– Возможно, и стоит.

Она шагнула ближе, чтобы меня обнять, но Рид не пожелал выпускать мою руку. Смерив его сердитым взглядом, Коко все равно меня обняла – неуклюже, но крепко.

– Увидимся потом, – пробормотала она мне на ухо. – Дай знать, если нужно будет его обескровить.

Рид смотрел, как она уходит, с каменным выражением лица.

– Нужно поговорить, – сказал он наконец. – Наедине.

Я молча проследовала за ним все в тот же травяной сад, где разбилось вдребезги сердце Селии. На этот раз я не забыла покрепче закрыть дверь кухни за собой. В чем бы Рид ни хотел мне признаться – и я подозревала, что слышать его признание мне будет больно до чертей, – зрители мне были не нужны.

Он взволнованно взлохматил себе волосы.

– Лу, та женщина, с которой меня видели вы с мадемуазель Перро… Это была…

– Не надо. – Я обхватила себя за талию, чтобы не дрожали руки. Я не могла вынести это, не могла снова пережить этот злосчастный разговор. Одного раза было вполне достаточно. – Ты не обязан мне ничего объяснять. Я все понимаю.

– Но мне нужно объяснить, – возразил Рид. – Послушай, я понимаю, мы поженились при обстоятельствах не слишком идеальных. Но Лу, я… Я хочу, чтобы у нас все получилось. Я хочу быть твоим мужем. Знаю, я не могу заставить тебя захотеть того же, но…

– Я хочу того же, – прошептала я.

Рид распахнул глаза шире и робко шагнул ближе.

– Правда?

– Да.

Он улыбнулся – искренне улыбнулся, но затем улыбка слегка дрогнула.

– Тогда между нами не должно быть тайн. – Рид поколебался, будто подыскивая нужные слова. – Женщиной, которую ты видела, была Селия. Ты читала мои письма, поэтому знаешь, что я любил ее. Но… клянусь, между нами ничего не было. Она нашла меня, когда я прибыл сюда с Архиепископом и… не пожелала от меня отходить. Я привел ее сюда ненадолго, чтобы все объяснить. Сказал, что я не…

– Я знаю.

Я глубоко вздохнула, готовясь к неприятным объяснениям. Он нахмурился.

– Как ты можешь это знать?

«Потому что человек я дерьмовый, потому что тебе не доверяла, потому что ты заслуживаешь такой, как она, а я – твой враг».

– Я проследила за вами, – призналась я тихо. – И… все слышала.

– Ты за нами следила? – неверяще переспросил он.

Я задрожала, уж не знаю, от холода или от стыда.

– Старые привычки.

Он нахмурился и слегка отстранился.

– Я предпочел бы, чтобы ты узнала обо всем иначе.

Я пожала плечами, пытаясь вернуть толику былой своей развязности, но вышло неубедительно:

– Так проще.

Долгое мгновение – слишком долгое – Рид смотрел на меня, и я усомнилась, скажет ли он вообще хоть что-то. От напряженности в его взгляде мне стало очень неуютно.

– Больше никаких тайн, Лу, – произнес он наконец. – Больше никакой лжи.

Я мысленно прокляла себя за невозможность дать ему тот ответ, которого он хотел. Которого хотела я. Потому что этот ответ так и стоял у меня перед глазами, усмехаясь.

Я больше не хотела ему лгать.

– Я… Я постараюсь, – прошептала я.

Лучшего я была не способна ему дать.

Он кивнул – медленно и с пониманием.

– Пойдем в зал. Ты дрожишь.

– Стой. – Я схватила Рида за руку прежде, чем он успел развернуться, и почувствовала ком в горле. – Я… Я хочу…

«Выставить себя круглой дурой». Я тряхнула головой, выругавшись про себя. Ну не умею я так. Честность, искренность всегда доставляли мне слишком много хлопот, чтобы тратить на них время. Но теперь… С Ридом… Я была ему этим обязана.

– Я хочу поблагодарить тебя… за все. – Я сжала его пальцы своими – онемевшими от холода. – Селия была права. Я тебя не заслуживаю. Когда я появилась в твоей жизни, то превратила ее в сумбур.

Рид накрыл мою ладонь своей. Тепло и уверенно. И, к моему удивлению, улыбнулся.

– Я рад, что это случилось.

Я ощутила, как краснеют мои замерзшие щеки, и вдруг мне стало трудно смотреть Риду в глаза.

– Ну и хорошо, тогда… пойдем. А не то я тут всю задницу себе отморожу.

Когда мы вернулись в бальный зал, празднование все еще было в самом разгаре. Я схватила бокал шампанского с подноса, который нес проходивший мимо слуга, и одним глотком его осушила.

Рид недоверчиво посмотрел на меня.

– Ты пьешь как мужчина.

– Мужчинам, может быть, не помешало бы кое-чему поучиться у женщин.

Я жестом поманила слугу обратно, взяла у него еще два бокала и протянула один Риду. Он не взял.

– Расслабься, шасс. Побалуй себя немного. Это лучшее шампанское на свете, а ты, отказываясь от него, наносишь тем самым страшную обиду Его величеству. – Я с притворной скукой оглядела толпу. – А где, кстати, король Огюст? Он ведь должен быть здесь, разве нет?

– Он здесь. Он представлял меня гостям.

– И каков он?

– Примерно таков, как и можно ожидать.

– То есть такой же надменный ублюдок, как и его сынуля? – Я помахала у Рида перед носом бокалом, но он только покачал головой. Я пожала плечами, осушила и его бокал тоже, а потом, увидев, как он смотрит, хихикнула.

Несколько мгновений спустя меня захлестнуло приятнейшее тепло. Музыка, которая поначалу показалась мне медленным безвкусным вальсом, теперь звучала куда лучше. Оживленнее. Я осушила третий бокал и вдруг сказала:

– Потанцуй со мной.

Рид недоуменно посмотрел на меня.

– Что?

– Потанцуй со мной! – Я встала на цыпочки и обвила руками его шею. Рид напрягся, огляделся, но я решительно потащила его за собой. Он повиновался, слегка ссутулившись, и обнял меня за талию. Я рассмеялась.

Мы явно выглядели нелепо – один согнулся, другая вытянулась, только бы держаться вровень, – но я не желала его отпускать.

– Танцевать… надо не так.

Я вздернула нос и посмотрела ему в глаза.

– А вот и так. Ты тут почетный гость. Как хочешь, так и танцуешь.

– Я… обычно так не делаю…

– Рид, если не станешь со мной танцевать, я найду того, кто станет.

Он крепче сжал мои бедра.

– Нет уж.

– Значит, дело решенное. Будем танцевать.

Он выдохнул и закрыл глаза.

– Ладно.

Пусть Рид и боялся танцевать, но почти сразу проявил себя как очень умелый партнер – для такого высокого мужчины двигался он на удивление грациозно. А вот я споткнулась не раз и не два. Могла бы, конечно, все свалить на дурацкое платье, но нет, дело было во мне. Я не могла сосредоточиться. Его руки крепко сжимали мою талию, и я просто не могла не представлять, как они сжимают… еще что-нибудь. От этой мысли меня бросило в жар.