– Имагми… – выдохнула она.

– Я передам привет твоей маме… – он склонился над ней, прижался губами к губам. Всего на несколько секунд – она даже почувствовала соленый привкус собственных слез. Да что с ней такое?! Сколько можно плакать?

Имагми оторвался, слабо улыбнулся и зашагал прочь. Даже не улетел – знал, что она не станет его догонять. Да и зачем? О, нет! Ей нужен был Очинг!

Телефон отчаянно затрезвонил в кармане. Мара звучно шмыгнула, вытерла нос – звонил Нанду.

– Джо не отвечает! – выпалил он, едва она ткнула в зеленый кружок.

– Думаешь, его забрали на ритуал?

– Мы должны уже встретиться… Густава нет. Чанг тоже…

– Иди к Брин. Бегу к вам, потом срочно в медпункт. Не знаю как, мы должны его взломать.

Она неслась, летела со всех ног, отталкиваясь от земли, словно собиралась взлететь. Щелчок – сожаления, страхи, боль – все отключилось. Кто-то дернул эмоциональный рубильник, опустился заслон. В сознании осталась только цель. Найти, обезвредить. Связать, убить – она бы не остановилась не перед чем. Она готова была платить за жизнь друзей. Зубами перегрызть сонную артерию вождя? Разодрать его плоть, выпустить кровь? На здоровье. Даже если потом Эш сожрет ее целиком.

Внутри поднималась волна ледяной ярости. Кулаки сжались, ногти впились в ладони. Мара узнала, что хотела. Разговоры закончились – она собиралась нападать. Очинг, Чанг… Густав… Неважно, кто.

– Ее нет! – Нанду суетливо метался перед палаткой, где они оставили Брин. – Пропала!

Мара нагнулась, заглянула внутрь – распахнутый чемоданчик. Принюхалась, присмотрелась. Открыт тюбик автозагара.

– Она загримировалась? – Нанду вытянул шею, чтобы лучше видеть через плечо Мары. – Решила затеряться в толпе? Умно. Наверное, уже шерстит около большого костра… – Нанду сверился с телефоном. – Пятьдесят минут. Что будем делать?

– Медпункт.

В рекордные две минуты они были у фургончика с красным крестом. Мара зашла за угол, коротко кивнула, и Нанду, издав пронзительный вопль, повалился на траву.

– Помогите! – орал он, извиваясь и вертясь, как живая рыба на жаровне. – Ааа… Не могу… Умираю!..

Бригада медиков – если так можно назвать пожилого лысого доктора и не менее пожилую ассистентку из местных – выскочили из фургона, не закрыв дверь. Убедившись, что Нанду заполучил все внимание и вырывается, чтобы его держали в четыре руки, проскользнула внутрь. Лихорадочно обшарила взглядом полки, выдернула ящики, пока не нашла заветную надпись. Три буквы – SCG[5]. Сразу три ампулы, лишним не будет. Упаковка шприцов. Есть.

Выглянула, убедилась в отсутствии любопытных. Два шага, условный знак – и вот уже Нанду поднялся, отряхнулся.

– Извините… Кажется, просто показалось… – и был таков, оставив медиков в полнейшем недоумении.

Найдя укромное место, Мара вскрыла две ампулы и наполнила шприцы. Одним вооружила Нанду, другой взяла себе.

– Помни, у нас один шанс, – предупредила она. – Главный фактор – неожиданность. Коли, куда можешь, это неважно. Быстро и со всех сил. Потом вяжем его. Ты бери свой ремень, я свой. Руки, ноги. Я сяду сверху. Если будет совсем плохо – бей его тяжелым. Аквариумом хотя бы. Лучше бы он был один, но… Работаем с тем, что есть.

Нанду быстро кивал, хотя краска сошла с его лица, губы пересохли. Он нервничал, а вот ей овладела спокойная жестокость. Будь у нее сейчас нож – рука бы не дрогнула. Но был только шприц, и она сжимала его со всей уверенностью.

Она не ждала, что им повезет. Готовилась бороться с Эш, и за те мгновения, что они шли к шатру Очинга, проиграла в мыслях кучу вариантов. Нападет слева – поднырнуть, хватать аквариум и плеснуть в лицо. Справа – дернуть на себя циновку, лишить равновесия. Ломать опоры шатра. Использовать посуду. Тянуть за нити на шее, пока львице не станет трудно дышать… Словом, открывая завесу, Мара была как сжатая пружина.

Но зашла – и даже оцепенела на секунду, не веря своей удаче. Очинг был один. Ни помощников, ни охраны, ни Эш. Просто развалился в своем кресле и дремал. Даже ухом не повел, не услышал их!.. Разве может быть такая удача? Или кроме Солнца есть другие высшие силы, которые вдруг вспомнили про жалких перевертышей?

Мара прижала палец к губам, и они с Нанду бесшумно прокрались к вождю с двух сторон. Переглянулись – и каждый воткнул шприц со своей стороны. Очинг очнулся. Дернулся, попытался вскочить – но с его весом, к тому же, со сна, это было нелегко. Мара навалилась всем телом, Нанду тоже. Кресло завалилось назад, вождь попытался закричать, но бразилец локтем заткнул ему рот. Кряхтел от боли, видно, Очинг и в человеческом облике не гнушался укусами. На удивление ловко Мара затянула ремень на запястьях вождя. Словно тренировалась каждый день. Переместилась на ноги, пока Нанду дотянулся до какой-то тряпки и запихнул ее вместо кляпа – и своего локтя. На футболку Очинга упали капли крови, но Мара отметила боковым зрением, что рука друга работает нормально – значит, раны несерьезные.

В ход пошло все, что они сумели найти. Тряпки, ковры, веревки. И спустя некоторое время вождь Очинг напоминал гигантскую сигару. Только после этого Мара смогла выдохнуть и хоть немного расслабиться.

– Ну? – она отряхнула руки и утерла запястьем пот со лба.

– Еще минут двадцать, – сообщил Нанду, держась за укус. – Можем даже посмотреть…

– И оставить его тут?

– Ну… Можно перетащить и спрятать…

– И как ты незаметно перетащишь его? – она указала взглядом на огромную самокрутку. – Нет. Теперь впереди самое сложное. Мы должны сидеть здесь и ждать. Пропустим весь ритуал – если он вообще начнется. А когда они поймут, что вождя нет…

– Я понял. Ладно, ждем.

И они ждали. Первые десять минут дергались на каждый подозрительный звук – а их было много. Снаружи царила дикая суматоха, все носились, кричали, спешили на ритуал. Шатер вождя остался маленьким островком спокойствия, и беспечная рыбка в аквариуме выглядела насмешкой всеобщему безумию. Единственное адекватное существо на километры вокруг.

Постепенно пришло облегчение – никто не искал вождя, не пытался его освободить. Мара прохаживалась взад-вперед, осматривалась, периодически проверяя, что Очинг не хочет сбежать. Точнее он, наверное, хотел, но вряд ли бы у него получилось.

Потом вдруг все стихло.

– Все, – Нанду сверился с телефоном, и Мара тоже бросила взгляд на часы. – Начинается.

Она выглянула из палатки – освещение изменилось. Люди исчезли, кругом стало оглушающе тихо. Над саванной повисли рыжеватые сумерки. Издалека слышались бой барабанов и ритуальное пение, виднелся столп дыма. Да. Затмение началось.