортин тихо.

– Надеюсь, это путешествие скоро закончится, – раздраженно заявил  я.

Какое-то неприятное предчувствие вертелось в груди, не давая покоя.

Дорожка под ногами, петляя и  вертляво изгибаясь, привела нас к старому, покрытому мхом и овитому плющом склепу. Готов был поклясться, что он словно бы вырос из-под земли, потому что еще каких-то два шага назад этого строения видно не было. Ортин судорожно вздохнула, затряслась, словно бы увидела призрака.

– Эрсея? С тобой все в порядке? У тебя такое лицо, словно бы ты увидела нечто ужасное. А это просто старый склеп… – постарался успокоить я девушку, но та не отозвалась, только взирала куда-то безотрывно, не моргая. – Куда ты смотришь? Что там?

– Там, за ветвями… – прошептала она дрожащим голоском после паузы.

– Что там? – шагнул вперед, схватился за ветви, срывая их.

В этот же момент, как я коснулся плюща, произошло что-то неправильное. Кожу оцарапали шипы, которых на таком растении быть не должно, разодранные ладони обожгло пламенем, и я оцепенел, ощущая, как ожившее растение оплетает меня, утягивает куда-то, кажется, в открывшийся за ним портал.

– Нет! – донесся до меня на грани сознания голос  Эрсеи. – Помогите!

Этот выкрик значил, что ловушка устроена не ей, она не виновна. Такая мысль порадовала, как-то успокоила, и вместе с тем убила остатки сопротивляемости. Провалился в густое забытье, полное сизого, ядовитого тумана.

Казалось, что я попал в тошнотворную качку: все вокруг плыло, размывалось, рябило, пока вдруг не прояснилось, открывая странную картину. Вокруг меня шел бой. Драконы в полуформе, расправив крылья бились магией и мечами с женщинами в цветных одеждах, Владетельницами стихий. Тех было на порядок меньше, они жались спинами друг к другу, затравленно, со слезами на глазах отбивались из последних сил. Израненные, худые, грязные. Драконы их не щадили, нападали сверху, как коршуны на свою добычу, терзали когтями, выпуская внутренности, поднимали их тела вверх и бросали оземь, как поломанных кукол. Визги, предсмертные стоны разрывали перепонки. От драконьей жестокости стало тошнотворно. Хотел выкрикнуть приказ остановиться, прекратить эту безумную бойню, запретить, но тело меня не слушалось. Вместо этого сам взвился в воздух на сильных крыльях и так же кинулся на владетельниц, вытягивая вперед увенчанные драконьими когтями, измазанные по локоть в крови руки.

– Нет! – рыкнул я, стараясь остановиться.

Но не мог, просто не мог, ибо тело не подчинялось. Попытался закрыть глаза, заставить себя проснуться, вырваться из этого страшного сна.

– Нет, это не сон! – раздался откуда-то въедливый шепот, возвышаясь над звуками чудовищной бойни. – Это прошлое! Прошлое твоего рода! Смотри, каким зверьем были твои предки, каким зверьем являешься ты, дракон!

Вскоре все было кончено. На поляне, где вся трава окрасилась в алый, лежали только изуродованные, растерзанные тела девушек и женщин. К моему горлу подступил удушливый ком тошноты. Тот, в чьем теле я был подошел к одной из них, наклонился, принюхиваясь, желая учуять запах ее смерти, заглянул в остекленевшие глаза. В них, как в зеркале, отразился знакомый мне образ. Портрет этого мужчина висел в родовой галереи – первый правитель из рода Аротов. Неужели мой прародитель получил трон ценой такой жестокости? Не может быть! В исторических книгах все описывалось не так, иначе! Ароты защищали земли от Владетельниц, что желали поработить Садарим, не наоборот!

Картинки сменялись одна за одной. И каждая представляла эпизод из прошлого. Драконы убивали Владетельниц стихий, не взирая на их возраст: и молодых девушек, и дряхлых старушек, и маленьких девочек. Я видел, как младенцев сжигали в драконьем пламени, как женщин пытали и мучали, выведывая информацию о других носительницах дара, как морили их голодом, потешались, заставляя молить о глотке воды и крошке хлеба. И каждый раз мне показывали одного из участников этих бесчинств, в котором я узнавал своего предка, чей портрет, непременно гордый и пафосный, висел в галереи дворца. Я знал, что драконы древности были жестоки и безжалостны, но страшные моменты прошлого менялись, перенося меня все ближе и ближе к современности.

В какой-то момент мне захотелось кричать “Хватит!”, выцарапать себе глаза, если это поможет больше не видеть ужасающих сцен, но тут мне показали еще одну. Дракон загнал в лесу, как лань или косулю, молоденькую девчушку-подростка. Та попыталась отбиться огненным шаром, но мужчина ловко заблокировал удар, подлетел вплотную и схватил девочку за горло, оторвав от земли. Из ее рта стали вырываться хрипы, а потом… Драконьи когти вонзились ей в живот, заставляя алую струйку крови стечь с уголка побледневших губ. Мужчина отбросил бездыханную девчушку, как нечто противное, омерзительное. И я знал, кто он, этот убийца, на лице которого не дрогнул ни один мускул, когда он забрал жизнь. Знал, что это отец…

И таков мой род? Те, кто правит империей многие века? Те, на чьих примерах учили меня доблести, справедливости, чести, милосердию? Многое же о них пришлось скрывать! Если бы я только мог помыслить, что все показанное в этих страшных видениях было мороком, наваждение, призванным ввести в заблужление и запутать… Но нет! От подобного я был защищен с самого детства особыми ментальными блоками, накладывающимися на всех в правящей семье для защиты от подобных посягательств. Я даже смог проверить эти преграды, нащупать их мысленно. Они стояли целые и невредимые, а это значило только одно: я вижу правду, происходившее годы назад, и только.

Хотелось взвыть, крушить, ломать, как были сломаны этими видениями все мои представлении о собственном происхождении, о собственной семье. Но я не мог.

– Очнись! Прошу тебя, очнись! – неожиданно врезался в мое сознание знакомы и такой родной голос. Это было как дуновение свежего ветерка в душном, пропахшем помоями помещении, как лучик света в непроглядной тьме.

Вдруг все картинки пропали. Чернота окружила меня, почувствовал, как действительность вздрагивает, услышал, как что-то бьется. Потом рывок, удар, забытье.

Когда смог открыть глаза, увидел, что лежу у могильной плиты на кладбище, кругом множество народа, включая моего второго советника, а Эрсею уводят в наручниках прочь. Хотел остановить их, дать приказ отпустить мою истинную. Немедленно! Но силы меня оставили, заставляя снова ухнуть во мрак забвения.

Глава 65

Ломота в теле и боль в мышцах, настигнувшие меня, как только открыл глаза, говорили, что я