– Да, конечно, – киваю скупо. – Как они?

– Операции прошли успешно, – радостно сообщает розовощекий здоровяк. Довольно потирает руки, на ходу соображая, сколько с меня можно слупить.

Нисколько, блин! Зачем платить в неотложке, если за те же бабки можно получить нормальное лечение в частной клинике?

– Они транспортабельны? – обрываю пустопорожний треп.

– Я бы пока не советовал, – дует губешки врач. И лицо его вмиг становится по-детски обиженным. – Куда везти собираетесь?

– К Косогорову, – пожимаю плечами. – Куда ж еще…

– А он знает? Примет? – философски интересуется эскулап.

– Еще не знает, но примет обязательно, – усмехаюсь я.

– Давайте подождем хотя бы до утра, – вмешивается в разговор другой. Усталый, сгорбившийся мужик, только что вышедший в холл.

– Палату люкс и сиделок обеспечьте, пожалуйста, – приказываю я. – И что нужно из лекарств, мы привезем.

– Палату обеспечим, медсестра вынесет список, – кивает доктор и уже поворачивает к дверям, когда я перехватываю его за руку.

– Ты оперировал?

– Ну да, – угрюмо хмыкает он.

– А этот? – киваю на розовощекого пупса.

– Зав отделением, – небрежно бросает доктор.

– Ну, я понял, – усмехаюсь недобро. Протягиваю визитку. – Карту сбера дай. Я гонорар кину за тетенек.

– А кто они тебе? – чуть улыбнувшись, спрашивает он.

– Теща и тетка жены, будь они неладны, – роняю, ощерившись.

– Тогда ничего не надо, – морщит нос и читает по слогам фамилию. – Го-да-ров. Ну ни фига себе, какая птица к нам залетела!

– Карту, док, – тихо напоминаю я и, дружески хлопнув врача по плечу, отхожу к жене и ее родственникам.

– Пока перевозить нет смысла, а там посмотрим, – вздыхаю устало. – Пусть хоть от наркоза отойдут.

– Ты кто такой? – подлетает ко мне незнакомая девчонка. – Распоряжаешься тут, как у себя дома! Какая палата-люкс? Какие сиделки? Может, у тебя и есть миллионы, но у меня таких денег нет! Я с мамой и сама могу посидеть!

Искривленный рот, злые глаза. Маленькая щуплая девка в длинной толстовке и в короткой куртке.

Где-то я сегодня о ней слышал!

«Стопэ-стопэ», – останавливаю сам себя.

– Кто это? – спрашиваю тестя, не обращая внимания на злобные крики.

– Ира. Моя племянница. Танина дочка, – спохватившись, бурчит тесть и грозно зыркает на девицу.

– Мы не просим компенсации, Ира, – миролюбиво замечает жена. И мне душу греет это ее «мы».

Классно сказано!

– А ты бы вообще молчала, стерва! – снова орет девица.

Киваю своим ординарцам. Пацаны подходят ближе.

– Мы помолчим, – хватаю девчонку за руку, а потом за шиворот. – А ты, красавица, расскажешь нам, за что убила Надежду Сергеевну. Это ведь твоих рук дело?

– Она сама виновата! – выкрикивает девчонка и тут же осекается. Но слово не воробей.

– Ира, ты? Как ты могла? – в ужасе охает тесть. Хватается за сердце, норовя грохнуться в обморок.

Слабый мужик пошел.

Моя жена опрометью кидается к нему.

– Папа, папа!

– Поедешь, красавица, в кутузку, – объявляю резко. – Игорь, звони в ментовку.

– А мы уже вызвали, – весело кивает худенькая медсестра. – Как только девушка в убийстве призналась.

– Спасибо, – улыбаюсь я. Краем глаза замечаю, как убийца бабы Нади кидается к Свете. Уже тянет руки к моей жене. То ли ударить хочет, то ли взять в заложники. Ага, щаз!

Совсем офигела, стерва!

Ни капли не церемонясь, подставляю подножку. Сумасшедшая девка падает на пол. А когда ее поднимают мои парни, заполошно орет.

– Все тебе, да? Ишь, какая выискалась. Бабку подговорила тебе дом отписать, мужика богатого отхватила. А мне ничего!

– Ты из-за дома убила бабушку? – охает Света. Во все глаза смотрит на сестру, с трудом веря в происходящее. – Как ты могла? Из-за дома!

В голове не укладывается эта дичь. В два шага оказываюсь рядом с женой. Обнимаю за плечи. Чувствую, как Свету трясет мелкой дрожью.

– Зачем?! – вскрикивает жена. – Я бы тебе отдала этот дом, на фиг. Это не повод убивать людей.

– Случайно вышло, – пытается сдать назад Ира. – Мы поругались с ней. Я ее толкнула. Она упала, и все…

– Врешь ты все, – мотаю головой. Вспоминаю описание ран, несовместимых с жизнью. – Но менты разберутся.

– Едем домой, – ласково прошу Свету. – Тут и без нас свидетелей хватает.

– Папу давай прихватим, – кивает жена на обалдевшего тестя.

– Естественно!

– Как ты понял, что это Ира убила маму? – спрашивает Дима, как только мы отъезжаем от больницы.

– Да тут один свидетель появился, – объясняю, наблюдая, как к неотложке с мигалкой подъезжает полиция. – Я на него сперва подумал. А он в точности описал эту Иру.

– Толик? – тихо роняет жена.

– Да, малыш, – киваю я и, глянув в зеркало заднего вида на бледного тестя, предлагаю по-свойски. – Может, к нам поедете, Дмитрий Николаевич?

– Нет-нет, спасибо, Руслан, – машет тот головой. – Мне в себя прийти надо. Лучше побыть одному.

Высадив тестя около панельной девятиэтажки, напряженно смотрю на сутулую спину и шаркающую походку.

– Он выглядит как ровесник Дамира, – вздыхает жена, имея в виду моего деда.

– Нужно им сообщить, что мы не разводимся, – выезжая со двора. По громкой связи даю отбой пацанам, пристроившим девицу в ментовку, и, повернувшись к жене, спрашиваю.

– Сразу домой или покатаемся?

– Давай прокатимся, – тут же соглашается она. – Нужно немного отвлечься, а то не усну.

Хочется заверить по привычке «я не дам тебе спать!», но сегодня я ни на что не претендую. Мне нужна именно эта женщина, а не обычный перепихон. Больше всего на свете я желаю любви, а не технического секса. А для этого стоит постараться.

Подхватив на светофоре руку жены, целую тонкие пальцы.

– Моя любимая, – улыбаюсь своей девчонке. И сам удивляюсь, как легко выговариваю это слово. Любимая!

– Ты не такой, как обычно, – выдыхает она и добавляет печально. – Бабушку жалко. Снеси этот дом, Руслан! Он никому не принес счастья. Дед с бабушкой горбатились на него как проклятые. Папа с Таней бежали оттуда, как от чумы. А Ира, конечно, всех переплюнула.

– Не пожалеешь? – кидаю на жену удивленный взгляд.

– Нет, – тут же отрезает она. – Я вот думаю, как бы поступил дедушка. И неожиданно поняла. Он бы за свою Надюшку камня на камне не оставил. Но его нет. Он там, рядом с ней. Поэтому я прошу тебя, взорви его, Руслан!