– Прелестное платье. – Принц лениво оглядел меня и ухмыльнулся, изогнув бровь.

– Ваше высочество. – Я отвесила ему реверанс, сдержавшись и не назвав его никак иначе. Стоило мне наклониться, как он тут же уставился на мою грудь, и я мгновенно выпрямилась. Чертов извращенец.

– Ваше имя. – Это был даже не вопрос.

– Мадам Диггори, ваше высочество.

Его улыбка стала шире.

– Мадам Диггори? То есть… супруга Рида Диггори?

– Она самая.

Он запрокинул голову и расхохотался. Надо же. Аристократы, что стояли к нам ближе всего, с новым интересом взглянули на меня.

– О, я о вас очень много слышал. – В золотых глазах принца плескалось веселье. – Расскажите же мне, прошу, какой уловкой вам удалось женить на себе нашего дорогого капитана? Я, конечно же, слышал слухи, но у всех свои версии на этот счет.

Я бы с удовольствием сломала себе палец, лишь бы сломать что-нибудь ему.

– Никаких уловок, ваше высочество, – любезно сказала я. – Только любовь.

Его улыбка померкла, а губы скривились.

– Как прискорбно.

В этот самый миг толпа сместилась в сторону, и Рид снова показался в другом конце зала в окружении поклонников. Черноволосая девушка потянулась смахнуть что-то с его волос. У меня вскипела кровь.

Принц вскинул брови, проследив за моим взглядом.

– Любовь, говорите?

Он наклонился ниже, дыша мне в ухо.

– Может быть, заставим его поревновать?

– Нет, спасибо, – резко ответила я. – Ваше высочество.

– Зови меня просто Бо. – Отойдя, он улыбнулся – теперь уже лукаво. Я бросилась прочь, но принц поймал меня за руку и в последний миг успел поцеловать ее. Я едва удержалась, чтобы не сломать ему пальцы. – Найди меня, если передумаешь. Мы с тобой могли бы неплохо поразвлечься.

Смерив меня последним долгим взором, принц ушел, подмигнув одной из дам, которые ошивались поблизости. Секунду я хмуро смотрела ему вслед, а потом обернулась к Риду.

Вот только и он, и Селия уже куда-то исчезли.

Лу

Заметила я их быстро, потому что Рид был выше всех в той толпе. Селия, эта connasse[19], чтоб ее, все еще висела у него на локте, и вместе они направлялись к двери, скрытой за деревьями.

Я последовала за ними. К моему раздражению и, возможно, некоторому беспокойству, они были полностью поглощены друг другом и ни на кого не оглядывались. Я хотела проскользнуть следом, но меня кто-то поймал за локоть.

Я развернулась и увидела перед собой Архиепископа.

– Я бы на твоем месте не стал этого делать. – Он тут же отпустил мою руку, будто боялся чем-нибудь от меня заразиться. – Ревность, как и зависть, – смертный грех, дитя мое.

– Равно как и прелюбодеяние.

Он не обратил внимания на мои слова и посмотрел на дверь. Лицо его было бледнее обычного, осунулось и, кажется, с тех пор как мы виделись в прошлый раз, он заметно похудел.

– Мы с тобой лишили его возможного будущего. Селия воплощает собой все, чем следует быть женщине. Рид был бы счастлив с ней. – Архиепископ снова посмотрел на меня и поджал губы. – А теперь он расплачивается за наши с тобой грехи.

– Что это значит?

– Я не виню тебя за твое воспитание, Луиза, но ты и в самом деле дикарка. – В глазах его сверкала уверенность. – Возможно, если бы в свое время кто-то был рядом с тобой… И вмешался… всего этого можно было бы избежать.

Я стояла неподвижно, будто вросла в землю, как деревья рядом с нами, а Архиепископ расхаживал туда-сюда.

– Но теперь уже поздно. Так позволь же Риду насладиться малой радостью вдали от твоей порочности.

От этих его слов мое недоумение переросло в нечто холодное, ледяное. Будто в своей «порочности» виновата я сама. Будто это я должна чего-то стыдиться.

Я вздернула подбородок и шагнула вперед, оказавшись на недопустимо близком расстоянии от Архиепископа, нос к носу.

– Не знаю, что за чушь вы несете, но посмотрите-ка лучше в зеркало. Для лжецов и лицемеров в аду есть отдельный круг, Ваше Высокопреосвященство. Может быть, там мы с вами и встретимся.

Архиепископ уставился на меня, выпучив глаза, но, когда я развернулась, остановить меня не попытался. Злорадное удовлетворение захлестнуло меня, но тут же развеялось, как только я вошла в комнату, которая явно была кухней.

Там оказалось пусто.

Однако почти сразу моей кожи коснулся ледяной ветер, и я поняла, что дверь в другом конце комнаты приоткрыта. Сквозь узкий зазор дул сквозняк. Я открыла дверь пошире и увидела Рида и Селию в увядшем травяном саду. Снег покрывал потемневшие листья шалфея и розмарина.

Я наклонилась ближе, силясь расслышать их голоса на ветру.

– Прости меня, Селия. – Рид баюкал ладони девушки в своих. Плечи Селии были напряжены – она злилась.

«Не стоит тебе здесь находиться, – предостерег меня тихий сердитый внутренний голос. – Так нельзя. Это личный разговор. Ты предаешь его доверие».

Это он мое доверие предает.

– Можем же мы хоть что-то предпринять, – горько сказала Селия. – Нельзя оставлять все вот так. Архиепископ точно знает, что ты невиновен. Можно пойти к нему… попросить аннулировать брак. Он любит тебя как родного сына. Уверена, он не станет и дальше держать тебя в оковах супружества, в котором нет любви.

Сердце замерло.

Рид погладил ее пальцы.

– Именно Архиепископ и предложил это.

– Тогда к королю. Мой отец – виконт, наверняка я сумею договориться об аудиенции…

– Селия, – мягко сказал Рид.

Она шмыгнула носом, и я по наитию поняла, что это вовсе не от холода.

– Я ее ненавижу.

– Селия, ты… ты сама не хотела быть со мной.

В груди у меня все сжалось от боли, которая слышалась в его голосе.

– Я всегда хотела быть с тобой, – горячо возразила Селия. – Такого не должно было случиться. Я была зла, разбита, мне просто… нужно было время. Я хотела проявить самоотверженность ради нее. Ради Пип. – Она обвила шею Рида руками, и впервые я увидела отчетливо ее лицо – красивые высокие скулы, большие выразительные глаза и пухлые губы. – Но теперь мне это неважно, Рид. Неважно, если мое желание корыстно. Я хочу быть с тобой.

«На всем белом свете нет ничего прекрасней ее улыбки – кроме, конечно же, ее глаз. И смеха. И губ».

Я смотрела, как Селия касается этими губами щеки Рида, и чувствовала, как подступает тошнота.